опытов.

Наконец, этот орган, при сохранении надлежащего соотношения, должен был бы представлять собой для воздушных сил то, чем является для армии военный совет, и функционировать аналогичным образом.

Читатели согласятся с тем, что, несмотря на то, что я развернул перед их очами грандиозные картины, мои практические предложения ограничены весьма скромными пределами.

Вскоре по окончании войны я писал в статье «Politica aerea mediterannea (журнал «Nuova Antologia»[53] от 16 января 1919 г.):

«О будущем воздушного передвижения, как средства прогресса цивилизации, могут существовать различные мнения, но одно является определенным и неоспоримым: новое средство передвижения не может погибнуть. Машина, которую человек после тысячелетних бесплодных попыток сумел выковать себе благодаря своему гению и своей отваге, в истории развития средств передвижения является той, которая достигла наиболее быстрых и наиболее чудесных успехов. Нет возможности сказать, до каких пределов дойдет совершенствование крылатой машины; но все определенно показывает, что до остановки в этом совершенствовании еще весьма далеко.

Воздушное средство передвижения обладает двумя основными свойствами, которые, независимо от всяких иных условий, делают его необходимым:

а) оно является наиболее скоростным как по абсолютной своей скорости, так и потому, что оно всегда дает возможность связать пункт отправления с пунктом прибытия посредством прямолинейного маршрута;

б) оно является единственным вполне законченным в самом себе, потому что только оно одно не нуждается в дороге, понимая последнюю в том значении, которое обычно придается этому понятию.

Все средства передвижения, существовавшие до настоящего времени, всегда состояли из двух элементов, одним из которых являлась дорога. Паровоз сам по себе не может служить средством сообщения, как и автомобиль не дает возможности связать два пункта, соединенные между собой только тропинкой для вьючных животных. На море элемент дороги менее заметен; однако же и для морских средств сообщения человек был иногда вынужден производить грандиозные работы, чтобы открыть пути с наиболее коротким протяжением, например каналы Суэцкий, Панамский и т. п. Только летательный аппарат совершенно свободен и независим на всей поверхности земного шара и нуждается лишь в точках отлета и прибытия.

Оба основных свойства летательного аппарата делают его пригодным для ускорения существующих сообщений и для того, чтобы установить наиболее быстрым и экономичным образом чрезвычайно скорые сообщения между различными точками земной поверхности, как бы последние ни были отделены я удалены одна от другой. Увеличение скорости средств сообщения и уплотнение сети сообщений — это одна из потребностей человеческого общества, а потому воздушные сообщения неизбежно должны будут развиваться. И именно в силу своих специальных свойств они начнут развиваться путем организации линий сообщений большого протяжения, т. е. могущих дать большой выигрыш времени, и линий, пересекающих области, бедные или лишенные автогужевых и железных дорог, и потому способных к наиболее быстрому разрешению труднейшей проблемы сообщений в подобных областях. Невозможно, чтобы человек пренебрег средством, позволяющим сократить расстояние от Рима до Лондона до нескольких часов; несомненно также, что Александрия (в Египте) будет связана с Капштадтом воздушным путем ранее, нежели железной дорогой[54].

Более короткие воздушные сообщения и сообщения между пунктами, уже связанными между собой быстрыми средствами передвижения, последуют по мере того, как летательный аппарат будет приобретать большую популярность и становиться более практичным; во всяком случае, легко предвидеть, что в весьма близком будущем летательный аппарат будет широко применяться для целей спорта и дальнего туризма. В таком деле скептицизм наивен и опасен. Летательный аппарат превзошел самые пылкие ожидания, и война показала, что всякий скептицизм был плодом близорукости.

Наибольшее значение для Италии имеет то, что несомненно в скором времени будут созданы дальние линии воздушных сообщений, большая часть которых неизбежно будет пересекать Средиземноморский бассейн.

Ось трех великих европейских держав[55] направлена с северо- запада на юго-восток, и эта ось, будучи продолжена через Средиземное море, упирается в Суэцкий канал — в точку соединения Азии и Африки. Является очевидным, что большая часть линий воздушных сообщений будет расположена вдоль этого основного направления — с северо-запада на юго-восток, — образуя большой пучок, который, проходя из Англии через Францию и Италию, будет из этой последней раскрываться веером по направлению к Африке, Азии и Балканскому полуострову.

По своему географическому положению и по тому политическому положению, до которого ее подняла война, Италия неизбежно должна стать основным узлом воздушных сообщений Старого света. Это неизбежное обстоятельство, ставя Италию в привилегированное положение в отношении воздушных сообщений, в то же время налагает на нее обязанность как можно скорее привести себя в состояние соответствия новым требованиям, которые будут постепенно выявляться, чтобы не потерять громадных преимуществ, которые будут отсюда вытекать, под угрозой стать только удобным полем для иностранных воздушных сообщений.

Если географическое и политическое положение Италии в Средиземном море должно быть использовано в морской сфере, оно должно с еще большими основаниями быть использовано в сфере воздушной, как более обширной и такой, где мы можем достичь преимущества, опередив других, потому что в этой области все еще только начинается и мы находимся у себя дома.

По политическим, моральным и экономическим причинам, а также по соображениям безопасности воздушные сообщения над нашей территорией и над Средиземным морем должны совершаться под итальянским флагом. Такова должна быть основная концепция нашей воздушной политики, потому что Италия не должна ограничивать своего честолюбия стремлением стать удобной пристанью, к которой притягивались бы иностранные линии воздушных сообщений. Чтобы надлежащим образом использовать свое привилегированное и сложение, Италия должна не только быть в состоянии ответить потребностям международных средиземноморских воздушных сообщений, но и предупредить эти потребности так, чтобы самой вызвать развитие этих сообщений.

Совершенно очевидно, что организация воздушной линии Турин — Рим — Александрия (Египет) вызвала бы создание линии Лондон — Париж — Турин и воздушных линий из Александрии по направлению к Судану и Палестине. Мы должны поэтому позаботиться не только о создании больших магистралей воздушных сообщений — внутренних и колониальных, но также и всех тех, которые через Средиземное море соединяют наши берега с Африкой, Азией и Балканским полуостровом; короче — мы должны создать великий узел воздушных линий Старого света.

Поскольку Балканский полуостров ближе к нам, чем к другим, и на нем развитие воздушной промышленности запоздало, нам выгодно взять на себя также организацию внутренних воздушных сообщений на этом полуострове; а это значительно облегчается для нас тем обстоятельством, что итальянские порты на восточном побережьи Адриатического моря являются естественными базами для устремления к южной России, и Малой Азии именно через Балканы.

Из этих кратко изложенных соображений следует, что Италия является, может быть, страной, более всех остальных заинтересованной в развитии воздушных сообщений. Независимо от указанных преимуществ общего порядка, надлежащее развитие воздушных сообщений принесло бы ей и другие, которые должны быть справедливо оценены, а именно:

а) Преимущества экономического и промышленного порядка. Развитие значительных воздушных сообщений вызвало бы в свою очередь значительное развитие всей авиационной промышленности. А эта