любовница Настасья — сожжена на костре:

Конфликт, казавшийся семейным, был временно улажен таким своеобразным средневековым способом.

Совещались южные князья со своими дружинами и при решении вопросов войны и мира. Так, в 1093 г, князья Святополк, Владимир и Ростислав перед началом военных действий держали совет со своими «смыленными мужами», следует нападать на половцев или выгоднее заключить с ними мир. С дружинами обсуждался и вопрос о сроках выступления на половцев в ходе княжеских съездов 1103 и 1111 гг. При этом голос князя оказывался решающим, но лишь после того, как он убеждал дружинников в правоте своего решения.

Вместе с тем в критических ситуациях, когда князь по каким-то причинам не мог выполнять свои функции, реальную власть брало в свои руки городское вече. Так произошло в 1068 г., когда киевский князь Изяслав не смог противостоять половцам и бежал с поля битвы. Следствием этого стало вечевое решение киевлян сместить «законного» князя и посадить на его место Всеслава Брячиславича Полоцкого. Лишь в результате самых жестких мер прежнему князю удалось вернуть себе киевский престол.

Другим примером может служить ситуация, когда киевское вече в 1113 г., вопреки существовавшему порядку престолонаследования (Киев не был его «отчиной»), пригласило на великокняжеский престол Владимира Мономаха. В 1125 г. на киевский стол был посажен старший Мономашич Мстислав, а после его смерти в 1132 г, киевляне передали власть его брату Ярополку. В 1146 г. киевляне вызвали на вече князя Игоря Ольговича, которому предстояло, по завещанию брата Всеволода, вступить на киевский престол. Характерно, что Игорь побоялся сам явиться на вече, но не решился и проигнорировать «приглашение». В качестве своего полномочного представителя (пока сам претендент на престол со своей дружиной сидел в засаде) он направил на собрание горожан Святослава Ольговича, которому пришлось выслушать жалобы жителей Киева и пообещать пресечь злоупотребления княжеских людей.

Подобные отношения между князем и городским вечем были характерны и для другого южнорусского города — Галича. Особенно показательно в этом отношении сообщение летописи о том, как галичане в 1206 г. обратились за помощью против венгров, бесчинствовавших в городе, к Мстиславу, но тому ничего не удалось сделать, Тогда его привели на галицкий холм и сказали, издеваясь: «Княже, уже еси на галицини могиле (холме) поседел, тако и в Галиче княжил еси»— и прогнали его.

Ситуация и Киеве изменилась с приходом к власти великого князя Андрея Юрьевича Боголюбского (1157–1174). Если его отец Юрий Владимирович Долгорукий всю жизнь добивался киевского престола, то Андрей дважды уходил из киевского пригорода, куда его сажал великий князь, на Северо-Восток Руси. Там он, в конце концов, и обосновался. Став великим князем, Андрей перенес свой «стол» в бывший пригород Суздаля — Владимир-на-Клязьме. Мало того, в 1169 г. объединенные войска русских земель под предводительством Андрея напали на Киев, который попытался выйти из-под его влияния, и разграбили его. После этого значение южной столицы Русской земли начало быстро падать. Несмотря на то, что второй общерусский поход на Киев 1173 г. обернулся неудачей, прежняя столица уже никогда не оправилась от удара. В 1203 г. Киев был вновь разграблен в совместном походе Рюрика Ростиславича, Ольговичей и половцев. Нашествие монгольских отрядов в 1240 г. лишь завершило начатое русскими князьями. Тем не менее именно южные русские земли еще долго продолжали сохранять традиции управления, сложившиеся в Киевской Руси: власть князя опиралась там на силу дружины и контролировалась городским вечем. Условно такую форму правления принято называть раннефеодальной монархией.

Свой тип государственной власти сложился на Северо-Западе Руси, Здесь княжеская власть как самостоятельная политическая сила прекратила свое существование в результате событий 1136 г. (так называемой новгородской «революции»). 28 мая новгородцы посадили под арест своего князя — ставленника князя киевского, Всеволода Мстиславича, а затем изгнали его из города. С этого времени окончательно установился порядок выбирать новгородского князя, подобно всем прочим государственным должностям Новгорода Великого, на вече. Он стал частью городского административного аппарата. Теперь функции его ограничивались военными вопросами. Охраной правопорядка в городе занимался воевода, а вся полнота власти в периоды между вечевыми сходками сосредоточивалась в руках новгородских посадников и епископа (с 1165 г. — архиепископа). Сложные вопросы могли решаться и на так называемом смесном суде, в состав которого входили представители всех властных структур Новгорода.

Такой тип государственного устройства может быть определен как феодальная республика, причем республика «боярская», «аристократическая».

С одной стороны, на высшие государственные должности (прежде всего посадников, обладавших, видимо, всей полнотой власти в перерывах между заседаниями веча) в Новгороде избирались только члены влиятельных (аристократических) боярских семей. Одной из таких семей был род Мишиничей- Онцифоровичей, представители которого на протяжении нескольких десятилетий (с середины XIII по начало XV вв.) занимали высшие руководящие посты в Северо-Западной республике,

С другой стороны, характеристику Новгородского государства связывают с аристократическим составом веча — высшего государственного органа Новгорода. По мнению В. Янина, на вече собиралось от 300 до 500 человек — выходцев из крупнейших боярских «фамилий» (как мы помним, М. Х. Алешковский полагал, что в число вечников с XIII в. входили также наиболее богатые новгородские купцы). Есть, однако, и другая точка зрения, согласно которой в новгородском вече принимали участие не только все взрослые жители Новгорода, независимо от их социального статуса, но, возможно, и жители новгородских пригородов, в том числе сельских (И. Я. Фроянов, В. Ф. Андреев и др.). На вече решались важнейшие вопросы политической жизни республики. Главный из них — выборы должностных лиц, выполнявших властные функции: посадников, тысяцких, епископа (архиепископа), архимандрита, князя.

Совершенно иной тип государства сложился на Северо-Востоке Руси. Этот край, заселенный славянами сравнительно поздно, очевидно, не имел глубоких вечевых традиций. Тем не менее до определенного момента и здесь политическое управление строилось на взаимодействии городского веча (ведущую роль играли вечевые собрания Ростова и Суздаля) и князей, назначавшихся из Киева. В 1157 г. великим князем киевским стал Андрей Боголюбский. В Киев он, однако, вопреки традиции не поехал. В том же году жители Ростова Великого, Суздаля и Владимира-на-Клязьме избрали Андрея Юрьевича князем ростовским, суздальским и владимирским. В 1162 г. Андрей Боголюбский изгнал из Ростово-Суздальской земли трех своих братьев, двух племянников и мачеху, а также отцовскую дружину. Тем самым были заложены основы неограниченной деспотической власти («самовластия», по выражению летописца) владимирского князя. Тогда же столица была перенесена в бывший пригород Суздальского княжества г. Владимир. Одновременно Андрей Юрьевич принял титул «царя и великого князя».

Социальную базу, на которую опирался Андрей Боголюбский, проводя свои преобразования, составляли так называемые «милостники», т. е. люди, зависевшие от милости князя. Речь идет об уже упоминавшейся «служебной организации», дворовых «холопах» (лично зависимых людях) князя. Основы изменения статуса княжеских слуг можно наблюдать еще в «Правде Ярославичей». Права, прежде принадлежавшие только княжеским дружинникам, начали распространяться здесь и на верхушку «служебной организации». Так, за убийство «тивуна огнищного» (управляющего княжеским двором, дворецкого) и «конюха старого у стада», как и за «княжего мужа» (дружинника), теперь положено было выплачивать двойную виру (штраф) в 80 гривен. Тем не менее, в отличие от дружинников, дворня, или дворяне, как их стали называть с конца XII в., не могли считаться ровней князю. Он был их господином, а не товарищем. Если отношения князя и дружины можно сопоставить с западноевропейской системой вассалитета, то служба дворни князю строилась на