Ответа не последовало. Вокруг была гробовая тишина.

«Надо прочесть заклинание», — подумал Петер и забормотал:

Тут Петер со страхом заметил мелькнувшую за стволом маленькую стеклянную фигурку. Ему показалось, что он узнал волшебного гнома: узнал чёрный кафтанчик, красные чулочки, шляпу — всё точь- в-точь как люди говорили, даже бледное умное личико гнома померещилось ему в темноте… Но — ах! — как скоро оно появилось, это странное стеклянное существо, так же скоро и исчезло.

— Господин гном! — крикнул, помешкав, Петер. — Будьте любезны, покажитесь! Господин Стеклянный гном! Если вы думаете, что я вас не видел, то вы глубоко ошибаетесь! Я видел, как вы выглядывали из-за дерева!

Но Петер опять не дождался ответа. Ему, правда, послышался хриплый смешок, но потом всё стихло.

— Погоди, малютка! — крикнул Петер, позабыв страх. — Попадёшься ты мне! — и ловко прыгнул в чащу за деревом…

Но не было там никакого гнома, только белочка прошмыгнула вверх по стволу ели.

Петер покачал головой. Гном почти у него в руках! Надо вспомнить конец заклинания, и гном появится. Но сейчас Петер напрасно смотрел во все стороны: ничего особенного он не заметил.

Белочка опять выглянула из-под нижних ветвей ели, то ли подбадривая Петера, то ли подсмеиваясь над ним. Это была очень странная белка! То Петеру казалось, что у неё человеческая голова в шляпе с широкими полями, то он видел, что это совсем другая белка, зато в красных чулочках и чёрных туфлях… Короче, это было забавное существо!

Быстрыми шагами пошёл Петер прочь. Темнота под елями всё сгущалась и сгущалась, и деревья выстраивались всё теснее, и ему стало так страшно, что он пустился бежать. Только услышав вдалеке собачий лай и заметив огонёк хижины между деревьев, он опять немного успокоился. Когда же он подошёл ближе и увидел людей, сидевших внутри, Петер понял, что побежал со страха совсем не в ту сторону: он попал в другую часть Шварцвальда — к сплавщикам.

Люди, которые жили в этой хижине, были дровосеками. В хижине сидели: старик, его сын и взрослые внуки, Петер попросил у них ночлега, и они его хорошо приняли, даже не спросив, как его зовут, угостили яблочным вином, а когда стемнело, зажарили на ужин глухаря — лучшее шварцвальдское блюдо.

Когда ужин окончился, хозяйка и её дочери уселись со своими прялками вокруг большой лампы, огонь в ней поддерживали мальчики.

Старик, сын и гость курили, поглядывая на женщин, а мальчики резали из дерева ложки и вилки.

Снаружи выла буря, свистел ветер, там и тут слышались порой громкие удары, — казалось, что ломались и падали с треском огромные деревья.

Бесстрашные мальчики хотели бежать в лес, взглянуть на это зрелище, но старик удержал их строгим взглядом и окриком.

— Никому не советую высовывать носа, — добавил он. — Кто сейчас выйдет из дому, назад не вернётся! Сегодня Голландец-Михель вырубает себе в лесу весло.

Мальчики с любопытством уставились на деда. Они, конечно, не раз уже слышали рассказы о Михеле, но сейчас опять попросили деда рассказать какую-нибудь историю. Петер тоже спросил:

— Кто же он есть, этот самый Михель?

— Он хозяин здешнего леса, — начал старик, — и если вы в ваши годы этого не знаете, то я заключаю, что вы не из наших мест. Я расскажу вам о Михеле всё, что знаю, вернее, так, как о том повествует предание…

Старик раскурил свою трубку и задумался.

— Сто лет тому назад или больше, — начал он, — жил в этих местах один богатый сплавщик, у которого много было работников. Он вёл свою торговлю по далёким путям, вниз по всему Рейну, и дело его шло хорошо. Один раз постучался в его дверь человек, каких он раньше не видывал. Парень был одет, как все сплавщики, но был на несколько голов выше, — трудно было поверить, что существуют подобные великаны!

Он пришёл наниматься на работу. Хозяин, видя, что это человек сильный, годный поднимать тяжести, сговорился с ним о цене, и они ударили по рукам. И действительно, таких работяг, как этот Михель — а это был он, — у хозяина ещё никогда не было. На валке деревьев он работал за четверых, а когда шестеро работников поднимали бревно с одного конца, он один поднимал с другого. Поработав, однако, с полгода, Михель опять пришёл к хозяину. «Я уже достаточно порубил здесь деревьев! — сказал он. — Хочу теперь посмотреть, куда мои стволы уплывают… Пустите-ка меня на плоты!»

«Пусть будет по-твоему», — ответил хозяин.

Сказано — сделано: плот, на котором Михель должен был отбыть по реке, состоял из восьми звеньев и связан был из самых больших брёвен. И что же вы думаете? Накануне вечером Михель притащил к воде ещё восемь стволов, таких длинных и толстых, каких никто никогда не видывал. Каждое дерево он нёс как пушинку! Все просто ахнули! Никто до сих пор не знает, где он их срубил. У хозяина сердце радовалось, когда он на это смотрел, ибо он тотчас подсчитал в уме, сколько эти брёвна будут стоить. Михель же сказал: «На этих брёвнах поплыву я. Потому что ваши прутики меня не выдержат». Хозяин хотел было подарить ему пару новых сапог, но Михель отшвырнул их в сторону и вытащил свои — такие огромные, каких ещё никто не видывал. Мой дедушка говорил, что они весили по сто фунтов каждый!

Плот отчалил. И если раньше удивлялись дровосеки, то теперь пришла очередь изумляться плотогонам. Все думали, что тяжёлый плот Михеля будет ползти еле-еле. Но как только вышли в большую реку, плот Михеля полетел как стрела! Так плотогоны быстро доплыли до города Кёльна на Рейне, где они обычно продавали свои плоты. И тут Михель сказал: «Хорошие же вы купцы! Вы думаете, что кёльнцам самим нужен весь ваш лес? Как бы не так! Они покупают у вас по дешёвке, чтобы продать втридорога в Голландию. Нам надо быть похитрее: сбудем здесь всю мелочь, а на больших брёвнах поплывём дальше. В Голландии мы продадим их намного дороже и лишние деньги положим в карман».

Так говорил коварный Михель, и всем эти слова понравились. Одним потому, что они хотели попасть в Голландию, другим — из-за денег.

И поплыли они дальше вниз по Рейну, и Михель правил плотом и быстро привёл их в Роттердам — главный город Голландии. Здесь им предложили за брёвна вчетверо больше, чем обычно, и особенно много денег отвалили за огромные деревья Михеля. Когда шварцвадьдцы увидели столько золота, они от радости совсем растерялись. Делил добычу Михель: одну часть он отложил для хозяина, а три четверти поделил поровну среди всех сплавщиков. Так продолжалось несколько лет.

Когда все эти хитрости раскрылись, Михель куда-то исчез! Никто не мог его разыскать, хотя все знали, что он жив и здоров. Вот уже сто с лишним лет справляет он в лесу свою чёрную работу. Многие с его помощью страшно разбогатели… Но больше я вам ничего не скажу! А в такие вот ненастные ночи, как эта, бродит он по лесу и выбирает себе самые лучшие деревья. Толстенную ель он перешибает топором, как тростинку! Мой отец это сам видел. В полночь стаскивает он деревья к реке, строит из них плот и плывёт со своими людьми в Голландию.

Вот это и есть сказание о Голландце-Михеле. Всё это сущая правда. Правда и то, что всё зло в Шварцвальде идёт о, т него. О! — вздохнул старик. — Этот Михель может сделать вас богатым! Но я не хотел бы иметь с ним ничего общего. Ни за какие деньги не захотел бы я оказаться в шкуре Толстого Езехиля или Долговязого Шаркуна… Говорят, что Король Танцев тоже продался Михелю…

Старик замолчал. Буря тем временем улеглась, и девушки робко вышли.

Хозяин бросил Петеру на печь мешок сухих листьев вместо подушки и пожелал ему спокойной