музыкальные стили он предпочитает, и улыбнулась про себя, когда он заявил, что создал свой. По ее сигналу Элвис запел «Мое счастье» («My Happiness») — слащавый шлягер, который входил в его репертуар уже тогда, когда он пел для соседей из Кортс; эту песенку ввел в моду в 1948 году малоизвестный дуэт Джон и Сондра Стил, а потом ее пела и Элла Фицджералд.
Эта запись чудесным образом сохранилась до 1988 года. Мы слышим манерный голос шансонье в стиле Дина Мартина, злоупотребляющего мелизмами и умело пользующегося техникой вибрато. Хотя аккомпанемент на гитаре довольно примитивен, владение голосом явно не на уровне дебютанта.
Возможно, Марион ожидала худшего после слегка заносчивых утверждений молодого певца, сделанных несколькими минутами раньше, и теперь была приятно удивлена, найдя в Пресли качества, которых не было у ее обычных клиентов. Впервые с открытия студии она даже сама сделала копию на магнитной ленте, думая, что незнакомец может заинтересовать ее начальника. «Я часто слышала, как Сэм говорил: „Если бы я нашел белого певца, способного петь, как негр, с тем же чувством, я бы стал мультимиллионером“», — вспоминала она, положив таким образом начало двусмысленной легенде.
Тем временем Элвис исчерпал свои положенные две с половиной минуты и с грехом пополам завел песню из репертуара «Инк Спотс», одного из своих любимых вокальных ансамблей. Заботясь о четкости дикции и почти классической утонченности гармонии, эти природные наследники чернокожих квартетов начала XX века сумели преодолеть расовый барьер уже в начале сороковых годов, почуяв любовь широкой американской публики к «экзотике» плантаций, но не отрекаясь при этом от специфики афроамериканского вокального искусства.
Манера Элвиса исполнять «Когда заболело сердце» («That’s When Heartaches Begin») выдавала его восхищение Биллом Кенни, солистом группы: он дотошно воспроизводил модуляции его голоса, то пламенные, то ленивые, без претензии на оригинальность. Однако и от этого у Марион Кейскер сохранилось благоприятное впечатление, она даже записала на бумажке координаты молодого человека с пометкой «Хороший исполнитель баллад. Приберечь». И когда Филлипс заглянул в тот день в студию, она дала ему послушать часть записи; не выказав бурного энтузиазма, хозяин «Сан Рекордз» охотно признал достоинства молодого певца, однако тем дело и ограничилось.
Тем временем Элвис ушел, забрав свою пластинку в 78 оборотов, на которую Марион аккуратно приклеила этикетку с его именем. Поскольку у его родителей не было проигрывателя, он отправился в «Блу Шоп» — магазинчик грампластинок, где он часами слушал старые пластинки в 78 оборотов, но никогда не покупал, и гордо попросил Чарли поставить его ацетатный диск, чтобы все могли послушать. Остаток дня он провел у бабушки одного школьного товарища и забыл там пластинку, где она и провалялась тридцать пять лет.
То, что Элвис не счел нужным забрать пластинку домой, показывает, что он не особенно ею дорожил. Прошло почти полгода, прежде чем он вернулся в «Мемфис Рекординг Сервис» в пятницу 4 января 1954 года. Марион тогда не было, его принял сам Филлипс. Элвис напомнил о своем посещении прошлым летом, Сэм со своей обычной учтивостью сказал, что помнит его, и они сделали новую запись. Пресли снова выказал склонность к балладам, выбрав новый хит эстрадной певицы Джони Джеймс — «Я никогда не встану на твоем пути», а еще «Без тебя все будет иначе», позаимствованную у ковбоя Джимми Уэйкпи, которого он видел и слышал в кино в десятках вестернов. Как ни странно, голос Элвиса звучал не так уверенно, как на первой пластинке, а его владение гитарой осталось таким же примитивным, так что Филлипс потерял к нему всякий интерес.
Новый диск (обнаруженный теперь уже в 1993 году) опроверг теорию, согласно которой Элвис пел только для родственников и друзей, пока не пришел успех. Хронологию событий того периода его жизни, о котором сохранилось мало документальных свидетельств, трудно воссоздать со всей точностью, но некоторые очевидцы, в том числе его тогдашняя подружка Дикси Локк, с которой он познакомился в церкви, указывают, что он не упускал ни одной возможности спеть перед публикой, хотя они и были редки. Однажды вечером Элвиса пригласили спеть в «Хай-Хэт Саппер Клубе» Мемфиса вместе с группой хиллбилли «Эдди Бонд’с Стомперс»; он ездил во Фрейзер, расположенный в нескольких километрах от Мемфиса, и участвовал в любительских конкурсах в «Док’с Роудхауз»; некоторые говорят о местных радиоконкурсах, на которые он записывался, если выдавалось свободное время после работы, другие утверждают, что однажды слышали его пение в студенческом городке Мемфиса: его задачей было привлекать доноров для сдачи крови.
Эти выступления, а также его частые походы на концерты госпела в зале Эллис, присутствие в редких клубах на Бил-стрит, куда допускалась белая публика, а также на записях передачи «Полуденный сбор» в помещении радио WMPS указывают на нарастающую потребность осуществить свое желание петь. Вскоре после своего второго появления в студии «Сан» Элвис даже чуть не вступил в религиозный квартет «Сонгфел-лоуз», в котором состоял племянник «Братьев Блэквуд»; один из певцов объявил о своем выходе из ансамбля, и Элвиса пригласили пройти прослушивание, однако не приняли, заявив, что он не достаточно хорошо поет. Уязвленный Элвис утешился, периодически подпевая Блэквудам во время религиозных собраний в зале Эллис или в других местах. Закрыв глаза, отдавшись музыке, вибрируя в ее ритме, как это часто делали в негритянских церквях, он доказывал, что репутация застенчивого мальчика, прочно приставшая к нему, рассыпается в прах, как только речь заходит о музыке.
В этот переломный момент в жизни Элвиса Пресли мечта и реальность столкнулись в его душе, но он решил поступить на вечерние курсы, чтобы получить диплом электрика и найти более достойную работу. Внешне он жил обычной жизнью юноши своего возраста, проводил вечера в компании ровесников, посещал рестораны для автомобилистов и дешевое кино в своем квартале, куда ходил несколько раз в неделю с подружкой, на которой намеревался жениться. Глэдис нравилась Дикси Локк, она охотно дала бы Элвису свое благословение, если бы не боялась потерять образцового сына, неизменно выдававшего ей каждую пятницу добрую часть своей зарплаты, компенсируя бездеятельность мало предприимчивого отца. «Он всегда вел себя учтиво, я никогда не видела, чтобы он пил, и я уверена, что он был хорошим мужем, — вспоминает Дикси о Верноне. — У меня сложилось такое впечатление, что он был сам по себе и жил вне группы, образованной Элвисом и миссис Пресли. Я знаю, это может показаться странным, но те настолько любили друг друга, что для него места уже не оставалось. Словно это Элвис был отцом, а мистер Пресли — мальчишкой».
Жизнь шла своим чередом, что не мешало Элвису часто говорить о своем желании петь своему кузену Джину и регулярно наведываться в «Мемфис Рекординг Сервис», где Марион Кейскер уже привыкла к его визитам и не забывала напомнить о существовании своего протеже Сэму Филлипсу, когда тот пытался изменить направление своей деятельности.
Не отказываясь от изысканий в мире афроамериканского ритм-энд-блюза, с осени 1953 года Филлипс решил расширить поле своей продюсерской деятельности за счет белых артистов. Об этом свидетельствуют по меньшей мере пять синглов под маркой «Сан», выпущенных за несколько месяцев до выхода первой пластинки Элвиса. Это были записи певцов старой школы хиллбилли — «Рипли Коттон Чопперс» и Говарда Сератта, а также представителей нового поколения кантри — «Старлайт Ранглерс» Дуга Пойндекстера и Эрла Патерсона, прозванного «поющим ковбоем из Мичигана». Возможно, лучше всех смешение жанров, к которому стремился Филлипс, удавалось Сидни «Хардроку» Гантеру, в музыке которого сливались джаз, блюз и буги-вуги, однако его вокальная техника была ближе к традициям кантри, ему было далеко до «белого блюзмена», которого мечтал откопать глава «Сан Рекордз». Сэм прекрасно сознавал, насколько искусственно слияние, предлагаемое Гантером, и видел в нем простого имитатора певцов ритм-энд-блюза. Он надеялся на совсем другую революцию, однако утопия плохо уживалась с экономическими требованиями его крошечной фирмы, и он продолжал свою продюсерскую деятельность, не задавая лишних вопросов.
В июне 1954 года ему попался диск с незатейливой песенкой под названием «Без тебя». Песенка хорошая, голос привлекательный, но, несмотря на все усилия, Сэм так и не смог выйти на автора пластинки. Он уже решил обратиться к другому исполнителю, и тут Марион Кейскер предложила ему попробовать молодого любителя баллад, о котором она так часто ему говорила. Филлипсу нечего было терять, и он согласился. Марион позвонила по телефону и едва успела повесить трубку, как Элвис уже стоял перед ней. Конечно, в этом есть доля преувеличения, но эта история передает нетерпение человека, явно дожидавшегося подобного случая несколько месяцев. «Помню одно: я бросил трубку и помчался в студию мистера Филлипса», — подтвердит впоследствии Элвис.
