Выступления в «Орлином гнезде», концерты в школах, гастроли, устраиваемые Ковингтоном, и еженедельные появления в «Louisiana Hayride» — у Элвиса уже не оставалось времени на работу в «Краун Электрик». Типлеры проявили понимание, регулярно предоставляя ему отгулы, однако от Шревепорта до Мемфиса было шесть часов пути, и первые недели настолько его вымотали, что 12 ноября он решил уйти с работы. Принять это решение оказалось легко, потому что его доходы от музыкальной деятельности быстро возросли, хотя говорить о достатке было пока еще рано. Много денег приходилось тратить на гостиницу и на бензин, за концерты платили нерегулярно, а гонорары, выплачиваемые «Hayride», были чисто символическими. Однако в совокупности все эти доходы существенно перекрывали его зарплату.

У Скотти (его жена оплачивала «шевроле», на котором группа колесила по району) сохранилось от этого времени тяжелое воспоминание: нескончаемые переезды, длящиеся часами, заштатные мотели или ночевки на сиденье машины, усталость, счета за химчистку, которые росли из-за нехватки приличного гардероба, непонимание со стороны деревенской публики, привыкшей к «музыке для села». Это был удел большинства начинающих групп, и хотя гастрольная жизнь нелегка, растущая популярность Элвиса позволила ему пройти через критический период всего за несколько месяцев.

В середине ноября «Биллборд» опубликовал хит-парад по опросам диск-жокеев, имя Элвиса Пресли занимало восьмое место в десятке самых перспективных артистов кантри. Через четыре месяца после выхода первого сингла это был подвиг, и тем более значительный, что сфера распространения пластинок «Сан» ограничивалась Югом. В то же время некоторые признанные звезды Нэшвилла начали эксплуатировать нарождающийся успех Элвиса. Например, Билл Монро, разрываясь между гордостью от того, что его взяли за образец, и чувством, что его предали (вполне понятным, если послушать кощунственное исполнение Пресли), в сентябре стал вновь исполнять «Голубую луну Кентукки»; Марти Роббинс, восходящая звезда в мире кантри, предложил собственное прочтение «Всё в порядке» на студии «Коламбия».

Ожидания Сэма Филлипса подтверждались, и он снова пригласил в студию певца и аккомпаниаторов. Некоторые записи, сделанные на этих сеансах, впоследствии исчезли (возможно, пленка была использована повторно из экономии), полный список песен, записанных на этой стадии, составить невозможно. Судя по дюжине разных версий песни «I’m Left, You’re Right, She’s Gone»), дело подвигалось так же трудно, как и раньше. Это было сочинение Стэна Кеслера, игравшего на ножной стил-гитаре и постоянно ошивавшегося возле «Сан» в надежде, что его заметят. Элвис, верный своим афроамериканским корням, исполнял его в стиле медленного блюза, что не нравилось Филлипсу.

Атмосфера импровизации, царившая на первых сеансах, во многом способствовала разгулу воображения и новаторского духа. Сэм Филлипс был в большей степени звукоинженером, чем продюсером, и обладал интуицией, во многом превосходящей его способность руководить артистами в студии. Он знал, чего хочет, не зная, как этого достичь. Со своей стороны, Элвис еще только искал свой творческий почерк. Из этого стечения неадекватностей родилась оригинальность пока невнятного стиля, находившегося в поисках, пока не произойдет «щелчок».

«Элвис никогда ничего не готовил заранее, когда приходил на запись, — вспоминает Марион Кейскер. — В отличие от других артистов, которых мы записывали потом, например Джонни Кэша, он никогда не репетировал перед приходом в студию». Не зная того, Сэм и Элвис изобретали технику работы, которая, когда ее осмыслили, нашла свое высшее воплощение в эру рока в нескончаемых экспериментах групп вроде «Битлз» или «Роллинг стоунз», когда их карьера только начиналась.

В последующие недели удалось-таки записать еще две песни, которые попали на третий сингл Элвиса, вышедший 8 января 1955 года, в день его двадцатилетия. В соответствии с уже проверенной техникой «You Are a Heartbreaker» («Сердцеедка») должна была понравиться любителям музыки кантри, а на другой стороне был блюз чистой воды — «Буги-блюз молочной коровы». Эту тему позаимствовал в фольклоре дельты Миссисипи и впервые записал Фредди Спруэлл в 1926 году; четыре года спустя к ней обратился слепой певец и гитарист Слипи Джон Эстес, и окончательно она вошла в историю жанра в 1934 году благодаря Кокомо Арнольду, живость которого оставляла мало сомнений по поводу того, как именно надлежит доить корову. По своему обыкновению Элвис значительно ускорил темп этой классической мелодии, подчеркнув едва прикрытый эротизм игривой темы, которая позабавила детей и шокировала отцов.

Возможно, именно этой заявкой на чувственность можно частично объяснить относительный коммерческий провал пластинки, которую приняли не так восторженно, как предыдущие; вероятнее же всего, формула успеха, изобретенная полгода тому назад с исполнением «Всё в порядке», начинала давать сбой. В то же время репутация Элвиса Пресли, укрепленная еженедельными выступлениями в «Louisiana Hayride», с каждым днем все больше зависела от его буйства на сцене, усиливавшегося по мере ангажементов. Всего через несколько недель гастрольный ритм ускорился, существенно улучшив условия жизни «Блу Мун Бойз», чем в первую очередь пользовался, естественно, Элвис.

Канун Рождества 1954 года особенно показателен в этом отношении: он заменил свою старую гитару великолепной «Мартин-1942», купленной за 175 долларов в магазине О. К. Хоука, самом большом музыкальном магазине Мемфиса. В личном плане перемены были еще значительнее: успех позволил Элвису переехать из квартирки на Алабама-авеню и поселить родителей и бабушку в доме 2414 по Ламар- авеню, в обычном кирпичном доме, однако удобном и относительно просторном. Пресли его снимали, но впервые со своего приезда в Мемфис шесть лет тому назад они могли жить в своем доме и пользоваться финансовой независимостью.

Они отпраздновали Рождество на новом месте с Дикси Локк (ее роман с Пресли-сыном все еще продолжался). Авторские отчисления от первых записей позволили Элвису оплатить переезд, провести телефон, а главное, побаловать мать, которой он подарил кухонный комбайн. Как видно, Пресли превращались в типичную американскую семью эры Эйзенхауэра, символизируя собой модель одноэтажной Америки, основанной на автомобиле и бытовой технике, которая скоро заразит всю планету вирусом потребления.

Для Глэдис это преуспеяние имело свою цену: отныне она вынуждена смиряться с частым отсутствием обожаемого сына, с которого не спускала глаз с самого его рождения и который не покидал родного крова до девятнадцати лет. Элвис же разрывался между возбуждением от своего стремительного взлета и страданиями матери, которой звонил по несколько раз в день, когда новая профессия заставляла его уезжать из Мемфиса. Гастроли устраивали все чаще, особенно после того, как Скотти Мур передал свою должность импресарио Бобу Нилу.

Нил вел передачи на WMPS каждый день с пяти утра (прайм-тайм для сельской местности), а потом в обед, и пользовался непререкаемым авторитетом у любителей музыки кантри. Как и многие другие диджеи той эпохи, когда основным средством массовой информации все еще было радио, Роберт Нил Хобгуд быстро понял, что может сделать ставку на свою популярность и заработать денег конферансом. На первых порах он воспользовался своими связями, чтобы стать посредником, а потом и организатором концертов, на следующем этапе была намечена карьера импресарио, и в этом ему помогла восходящая звезда — Элвис.

Они знали друг друга уже давно, Элвис с давних пор посещал концертные передачи, которые вел Нил, вместе с «Братьями Блэквуд». Нил презрел «Всё в порядке» после выхода пластинки, но изменил свое мнение, почуяв, куда дует ветер; более того, именно он настоял на том, чтобы Пресли пригласили в Овертон-парк, а потом устроил ему несколько ангажементов в школах в окрестностях Мемфиса. Так что казалось совершенно естественным обратиться к нему, когда карьера «Блу Мун Бойз» пошла в гору.

Договор скрепили контрактом, подписанным 19 декабря Элвисом и его родителями. За отчисления в 15 процентов от доходов певца Нил взял на себя обязанности, которые оказались не по плечу Скотти Муру. Это свидетельствует о том, как высоки были ставки: портфель заказов Пресли увеличивался изо дня в день. Заняв место под вывеской «Элвис Пресли Энтерпрайзиз» с офисом на Юнион-авеню, в самом центре Мемфиса, Боб Нил осознал, сколь велико дарование нового артиста, и старался сделать так, чтобы тот