Приказ Штаба партизанского движения Брянского фронта об объединении партизанских отрядов западных районов Курской области, базирующихся в Хинельском лесу, тогда Орловской, ныне Брянской области, во 2-ю Курскую партизанскую бригаду, был издан 18 ноября 1942 года. В бригаду вошли: хомутовские отряды имени Боженко (командир Козлов Е. С, комиссар Романенков Т. И.), Крупецкий имени Чапаева (командир Исаев Н. С. комиссар Пузанов Н. А.), Дмитриевский имени Кирова (командир Татаров А. Ф., комиссар Дулепов Н. В.), Конышевский имени Чкалова (командир Родивилов А. С, комиссар Бабенков З. И.). В январе в бригаду вошли отряды: имени Фрунзе Рыльского района (командир Дроздов И. А., комиссар Михеев Н. К.), отряд имени Ленина, из окруженцев (командир Попков Н. Ф., комиссар Васильев П. В.).

Бригаде определен район оперативной деятельности: Севск — Хутор Михайловский, Рыльск — Льгов, Коренево — Суджа, Глушково, Крупец, Конышевка.

Командиром бригады назначен Остап Гаврилович Казанков, до этого комиссар одного из брянских отрядов, недавно награжденный орденом Красной Звезды. Комиссаром бригады утвержден Иван Данилович Кубриков — один из организаторов партизанского отряда в Хомутовском районе. До войны он — председатель Хомутовского райисполкома, оставлен для работы в тылу врага. До сформирования 2-й Курской партизанской бригады — комиссар Хомутовского отряда имени Дзержинского. Начальником штаба бригады выдвинут Иван Михайлович Забродин с должности начальника штаба Хомутовского отряда имени Боженко. Он со знанием дела организовывал работу штаба отряда, стал, в полном смысле слова, первым заместителем командира бригады.

Командира нашего отряда Исаева назначили заместителем командира бригады по строевой части. Да это и не удивительно. Среди крупецких и хомутовских партизан он пользовался большим авторитетом за храбрость, душевную простоту и скромность. Он требователен и справедлив к подчиненным, жесток и неумолим к совершившему недостойный поступок, позорящий звание партизана. Под его командованием, за полгода с небольшим, отряд численно вырос более чем в четыре раза. О боевых делах отряда и о его отважном командире было известно не только в Курской, но и в соседних областях. Являясь заместителем командира бригады, Исаев остался командиром отряда «чапаевцев» — на этом настоял подпольный райком партии, с чем согласился Рыльский окружком ВКП(б). Его заместителем в нашем отряде выдвинули Чикаберидзе.

Заместителем начальника штаба бригады назначен Василий Никифорович Стариков — до этого — командир батальона в отряде имени Боженко. Командиром подразделения конной разведки бригады переведен Петр Николаевич Сидельников, с должности командира конной разведывательной группы отряда имени Боженко.

В связи с созданием 2-й Курской бригады, кадровые перестановки произошли в нашем отряде. Вместо Кривошеева, отозванного на работу в Рыльский подпольный окружком, секретарь Крупецкого подпольного райкома ВКП(б) Пузанов был утвержден комиссаром нашего отряда.

Черников назначен заместителем командира бригады по разведке. Заместителем командира отряда по разведке и диверсиям утвержден Михаил Игнатьевич Варфоломеев, довоенный прокурор Крупецкого района.

Перестановки кадров были и в отряде имени Дзержинского. В связи с утверждением Ивана Даниловича Кубрикова комиссаром бригады, комиссаром отряда выдвинут Николай Иванович Басов, коммунист, в рядах хомутовских партизан с осени 1941 года.

Полностью сформированная к концу ноября, бригада готовилась к первому рейду. Среди партизан царило боевое настроение. Этому способствовали радостные известия с Волги и регулярная доставка самолетами через линию фронта оружия и боеприпасов, организованная Курским обкомом партии. Мы уже знали, что начавшееся 19 ноября контрнаступление наших войск под Сталинградом развивалось успешно, в районе Сталинграда окружена крупная группировка гитлеровских войск. Все это вдохновляло нас. Партизаны горели желанием наносить новые удары по врагу.

Почти одновременно с формированием бригады начал действовать Рыльский подпольный окружком ВКП(б), переброшенный через линию фронта в Хинельский лес. Секретарем подпольного окружкома утвержден Семен Никифорович Даниленко, опытный партийной работник.

Тогда же был создан и Рыльский подпольной окружком ВЛКСМ. Его секретарем был утвержден Владимир Васильевич Меняйлов, прибывший в тыл врага с должности секретаря Ворошиловского райкома ВЛКСМ Саратовской области.

Окружком ВКП(б) осуществлял руководство подпольными партийными организациями Рыльского, Льговского, Кореневского, Суджанского, Глушковского, Крупецкого, Конышевского районов Курской области.

Перед этим будущие окружкомовцы прошли специальную подготовку. Все они имели опыт организационной и пропагандистской работы, владели диверсионно-разведывательным делом, могли работать шифровальщиками, минерами-подрывниками, отлично умели обращаться со всеми видами огнестрельного оружия.

Прибыв с Большой Земли в хинельскую партизанскую зону, где базировалась 2-я Курская партизанская бригада, окружкомовцы сразу включились в нашу боевую жизнь. Главной своей задачей подпольный окружком считал усиление повсеместной партизанской борьбы с оккупантами и предателями, находившимися у них на службе.

По прибытию в хинельскую партизанскую зону окружком сразу же организовал массовый выпуск листовок для населения. В его распоряжении была портативная типография с плоскопечатным станком, единственной — похоже, самодельной, — наборной кассой и несколькими комплектами шрифтов избитых еще в довоенной районной типографии. Честь и хвала доморощенным партизанским полиграфистам зато, что хватало у них мастерства и терпения, используя скуднейшие технические возможности, тиражировать слово правды, звать людей на борьбу! Листовки и центральные газеты распространялись партизанскими отрядами, уходящими на боевые операции и в длительные боевые рейды, а также диверсионными и разведывательными группами, связными окружкома и райкомов партии.

Операции и рейды, проводимые бригадой, или одним из ее отрядов, не обходились без участия членов подпольного окружкома партии и его секретаря Даниленко. Но среди партизан они маскировались под связных из других отрядов, проводников из числа местных жителей. Кто они на самом деле, в отрядах знало только командование. При необходимости окружкомовцы встречались с подпольщиками, чтобы получить информацию, посоветовать способы выполнения заданий. Но конспирация соблюдалась строго. Помню, как-то мы остановились на кратковременный отдых в селе Поповка Крупецкого района. Еще не успели разместить подразделения по хатам и выставить охранение, как меня и коменданта штаба Давыдова вызвал к себе Пузанов. Я не сразу понял, что сидящий рядом секретарь Рыльского подпольного окружкома Даниленко, потому как одет «под мужичка».

Вытащив из кармана ключ на небольшой веревочке. Пузанов протянул его Давыдову:

— Вот тебе ключ от соседней хаты. Двое мужчин, прибывших из другого района, там ожидают встречи вот с этим товарищем, — кивнул он в сторону Даниленко. — Проводи его, Игнат Иванович. И пока он беседует с ними, займись чем-нибудь во дворе, вроде около лошадей и саней что-то хлопочешь, а сам следи, чтобы никто из местных жителей и партизан туда не зашел. А ты, товарищ Гусев, — обратился он ко мне, — как закончится их встреча, вместе с Давыдовым отвезешь на штабной подводе этих «мужичков» за Поповку. Там, на пятом километре, где скирд соломы, их ждут…

Оказывается, рыльские подпольщики еще рано утром прибыли в Поповку, остановились на явочной квартире. Выполняя условия конспирации, хозяйка хаты закрыла дверь на замок и сообщила о прибывших Пузанову, как только отряд появился в селе.

Даниленко возвратился в штаб через полтора часа. Я вызвал дежурное отделение конников, чтобы сопровождать нашу подводу, а сам пошел в соседнюю хату пригласить гостей к отъезду. Давыдов уже подготовил подводу. Подпольщиков уложили в сани, накрыли их с головой попонами, а сверху присыпали