переделанный под жилье. Одновременно он попросил отца оформить у нотариуса официальный отказ от прав на собственность, пока Вернон и Ди не переедут в дом побольше, рядом с Грейслендом, поскольку стало ясно, что отношения Элвиса с мачехой не улучшатся.

С Верноном, взявшим на себя обязанности управляющего, Элвис поддерживал деловые отношения. Мистер Пресли вел дела сына без всякого лукавства и с бережливостью, унаследованной от годов нищеты, хотя ему и не всегда удавалось удерживать ситуацию под контролем. В противоположность предыдущему поколению, вынужденному приспосабливаться к лишениям во время Великой депрессии, Элвис довел до предела логику потребления, характерную для послевоенной Америки. Отцу, укорявшему его за непомерные расходы, он неизменно отвечал: «Это всего лишь деньги, папа. Я могу их заработать, сколько захочу».

Экстравагантность жизни Элвиса была связана не столько с домашней прислугой Грейсленда — несколькими горничными и кухаркой, кстати, негритянкой, — сколько с ростом в геометрической профессии армии наемников, вращавшихся вокруг него. Их переменчивый состав колебался от полудюжины до дюжины, в зависимости от настроения хозяина дома, его знакомств, влюбленностей, а также способности его сеидов смириться со своей не всегда завидной судьбой.

«Мемфисская мафия», как ее окрестила бульварная пресса, зародилась во время первых гастролей «Блу Мун Бойз», когда Глэдис Пресли умоляла Скотти Мура и Билла Блэка позаботиться о ее мальчике и оберегать его. По мере ухищрений Тома Паркера ослабить влияние Скотти и Билла им на смену пришли другие, начиная с родственников Элвиса, окутавших его клановым облаком. Помимо дядей Вестера, Трэвиса и Джонни, для которых в Грейсленде нашлись разные мелкие должности, там были Джин и Билли Смит, сыновья двух братьев Глэдис, которые из кожи вон лезли, чтобы походить на своего знаменитого кузена, копировали его внешность и небрежные манеры, несмотря на свои широкие зады и умственные способности, соответствующие стереотипу «белого отребья». После родственников другой ближний круг составляли одноклассники — на взгляд Элвиса, нерасторжимо привязанного к детству, иначе и быть не могло. Сдержанный и нелюдимый, в школе он оказался на отшибе и тем более был благодарен людям, поддержавшим его в тот период, — Рыжему Уэсту, Джорджу Клейну и Марти Лаккеру, которые вошли в его ближайшее окружение, как только пришел успех.

Другие заинтересовались Элвисом только после того, как он прославился. К ним относились Алан Фортас, Ричард Дэвис, Ламар Файк и Клифф Гливз, которые почти не расставались с ним с 1956 года. Ламар даже хотел вступить в армию, когда забрали Элвиса, и жил вместе с ним в Бад-Наухайме, куда к ним приехал и Гливз. Во время службы в армии этот круг расширился: Элвис завязал дружбу с Чарли Ходжем и Джо Эспозито, а в шестидесятые годы к ним примкнули Санни Уэст (кузен Рыжего), Ларри Геллер и Джерри Шиллинг — единственный интеллектуал из всей компании, он учился в Мемфисе в университете.

За исключением Алана Фортаса, племянника адвоката, вращавшегося в южных политических кругах, а впоследствии назначенного президентом Джонсоном в Верховный суд, все верные друзья «Э» (такое имя использовали в ближнем кругу) происходили из небогатых, даже бедных семей и окружали его коконом, внутри которого ему было хорошо. Они более или менее четко распределили между собой обязанности. Фортас покупал машины, ухаживал за автопарком и планировал поездки в Голливуд с помощью Санни Уэста. Чарли Ходж, долгое время выступавший в группе хиллбилли «Фогги Ривер Бойз», иногда аккомпанировал Элвису на гитаре. На Билли Смита взвалили нелегкую заботу о внушительном гардеробе певца, ему иногда помогал двоюродный брат Джин. Марти Лаккер официально исполнял обязанности личного секретаря Элвиса, Ричард Дэвис играл роль камердинера, Ларри Геллер был одновременно его парикмахером и духовным наставником, спортсмен Джерри Шиллинг — ценным партнером, Джо Эспозито — наперсником и сводником, посредничавшим в знакомстве с поклонницами.

Наконец, Ламар Файк, вернейший из вернейших, играл роль шута, мальчика для битья и телохранителя, необходимую для сохранения величия Короля, судя по рассказам Дона Никса — музыканта, которого порой приглашали присоединиться к этой компании в Грейсленде вместе с гитаристом Чарли Фриманом. «Элвис объявил нам, что сегодня вечером вечеринки не будет. Он устал и хочет отдохнуть перед матчем в американский футбол, намеченным на завтра. Когда мы уходили, Элвис крикнул: „Вы завтра придете играть?“ Чарли Фриман, державший в руках гитару, решил не упустить своего шанса. „Давай сыграем сегодня!“ — прокричал он. Один из дружков Э ответил ему, указав глазами на гитару: „Он не про гитару говорит, а про футбол“. Чарли ушам своим не поверил: „Да плевал я на футбол! Я пришел на джем- сейшн!“ На мгновение мир словно остановился, и вдруг два или три дружка Элвиса разом схватили Чарли за шкирку и вышвырнули его за дверь вместе с гитарой. Теперь Чарли понял, что с Королем так разговаривать нельзя».

Полковник разрывался между желанием удерживать Элвиса как можно дальше от реальной жизни и недоверием к этому сонму паразитов, над которыми не имел никакой власти, хотя Марти Лаккер и держал его в курсе всех больших и мелких поступков артиста. Другим заклятым врагом «мафии» был Вернон Пресли, забравший в свои руки значительную власть с тех пор, как начал распоряжаться финансами сына. Он не упускал случая обидеть их, выставить из дома под малейшим предлогом и старался свести к минимуму их еженедельное вознаграждение.

Однако все с готовностью сносили унижения, хотя причины были у каждого свои, и цеплялись за выгоды, какие выпадают на долю каждого уважающего себя придворного: слава и гламур, бывшие повседневностью такой звезды, как Пресли, девочки, которые часто проходили через их постель, прежде чем (возможно) побывать в постели певца, перстни с бриллиантами, золотые браслеты и «кадиллаки», которыми осыпал их Элвис, а также надежды когда-нибудь подыскать себе местечко в шоу-бизнесе. Рыжий Уэст, наверное, устроился лучше всех, получив роли второго плана в нескольких фильмах своего «шефа», и собирался начать карьеру продюсера и автора-композитора, когда голливудская золотая жила иссякнет.