— Все пойдем! Не желаем больше гнуть спины на фашистов! — единодушно решили рабочие.

— Тогда выстраивайтесь в колонну по четыре, вслед за красноармейцами. Только сначала вынесите из бараков и поместите на подводы больных товарищей. Вас будет прикрывать группа партизан, — объявил Журбенко.

На рассвете пришли в поселок Красный Угол, где наш отряд находился в заставе. В тот день около полутора сотен освобожденных из плена красноармейцев и до сотни рабочих мы отправили в лес. Многие из них влились в местные партизанские отряды. Красноармейцы, освобожденные из плена, до осени 1943 года воевали в партизанских отрядах, затем в действующей армии, некоторые из них дошли до Берлина.

Кончилось лето. Партизаны удерживали Погарский район, где завершался сев озимых. Фашистское командование начало против нас очередную операцию. Вместе с пехотой против партизанских отрядов двинулись и подразделения конницы, обладавшей гораздо большей скоростью передвижения и маневренностью. Мы догадались, что вражеская кавалерия предназначалась для захвата партизанской переправы через Десну, в пятнадцати километрах от нас. Командование брянской партизанской зоны, как только получило наше донесение, приказало всем до утра организованно отойти в лес, а двум отрядам — нашему и Погарского района — прикрывать отходящие за Десну партизанские силы.

Мы пришли к выводу, что лучше всего дать бой противнику у поселка Кружайловка, в трех километрах западнее поселка Красный Угол. Несколько дней назад наш отряд в Кружайловке тоже выставил заставу из двух рот. Чтобы обмануть карателей, перед вечером вывели роты Чикаберидзе и Ложкова снова в Красный Угол, а в западных окрестностях Кружайловки оставили секреты из нескольких пар опытных разведчиков. Среди жителей пустили слух о поспешном отходе партизанских сил за Десну.

Отделение вражеских конников, разведавшее вечером Кружайловку, убедилось в том, что партизаны отсюда ушли. А ночью выдвинулась и устроила засаду на заранее выбранном рубеже группа добровольцев под моим командованием, всего около тридцати человек. Заместителем командира группы был Чикаберидзе, а политруком — Журбенко. У нас — четыре пулемета, десяток автоматов, у остальных винтовки. Разведчики, находившиеся в секретах, присоединились к нам.

В шестом часу утра снова появилась конная разведка противника. Мы пропустили ее вперед. Она медленно проехала по поселку, направилась в Красный Угол. С полпути возвратилась, на рысях помчалась к своим. А через полчаса показался кавалерийский эскадрон оккупантов. Он шел по дороге, в походном строю, с небольшим интервалом между сотнями. Мы подготовились к внезапному удару, подпускали вражеских конников как можно ближе.

Каждый из нас понимал тогда, какая большая ответственность возложена на отряд — задержать противника под Кружайловкой, а потом под Красным Углом до тех пор, пока все партизанские отряды не переправятся через Десну. И в этой задаче немаловажная роль отводилась нашей засаде.

Неприятельская конница все ближе подходила к нам, не подозревая, что с минуты на минуту окажется под губительным огнем. Наши бойцы проявили большую выдержку: не открывали огня, пока не последовала команда. Лишь когда первая сотня поравнялась с засадой, переглянувшись с Чикаберидзе, мы одновременно дали короткие очереди из автоматов. Это был сигнал.

С первых же минут боя фашисты, не успев развернуться для атаки, понесли большие потери. Их лошади наскакивали одна на другую, шарахались в стороны, падали.

Вторая сотня гитлеровцев, тоже оказавшаяся под огнем нашей засады, свернула влево, чтобы укрыться за близлежащим бугорком. Но мы предвидели и это. Пулеметы были выдвинуты на гребень возвышенности. Первым туда перебрался расчет Дмитрия Швецова. Он преградил путь отступающим врагам, поливая их огнем своего пулемета. Вскоре сюда поднялись и другие пулеметчики. Больше половины из этой сотни полегло не успев уйти от партизанских пуль.

Вражеский эскадрон отступил, потеряв больше половины своих конников. Мы захватили много верховых лошадей, оружия и патронов. В ответ на наше донесение о проведенном бое в Кружайловке, командир отряда Исаев приказал немедленно отходить, сообщил о высланной для прикрытия нас роты Ложкова на высотку, в двух километрах западнее Красного Угла.

Через два часа мы соединились. Теперь весь отряд сосредоточился в окрестностях Красного Угла. Под Кружайловкой мы потеряли убитыми трех наших партизан. Не вернулся в роту Ложкова его связной, посланный для встречи нашей группы, — семнадцатилетний Митя Морозов. Все мы очень переживали за парня, опасаясь, что по неопытности он может попасть в руки карателей. Вскоре враг начал обстреливать нас из минометов. Как только обстрел прекратился, в атаку пошел пехотный батальон оккупантов, пытаясь выбить нас с занятого рубежа. После часового боя отряд отступил от Красного Угла, соединился в десятке километров западнее переправы с Погарским отрядом. До самой ночи мы совместно прикрывали отход партизанских отрядов за Десну. Особенно тяжелым был бой на подступах к переправе с наседавшим на нас, втрое превосходящим по силе, врагом. Но мы держались, пока за реку не ушел последний отряд. Вслед за ним под прикрытием пулеметного взвода переправились и мы. На противоположном берегу сразу же заняли оборону.

К общей нашей радости и немалому удивлению, наш юный партизан Митя Морозов через два дня появился в отряде. Оказывается, идя встречать нашу группу, отходящую из Кружайловки, он вдруг услышал совсем рядом чужую речь и увидел вражескую цепь солдат, двигающуюся по полю навстречу, и спрятался в копне соломы. Враги, не заметив его, вскоре вступили в бой с нашим отрядом. Пока шел бой, Митя лежал в соломе. Поздно вечером, когда стрельба стихла, ориентируясь по звездам, Митя стал пробираться к реке. Вышел к ней в нескольких километрах севернее переправы. Связал из валежника что-то похожее на плот, удачно переправился на противоположный берег, где его сразу же задержали бойцы заставы одного из отрядов. Митя назвал себя, рассказал, как он здесь оказался. Среди брянских отрядов тоже был отряд имени Чапаева, командовал которым Василий Иванович Кошелев. К нему и отправили Митю. Когда Кошелеву доложили о задержанном на заставе парне, назвавшемся «чапаевцем», тот вышел из штаба, внимательно рассмотрел паренька, а потом сказал:

— Парень, ты зачем врешь? В нашем отряде я всех бойцов знаю в лицо, а тебя вижу впервые. Да и не посылали мы никого в Кружайловку.

— А кто вы будете? — спросил Митя.

— Командир отряда имени Чапаева.

— У нас другой командир — товарищ Исаев.

— Исаев?.. Это тот, что с чапаевскими усами?

— Да. Тот самый, — Митя обрадовался, понял, что с недоразумением покончено и теперь он найдет свой отряд.

Подробно расспросив Морозова о бое под Кружайловкой и о том, как ему удалось переправиться через Десну. Кошелев приказал вернуть ему карабин, накормить и отправить к Исаеву…

После непродолжительного отдыха в поселке Ильинском нам приказали занять участок обороны по реке Сольке, в нескольких километрах южнее Трубчевска, старинного русского городка, где мы сменили один из отрядов из соединения Сабурова. Оборонялись здесь около трех недель, одновременно готовились к переходу в Хинельский лес, ближе к своему району.

В тот период большим событием для партизан стало прошедшее в Москве совещание командиров партизанских соединений и отрядов, которое проводили ЦК ВКП(б) и Центральный штаб партизанского движения.

В этом совещании участвовали прославленные партизанские командиры Брянщины — Д. В. Емлютин, М. П. Ромашин, М. И. Дука, В. И. Кошелев. Украинские отряды представляли С. А. Ковпак и А. Н. Сабуров. От курских партизан на совещание был послан Е. С. Козлов, командир Хомутовского отряда имени Боженко.

От возвратившихся с этого совещания мы узнали, что Народный комиссариат Обороны СССР издал специальный приказ «О задачах партизанского движения». Это был программный документ, определивший