29.9. 1937

        Дорогой Альфред Людвигович.

наконец нашлась такая минутка (правда, ночная), что могу ответить Вам. Отвечать же мне Вам – радость, равно как и от Вас письма получать. Огорчает и тревожит меня лишь то, что пишете о своем здоровье. На прошлой неделе послал Вам только вышедшие книжечки антологии^[472] и Свящ<енной> Лиры, которые много отняли времени у меня и немало стоили забот. О Свящ<енной> Лире мы с Клингером с нетерпением ждем услышать Ваше мнение. Он неожиданно приехал к нам из Познани в это воскресенье и пробыл 3 дня. На этот раз приняли мы его хуже обычного: живем теперь в одной тесной комнатке, и тут как раз неделю тому назад взяли у нас кровать (была не наша – знакомых); купить было не на что новую, и спали мы всё это время на полу. Пришлось и гостя так уложить. Он, впрочем, имеет хороший сон и ему всё равно где спать, лишь бы лечь можно было. Насчет Свящ<енной> Лиры разные планы – хотелось бы выпустить и Иваска и Ваши «Письма», но пока нет денег. Выпуски меньше стоят 50 зл., а больше (как последний) – 80 зл.^[473] Всё же подготовляю материал. Хочется очень, чтобы Свящ<енная> Лира оправдала свою зарубежность и вышла из границ Польши. Предложил теперь Чегринцевой работать с нами, но пока не получил от нее ответа. Если бы Вы поддержали нас своим мнением – судить о Св<ященной> Л<ире> по трем выпускам уже можно. А еще – мечты, осуществимые ли! – если бы найти нам мецената. Ведь по существу-то всё это таких пустяков стоит. Не знаю, дорога ли печать в Праге? Мне теперь даже пришла мысль предложить Вам печатать сборник Скита здесь, под моим присмотром. Не дешевле будет? По моим подсчетам сборник в 20 стр. (как напр. первый) обошелся бы здесь около 60-70 зл. (200 экз.), а такой, как Чегринцевой – злотых сто^[474]. М<ожет> б<ыть>, и новый сборник Головиной Вам выгоднее было бы печатать здесь? И хорошо, хорошо было бы издать сборник стихов старых скитников, собрав стихи из Воли России и Эйснера, и Лебедева, и Рафальского, и – других. Предварительную подписку на стихи одного автора тут у нас очень трудно устроить. Другое дело было с антологией, на которую собирали сами же ее участники, и сами давали. Очень было бы интересно, если бы Вы написали что-ниб<удь> по ее поводу (антологии нашей), и вспомнить Тавэрну тоже очень интересно. Тем более, что здесь у нас никто о ней не напишет – все участники, и неудобно самим писать.

 Присланный Вами материал передал сразу же Бранду, а просьбы Ваши передаю с опозданием (не сердитесь за это) – вот носил при себе письмо Ваше и сам крутился в водовороте, и Бранд что-то теперь больше занят, до сих пор не удавалось ему сказать. Скоро, свалив залежи работ разных, разберусь в своем архиве и пошлю сборники стихов для Вашей коллекции.

 Жена просит передать привет.

           Сердечно Ваш

             Л. Гомолицкий.

    Глубокоуважаемый

Господин Редактор,

 обращаюсь к Вам с просьбой дать место на страницах «Меча» следующему разъяснению.

 В одном из недавних номеров «Русского Слова» была помещена статья Евгения Вадимова по поводу книги «Антология русской поэзии в Польше», написанная чрезвычайно резко и направленная, собственно, против меня. Из статьи этой явствует, что г-ну Вадимову не были известны условия, на которых создавалась антология, что привело его к некоторым неосторожным заключениям. Прежде всего, я не был и не желал никогда быть единоличным издателем и редактором антологии. Издателем ее был (как и значится на заглавной странице книги) Союз русских писателей и журналистов в Польше. Редактировала же сборник специальная комиссия, составившаяся из членов правления Союза. В комиссию вошли: А.М. Хирьяков, С.Л. Войцеховский и я. На мне лежала вся работа по составлению сборника: я вел переговоры с авторами, я собирал материал, почему со стороны и могло казаться, что антологией занят я «единолично».

 Что касается стихотворения Евг. Вадимова, помещенного в антологии, то автор видел его в корректуре (о чем он и сам вспоминает в своей статье) и никакого определенного требования о замене его другим стихотворением тогда не выразил. Не обратился он с протестом в правление Союза и после выхода антологии, так что о столь серьезном недовольстве автора стало известно только после появления его резкой статьи. Между тем, узнав своевременно о протесте г. Вадимова, составители антологии могли бы, вероятно, удовлетворить требования автора.

Примите уверения и т.д.

Л. Гомолицкий.

Меч, 1937, № 42, 31 октября, стр. 7.

                                                                                19.XII.37.

  Дорогой Валентин Федорович,

 получил письмо Ваше и, конечно, ничего возразить не могу, кроме разве одного: не очень мне хочется выставлять свою фамилию в заголовке. Работа над составлением словаря была не творческая, да еще и недоконченная. Если хотите обязательно помянуть мое имя, то расскажите в предисловии историю книги: как Союз Писателей в Варшаве собирал автобиографии писателей и как у секретаря Союза Л.Н. Гомолицкого явилась идея составить словарь зарубежного писателя. М<ожет> б<ыть>, вообще можно не писать на обложке имена составителей, а лишь – редактора – т.е. Ваше. К.А. Чхеидзе я знаю по переписке, которая у нас тянулась года два и потом заглохла, но на самой дружественной ноте. Передайте ему мой привет и просьбу – отозваться и прислать весточку и адрес (писал ему по прежнему, но не получил ответа, почему и решил, что письмо не дошло).

 Относительно словаря: 1) просил бы включить нового молодого поэта – Георгия Витольдовича Клингера, род. в 1918 г., сын извест<ного> польского профессора Познанского у-та Витольда Клингера. Выпустил в изд. «Священной Лиры» тетрадь стихов «Небесный Плуг» 1937 г.

 2) Необходимо использовать для словаря библиографический журнал А. Ященки «Русская Книга», а потом «Новая Русская Книга», выходивший в 1921-2 гг. в Берлине. Только там было много имен советских писателей, к теме не относящихся, и тех, кто в те годы были «за границей», а не в Зарубежьи^[475].

 3) авторов, живущих в Польше, следовало бы почистить, так как есть в словаре имена случайные, людей пишущих не по дару и даже не профессионально. Сохранить надо^[476]: А.М. Хирьякова[х], А.С. Домбровского, В.С. Клементьева, А. Луганова[х], «тавернистов»: В.С. Байкина[х], В.В. Бранда[х], О. Воинова, Б. Евреинова (ум. в 1933), С. Жарина[х], О. Колодия (ум. 2.V.1937)?^[477], М.К. Константиновича, Ал. Топольского; «содружников» В.С. Чихачева, С.В. Барта[х], С.И. Нальянча, П. Прозорова[х]; затем –: А.А. Кондратьева, Г.В. Клингера[х], Веру Рудич (сотрудница Нов<ого> Времени, лауреатка, за границей ничего не издала), К. Оленина[х], В.К. Михайлова[х]^[478].

Искренне уважающий Вас

                                                                         Л. Гомолицкий.