самом деле не очень хорошая идея предлагать водку тому, кто по старой памяти предпочитает дешевый ямайский ром или бразильскую кашасу, но ничего более подходящего в магазине не нашлось. Если бы я купил ему виски — напиток американских плантаторов, он счел бы это оскорблением.

В бутылке оставалась едва ли половина, когда Эшу наконец соизволил перейти к делу. Некоторых не стоит торопить, если ты не хочешь вообще остаться без помощи.

— Дрянь, — сказал он. — Но я вижу, в этот раз ты решил залить пол своей собственной драгоценной кровью. Не иначе решил поговорить с кем-то из тех, кому другая пища кажется слишком пресной?

— Никогда этого не делал. — Я пожал плечами. — С чего бы начинать теперь? Мне нужно кое-что узнать у тебя именно сейчас, когда никакой другой крови я достать просто не смог.

— С людьми все когда-то приключается впервые, — философски заметил Эшу. — Именно этим они и отличаются от нас. К примеру, сегодня ты впервые припас для меня феноменально дерьмовую выпивку.

— Но я все еще могу рассчитывать на твою помощь? — уточнил я.

Эшу скептически взглянул на этикетку бутылки и постучал ногтем по стеклу.

— Дрянную выпивку вполне можно компенсировать хорошей закуской. — Он облизнулся.

— Могу пельменей сварить, у меня еще полпачки осталось, — предложил я. Не то чтобы я всерьез надеялся, что он согласится, но попробовать стоило. В конце концов, они были с мясом. Скажем так — и с мясом тоже.

— Хорошая попытка. — Он ухмыльнулся. — Но сегодня ты открыл свою кровь только для того, чтобы позвать меня. И значит, тебе очень нужна моя помощь. А вкус крови куда лучше ее запаха.

Нельзя сказать, что я такой тупой парень и даже не подозревал, что этим все кончится. Оно всегда этим кончается.

— Капля моей крови как плата за ответ, который поможет мне гарантированно решить мою проблему? — уточнил я.

Согласен, сформулировано это было не слишком художественно, зато точно, а это куда более важно. При заключении договоров нельзя допускать двусмысленностей. Эшу поморщился, но кивнул. Он неплохой парень, особенно если сравнивать его с остальными. Во всяком случае, он никогда не желал мне смерти. Я в этом был почти уверен.

Ему это попросту невыгодно.

Свет фонаря втекал через окно в кухню, как вода в бутылку с маслом, раздвигая тьму, но не делая ее прозрачнее. Эшу, хозяин сумерек и всего, что находится между — именно так звучит один из его официальных титулов, — курил трубку, выпуская в потолок клубы темноты. Считается, что, если быть достаточно внимательным, в них можно разглядеть ответ на любой мучающий тебя вопрос, не задавая его хозяину трубки. Примерно с той же долей вероятности любопытствующий рискует досмотреться до собственного превращения в безвольный сгусток тьмы, но многие считают риск благородным делом.

Я к ним не отношусь.

Делать вид, что ты тут самый крутой и ни в чьей помощи особенно не нуждаешься, имеет смысл только тогда, когда это действительно так. Ну или почти так. Я говорю это вовсе не потому, что я такой уж честный парень. Просто всегда могут найтись желающие проверить, так ли ты крут, как тебе кажется. И если ты не уверен в своей способности в нужный момент достать кролика из шляпы, не стоит даже начинать выпендриваться перед ними. Серьезно, сверхъестественные существа — это не совсем та аудитория, которая будет снисходительна к твоим промахам.

— Задавай уже свои вопросы, — ворчливо предложил Эшу. — Я же вижу, что тебя распирает.

— Кто притащил в мою квартиру труп сегодня днем и как он это сделал? — спросил я.

— Это уже два вопроса, — заметил Эшу.

— Ты можешь ответить на любой из них, — я усмехнулся, — но так, чтобы это позволило мне закрыть дыру, через которую мой гость сюда попал.

Точность формулировок — наше все.

— Зануда, — вздохнул он. — Твой, как ты изволил выразиться, гость попал внутрь очень просто. Дверь была открыта, и он вошел.

Это был феерически прекрасный ответ. И еще он был бы очень, очень полезным, если бы я понимал, как это возможно. Нет, я был совершенно уверен, что Эшу не врет — это не в его правилах. Но как-то это не укладывалось в рамки того, что я считаю собственной нормальной жизнью. Безусловно, мои представления о ней несколько отличаются от общепринятых. Но чтобы кто-то мог попросту проигнорировать некоторые основные законы мироздания — это было уже как-то слишком. Вот так взял и зашел? А потом разделся и помер на моей кровати, непонятно куда слив из собственного тела почти всю кровь? В квартире, заговоренной от чужого проникновения всеми известными мне способами, которую я сам запер на все замки? Потрясающая новость. Что я в следующий раз обнаружу у себя дома? Слона в балетной пачке, отплясывающего чечетку?

— Не годится, — решительно сказал я. — Кто-то же должен был открыть для него эту чертову дверь!

— Каков вопрос — таков и ответ. — Эшу пожал плечами. — Не позволяй своей двери быть открытой, и ты будешь в безопасности.

— То есть это точно не полезет через окно? — спросил я. — И другие, не настолько очевидные, пути ему не подходят тоже? Уже что-то.

— Мне нравится твое легкомыслие. — Эшу усмехнулся, на мгновение став похожим на доброго дедушку. — Кто-то обладает властью открывать твою дверь, когда пожелает, а ты радуешься, что этот кто-то не сможет проникнуть к тебе иным путем.

— Это сужает список подозреваемых. — Я пожал плечами. — Я знаю кучу народа, которая могла бы хотеть меня убить. И очень немногим было бы выгодно меня подставить. Кто из этих немногих способен в любой момент зайти ко мне, но только через дверь?

— Это уже третий вопрос, — заметил Эшу.

— Это не вопрос, — возразил я. — Это констатация факта.

Это был чертовски хороший темный тоннель — широкий и вполне надежный. Не знаю, как насчет слона, но приличный гроб для меня через него вполне можно было бы протащить. И, что самое неприятное, тем идиотом, который его выкопал, был я сам.

Это случилось, когда мы с Вероникой только-только начали встречаться. В те дни с моего лица даже во сне не сползала улыбка, я с легкостью тратил гонорары на дурацкие подарочные безделушки, охапками таскал из магазинов цветы и был уверен, что моя жизнь наконец-то удалась.

Я чувствовал себя атлантом, освобожденным от необходимости держать мир. Я мог все, поскольку рядом со мной появился человек, который изо всех сил верил в меня. Я сочинял несерьезные статьи, которые с удовольствием публиковали такие же несерьезные журналы. Мою щенячью возню сразу с несколькими безумными проектами никак нельзя было назвать работой, поскольку за выполнение всей рутины в них отвечал какой-то другой парень, менее везучий, чем я. Денег было много, больше, чем когда бы то ни было раньше. Меня не мучили дурные сны, и я даже почти перестал вздрагивать, когда снова чувствовал, что кто-то смотрит на меня из темноты подъезда. Одним словом, я был счастливым тридцатилетним балбесом с удавшейся личной жизнью и вполне приличной, хотя и нестабильной работой.

Считается, что от любви люди глупеют. Это было единственное оправдание моему поступку, которое я смог потом придумать. Именно тогда я пообещал Веронике, что моя дверь всегда будет для нее открыта. Даже если из нашего романа ничего не выйдет.

Это только в книжках можно отменить выданное кому-нибудь приглашение, если этот кто-то вдруг перестает соответствовать твоим представлениям об адекватном человеческом существе, рядом с которым можно чувствовать себя в безопасности. В реальности не бывает ни безопасности, ни справедливости, зато у всякого совершенного тобой поступка есть последствия. «Забудь дорогу в мой дом» работает только тогда, когда твой бывший партнер придерживается некоторых очевидных правил. Даже если ситуация ему очень, очень не нравится. Не ворует твои вещи. Не звонит общим знакомым, чтобы

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату