обнаружат. Потому что через два дня земляные работы будут полностью завершены.

Я так надеюсь, думал Хиг, на то, что «накладки» не произошло и эти чертовы штуковины не зарыты слишком глубоко. Потому что если это так, то на этом «специальный проект» и закончится, он канет в Лету, как только будет вылита первая порция бетона и забиты первые стальные сваи. А точнее, тогда, когда уложат пластмассовые формы для последующей заливки их бетоном. А эти формы уже доставляют по воздуху. Их брали на только что завершенной стройке.

Он сказал себе: «Мне следует быть начеку. Чтобы в любой момент остановить бульдозеры, прекратить этот грохот и рев, механизмы со скрежетом остановятся. А тогда… Я начну вопить во всю глотку».

Он почувствовал волнение: на плотной коричневой поверхности ниже уровня корней мертвых деревьев он заметил что–то блестящее, темное, залепленное землей. Предмет этот явно остался бы незамеченным, если бы он не проявил бдительность. Железки бы не заметили, землеройки бы не заметили и даже другие люди–инженеры не обратили бы на него внимания — все были поглощены работой. Каждый на своем участке.

Как и он. Он внимательно смотрел на появившийся из–под земли предмет… Это обыкновенный камень или первый из…

Именно так. Темное, покрытое ржавчиной оружие, трудно даже поверить, что именно к нему он прикасался вчера вечером, когда оно было еще новым и блестящим, а его поверхность сверкала и лоснилась. За шестьсот лет, однако, оно сильно изменилось. Хиг просто не мог поверить своим глазам: неужели это то же самое, которое изготовил талантливый макетчик Линдблом и которое он, Адамс, Броз и Линдблом рассматривали вчера вечером на столе у Броза? Узнать его было нелегко. Он пошел к нему, щурясь от солнца. Камень или предмет материальной культуры? Хиг помахал ближайшему бульдозеру, который тут же попятился, и этот участок земли на какое–то время остался свободным. Спустившись в котлован, Хиг зашагал к тому месту, где в земле чуть виднелся темный, бесформенный предмет. Опустился на колени.

– Эй! — позвал он, оглядываясь по сторонам, стараясь отыскать глазами какого–нибудь человека среди железок и землероек. На его крик откликнулся Дик Паттерсон, инженер–человек, которого, как и его самого, нанял Рансибл.

– Эй, Паттерсон! — закричал он. И тут же обнаружил, что найденный им предмет вовсе не был «памятником материальной культуры». Он слишком поспешил. О Господи, он чуть было все не испортил!

Приблизившись, Паттерсон спросил:

– Что случилось?

– Ничего. — Хиг в бешенстве заспешил из котлована и сделал знак бульдозеру продолжать работу. Тот взревел и начал грызть землю — черный предмет, оказавшийся обыкновенным камнем, исчез на конвейере землеройки.

А еще через десять минут бульдозер выкопал что–то блестящее, металлическое, сверкающее в лучах утреннего солнца. На этот раз сомнений не было: на трехметровой глубине был обнаружен первый «памятник материальной культуры».

– Эй, Паттерсон! — завопил Хиг. Но Паттерсон на этот раз не отозвался. Хиг потянулся к радиотелефону и уже начал было передавать сигнал «общий сбор», как вдруг передумал. Я лучше не буду опять вопить как оглашенный, подумал он. Итак, он жестом приказал бульдозеру дать задний ход и тот, казалось, неохотно и ворча, отступил. На этот раз, приблизившись к увиденному им предмету, он со злобной радостью убедился, что это — ружье необычной формы, глубоко утопленное в землю. Ковш экскаватора снял с него слой ржавчины, обнажив все еще твердый материал.

Прощайте, мистер Рансибл, восторженно сказал сам себе Хиг. Теперь–то я уже стану йенсенистом — внутренний голос подсказывал ему, что именно так и произойдет. А ты наконец узнаешь, что такое тюрьма, ты, всю жизнь строивший тюрьмы для других! Он опять помахал бульдозеру, на этот раз, чтобы полностью его остановить, и быстро зашагал к радиотелефону, собираясь передать команду, которая приведет к остановке всех видов работ и вынудит всех дежурных инженеров и имеющихся в наличии железок явиться сюда за разъяснениями.

Незаметным движением он включил замаскированную в пуговице рубашки кинокамеру и одновременно включил магнитофон. Рансибл тут не присутствовал, но Броз в последний момент решил, что ему потребуется запись всех событий, начиная с того момента, когда Хиг привлечет внимание к сделанной находке.

Он наклонился и взял радиотелефон.

Лазерный луч пронзил его, отрезал правое полушарие мозга и расколол череп, сняв с него скальп, и инженер упал на землю. Радиотелефон разбился вдребезги. Встать Хиг уже не мог. Он был мертв.

Самоходный бульдозер, который тот остановил, терпеливо ждал сигнала возобновить работу, и наконец этот сигнал поступил от инженера–человека, находившегося в дальнем углу котлована. С благодарным рокотом бульдозер включился в работу.

Под его гусеницами небольшой металлический предмет, шестьсот лет пролежавший на глубине трех метров, снова исчез.

А следующий ковш навсегда скрыл его от глаз людских, погрузив вместе с грунтом в конвертер.

Без каких–либо колебаний конвертер превратил его вместе со всеми его микрокомпонентами и хитроумными обмотками в чистую энергию. Его постигла та же участь, что камни и грунт.

Было шумно. Земляные работы продолжались.

В своей Лондонской конторе Уэбстер Фут рассматривал при помощи увеличительного стекла, принадлежавшего некогда ювелиру — он обожал старые вещи, — фотоотчет спутника–шпиона, принадлежавшего зарегистрированной в Лондоне «Компании Уэбстера Фута». Снимки были сделаны во время 456 и 765–го витков над северо–западной частью земного шара.

– Вот тут, — сказал его эксперт в области фотографии Джереми Ценцио.

– Все в порядке, мой мальчик. — Уэбстер Фут протянул руку, и фотография–рулон перестала раскручиваться; он приблизил к этой точке микроскоп, дающий увеличение в 1200 раз, включил сначала предварительную, а потом точную настройку — из–за астигматизма правого он предпочитал смотреть левым глазом. И наконец увидел то, что ему показывал Ценцио.

Ценцио сказал:

– Этот тот самый район, где близко сходятся Колорадо, Небраска и Вайоминг. К югу от бывшего Чейенна, крупнейшего города США в довоенное время.

– Верно.

– Посмотрите этот кусок?

– Да, пожалуй, — сказал Фут, — покажите его на стене.

Через мгновение лампы потускнели, на стене появился квадрат. Ценцио включил проектор, и тот превратил неподвижную пленку в ряд последовательных эпизодов, которые длились несколько минут.

При помощи 1200–кратного микроскопа им удалось рассмотреть человека и двух железок.

Уэбстер Фут увидел, что один из железок намеревался убить человека, он явственно увидел характерное движение его правой верхней конечности.

Как профессионал он прекрасно знал, что оно означает. Этот человек вот–вот умрет.

А затем — порыв ветра, взметнувший пыль, и железка падает, а его сотоварищ вертится на бешеной скорости, все его приборы работают с предельной нагрузкой — он старается засечь источник смертоносного излучения. И тоже превращается в кучку пыли, которую тут же подхватывает и уносит ветер.

– Это все, — сказал Ценцио и включил в комнате свет.

***

– Это имение принадлежит… — Фут заглянул в справочник полицейской корпорации. — …Мистеру