Все решилось на следующей неделе. Для Элвиса она началась в трагическом ключе: он был потрясен кончиной двух членов группы «Братья Блэквуд». Певцы погибли 30 июня в авиакатастрофе, всего через две недели после триумфа их квартета на телевизионном конкурсе с самой большой аудиторией в Америке — «Артур Годфри ищет таланты». Эта новость ошеломила всю общину северных кварталов Мемфиса. В пятницу 2 июля в зале Эллис, где часто выступала эта группа, в память о погибших состоялся концерт, на котором присутствовало пять тысяч человек — по большей части белых, но также и многочисленных чернокожих, которых поместили на отдельной трибуне: в этом мире даже смерть отмечают двумя цветами.

В девятнадцать лет всякое соприкосновение со смертью неизбежно принимает романтический оттенок. Элвис не стал исключением из правила. После траурной церемонии он ушел в городской парк вместе с Дикси и провел там с ней полночи, сидя на скамейке и переживая утрату.

Следующий день тоже был насыщен событиями, но другого рода. После прослушивания Сэм Филлипс нашел время поговорить об Элвисе со Скотти Муром. Двадцатидвухлетний гитарист разрывался между химчисткой своего брата и музыкальным ансамблем в стиле кантри под руководством Дуга Пойндекстера, который во многом держался на нем. Мур вовсе не собирался всю жизнь чистить одежду и шляпы и намеревался добиться успеха благодаря своему таланту. Посещая студию Сэма Филлипса, он сумел уговорить его записать «Старлайт Ранглерс» Пойндекстера. Их единственный сингл под маркой «Сан» разошелся едва ли в трехстах экземплярах и не произвел фурора, однако Филлипс отметил для себя, как виртуозно владеет инструментом Мур.

Они несколько раз встречались за эту неделю у мисс Тейлор — в кафе по соседству с «Мемфис Рекординг Сервис». Каждый раз Скотти наводил разговор на того певца, о котором говорил ему Сэм, видя в этом способ утвердиться на фирме «Сан». Раздобыв координаты Элвиса, он тут же связался с ним в субботу 3 июля и назначил встречу у себя дома на завтра — День независимости. Обычно Элвис проводил праздники с семьей, но тот факт, что с ним говорили от хозяина «Сан Рекордз», отмел все сомнения.

На первую встречу Мур пригласил Билла Блэка — соседа, игравшего на контрабасе в «Старлайт Ранглерс». Оба музыканта не смогли скрыть удивления, когда Элвис позвонил в дверь и они увидели перед собой длинноволосого подростка в эксцентричном костюме, держащегося натянуто и неловко. «У него был розовый костюм, белые туфли и огромный чуб. Я думал, что моя жена сбежит через заднюю дверь», — вспоминал потом Скотти. Элвис явился с гитарой, и молодые люди сели репетировать втроем, Элвис напевал свои любимые песни. Скотти не удивился, услышав среди них недавние хиты Хэнка Сноу и Эдди Арнольда, двух звезд из мира кантри; зато его удивило, когда Элвис запел «Я прошу прощения», один из самых первых довоенных хитов Бинга Кросби. В 1951 году пластинка с записью этой песни в исполнении чернокожего певца Билли Экстайна разошлась миллионным тиражом. «Меня особенно поразило, какое невероятное количество песен он знает», — вспоминал Мур.

После нескольких минут размышления он предложил сосредоточиться на хите в стиле кантри Леона Пейна — «Я люблю тебя, потому что» («I Love You Bekause»). Элвис вернулся домой, Скотти позвонил Сэму Филлипсу, чтобы отчитаться перед ним о репетиции, и тот предложил ему встретиться в студии ближе к вечеру и поработать. Мур далеко не был убежден в достоинствах Элвиса, который показался ему слишком наивным и неопытным, но главное было не оборвать связи с Филлипсом. Со своей стороны, Сэм привык давать артистам освоиться в студии. «Для начала быстро прогоняли несколько отрывков, как на тренировке бейсбольной команды, — рассказывает он. — Выходят на поле, разогреваются, бросают мяч перед началом матча. В студии всегда царила очень непринужденная обстановка, что не мешало нам серьезно работать. Я всегда считал, что терпение — главное качество, чтобы раскрыть талант артиста и наилучшим способом использовать его творческое чутье».

Элвис ничем не отличался от певцов ритм-энд-блюза, которые побывали в студии «Сан» до него, и Филлипс в большей степени собирался руководить репетицией, чем записью, приняв, впрочем, меры, чтобы запись была, если вдруг выйдет что-то интересное. После нескольких бесплодных попыток с классикой американской поп-музыки «Огни гавани» Элвис и два аккомпаниатора попытали счастья с «Я люблю тебя, потому что». Одна версия следовала за другой — безрезультатно. В студии воцарилось чувство разочарования, и Филлипс предложил сделать перерыв, а потом продолжить.

В Мемфисе тогда стояла страшная жара, в студии без кондиционера было нечем дышать. Глотнув пару раз кока-колы, Элвис взял гитару и запел. Впоследствии Скотти рассказывал об этом так: «Мы даже не поняли, что происходит. Элвис начал петь, дурачась, Билл взял контрабас и заиграл так, как еще никогда не играл на моей памяти, а я присоединился к ним». Четвертый участник того вечера 5 июля, Сэм Филлипс, бросился к ним и спросил, что они делают. Все остановились, и Элвис объяснил виновато, что просто хотел разрядить атмосферу, передразнивая певца блюза по имени Артур Крудап, запись которого попалась ему в Тьюпело. Ко всеобщему удивлению, Филлипс попросил их начать все сначала и включил магнитофон. Записали несколько версий «That’s All Right» («Всё в порядке») — около десятка, пока, наконец, продюсер не получил то, что ему было нужно.

Филлипс никогда не отрицал роли случая в тот памятный вечер: «Я не ожидал, что Элвис знает песни Крудапа. Вы вспомните, он же пришел ко мне как специалист по балладам, и ни в одной из его предыдущих записей не было этого качества, этой энергии в чистом виде, которую я всегда выискивал у своих артистов ритм-энд-блюза. Обнаружить, что Элвис способен петь блюз с такой непосредственностью — это было чудом».