Ребенком я играл, бывало, ввеликаны: ковер в гостинойпомещает страны, на нем раз-бросаны деревни, города; рас-тут леса над шелковинкойречки; гуляют мирно в их те-ни стада, и ссорятся, воюя,человечки. Наверно, так же, в пенеоблаков с блестящего в лучахаэроплана парящие вниманьемвеликана следят за сетьюулиц и садов, и ребрами овра-гов и холмов, когда качаютголубые волны крылатый челннад нашим городком пугаю-щим, забытым и безмолвным,как на отлете обгоревшийдом. Не горсть надежд беспамят-ными днями здесь в щелиулиц брошена, в поля, гдепашня, груди стуже оголя, зи-мой сечется мутными дождями.Свивались в пламени страни-цами года, запачканные глинойогородов; вроставшие, как рак,в тела народов и душнымсном прожитые тогда; – сце-нарии, актеры и пожары –осадком в памяти, как будтопрочитал разрозненных сто-летий мемуары. За валом вал, грозя, пере-летал; сквозь шлюзы улиц подорожным стокам с полей тек-ли войска густым потоком,пока настал в безмолвии отлив.Змеится век под лесом вере-ница, стеной прозрачной зем-ли разделив: там улеглась,ворочаясь, граница.––––– За то, что Ты мне видетьэто дал, молясь, теперь яжизнь благословляю. Но итогда, со страхом принимаядни обнаженные, я тоже нероптал. В век закаленьякровью и сомненьем, в мириспытанья духа закаленьемтравинкой скромной вросший,от Тебя на шумы жизни отзву-ками полный, не отвечал дви-женьями на волны, то погло-щавшие в мрак омутов, без-молвный, то изрыгавшие, играяи трубя. В топь одиночества, в лесадуши немые, бледнея в ихдыханьи, уходил, и слушал яоттуда дни земные: под ихкорой движенье тайных сил. Какой-то трепет жизни сла-дострастный жег слух и взгляди отнимал язык – был лико-ваньем каждый встречный миг,жизнь каждой вещи – явнойи прекрасной. Вдыхать, смот-реть, бывало, я зову на солн-це тело, если только в силе;подошвой рваной чувствоватьтраву, неровность камней, мяг-кость теплой пыли. А за ра-ботой, в доме тот же свет: повечерам, когда в горшках дро-жащих звучит оркестром наплите обед, следил я танецотсветов блудящих: по стенамгрязным трещины плиты пото-ки бликов разноцветных лили,и колебались в них из темно-ты на паутинах нити серойпыли.––––– Но юношей, с измученнымлицом – кощунственным на-
