изд. Рус<ская> Кн<ига>. Таллинн)^[509] – остальные дилетанты. Я перед войною самой издал книгу о зарубежной поэзии Арион (Париж) – не знаю, достигла ли она Вас. Издал бы Цветник, но не успел.

 На могиле я часто бываю. Там у меня теперь не одна эта могила: оба Хирьяковы (Евгения Сем<еновна> и Ал<ександр> Мод<естович>) и могила моего деда, который был начальником Цехановского уезда^[510]. На могиле Д.В. Ф<илософова> стоит низкий крест северный с крышей (как он просил в посмертном письме) с деревянной табличкой (только имя и даты) и кивотом с копией (мною сделанной) Ланского Нерукотворного Спаса^[511]. Для меня эта могила как могила родного отца.

Искренне сердечно Ваш

           Л. Гомолицкий.

Herrn

V. Bulgakov

Russisches Kultur-Historische

 Museum

Prag II

Quergasse 2

Protektorat Tschechen und Mohren

L.Gomolicki

Koszykowa 33 m. 53

Warszawa

General Gouvernement

Автограф.

5. III. 41

  Дорогой Валентин Федорович,

 в дополнение к письму, которое недавно послал, отвечая на Ваше, посылаю на хранение в Музее свои юношеские стихи «Отроческое» и отрывки 10 главы «Совидца» (отрывки 9-й буду посылать по мере написания). В Отроческом есть план издания Стихов и поэм – на всякий случай, если самому мне не удастся его осуществить, а когда-нибудь и кто-нибудь заинтересуется моими писаниями. Редакция Цветника и Ермия последняя: как прислал Вам в январе (только в Ермии в примечаниях прошу вычеркнуть всю первую часть, относящуюся к названию книги; останутся примечания к поэмам Домик в Коломне и Встреча).

 Получили ли Вы мой ответ? Рукописи мои одновременно послал тогда в январе также Альфреду Людвиговичу Бему. Если Вы встречаетесь с ним, – при случае узнайте у него: получил ли (не ответил), и передайте мой поклон. И еще просьба –: напишите – получили ли эту (с этим письмом) посылку («Отроческое»). Конечно, и без того буду рад весточке Вашей.

Сердечно Ваш

        Л. Гомолицкий.

ГАРФ, ф. 6784, оп. 1, ед. хр. 48, л. 33. Собрание Русского Культурно-Исторического Музея. Автограф.

29.IV.41

 Дорогой Валентин Федорович,

посылаю Вам ещо раз свои писания, проработанные немного и дополненные (черновой набросок девятой главы «Совидца»; проект десятой, что посылал Вам, анулируется; некоторые добавления в Цветнике III тома, примечания). Тут все так, как (если бы была возможность) можно было бы издать в трех книжках. Поэма Совидец остается неоконченной. Надо было бы ещо пожить, чтобы ее окончить. Открытку Вашу я получил и читал в газете сообщение о докладе. Спасибо за внимание к моей не стоющей того особе.

 Сейчас работая над своими стихами, просмотрев от начала всю свою жизнь, я подумал, что даже и такая скромная жизнь стороннего наблюдателя, м<ожет> б<ыть>, когда-нибудь в будущем покажется интересной. Не своими делами, конечно, – их и не было, но делами нашего века.

Сердечно Ваш

       Л. Гомолицкий.

Автограф.

V. Bulgakov          Г-ну Л.Н. Гомолицкому. Варшава

Praha – Nusle

Sezimova 13

Прага, 6 мая 1941 г.

 Дорогой Лев Николаевич,

 Изящный томик Ваших «Стихов и Поэм» получен мною и уложен на хранение в Русском Музее. С удовольствием будем его хранить, вместе с прежними версиями Ваших творений.

 Посвященный Вам вечер Кружка по изучению русской литературы прошел хорошо. Напрасно Вы думаете, что «Ваша особа не стoит» оказанного ей скромного внимания. Наоборот, она стоит и большего, но только время настоящей оценки Ваших трудов, видно, еще не пришло. Ведь эта оценка должна была бы выразиться, прежде всего, в ИЗДАНИИ всего написанного Вами, а это, как видно, еще не сделано. Но, наверное, в свое время (более точное определение его невозможно) будет сделано. Положительно оценили Ваши труды и слушатели моего доклада, среди которых отмечу известную петербургскую писательницу и редакторшу разных журналов баронессу С.И. Таубе (Аничкову), историка литературы, автора книжек о Пушкине и Лермонтове В.В. Перемиловского, начинающую беллетристку Е.Н. Коцюбинскую, члена редакции издававшегося здесь журнала «Своими Путями» Н.А. Антипова и др. Я ознакомил их с Вашей биографией, с намечающимися влияниями в Вашей поэзии или близостью Вашей с предшествующими мастерами (Блок, Тютчев, Клюев^[512], Державин), излагал, характеризовал и цитировал как изданные, так и неизданные Ваши творения, как поэмы, так и лирику, изученные мной предварительно с достаточной тщательностью, – говорил более часу и видел, что внимание присутствующих не было утолено. Несомненно, что ознакомление с Вами как с поэтом доставило им всем определенное удовлетворение. В частности, «Совидец», из которого я прочел последние патетические главы, особенно понравился присутствующим.

 Лично я очень счастлив, что дал себе труд и имел возможность попристальнее приглядеться ко всему написанному Вами. Я точно только теперь впервые познакомился с Вами и этим новым знакомством, право, очень дорожу. Может быть, будь мы помоложе и живи мы поближе друг к другу, мы бы даже подружились. (В старости, хотя бы и относительной, говорят, дружбы приобретаются с трудом!) Но если так не суждено, то это ничего. Зачем же иначе «в начале б? слово»? Слово-то и сближает нас или, по крайней мере, приближает меня к Вам духовно, чему я – один из странников в мирской пустыне – искренно радуюсь.