Он немножко попрыгал и сказал:

— Размял косточки. Теперь я готов.

— Тише, — шепнул муравей. — Ти-ше.

Друзья переждали, пока мимо окон пройдет патруль грубов, и выскользнули на улицу.

Мастера удивленно смотрели на приближающиеся к ним огоньки. Оказалось, что это светились гнилушки в руках грубов. Они расставили гнилушки вокруг бассейна и холодный голубоватый свет тускло осветил сидящих на земле моликов. К ним на своей лягушке подъехал Граб и долго молча разглядывал пленников.

— Слушайте, доброглазые, — мрачно заговорил он. — Мне докладывали, что вы хорошие мастера. Я придумал для вас работу. Эй, сюда!

Граб махнул рукой, и тотчас, сгибаясь под тяжестью мешков, вперед выдвинулись муравьи-рабы. Они вытряхнули на землю кучу золотых и серебряных изделий, сработанных раньше моликами.

— Переделайте все это в одну длинную и прочную цепь, — приказал Граб.

— Пусть каждый потом намотает ее на шею другому и намертво заклепает. Никогда, слышите, никогда! ни один из вас не снимет ее. — Король скривил губы. — Вы были очень дружны, так пусть же золотая цепь будет связывать вас до смерти. Потом я возьму ее в свою казну. Вы не рады?.. Эй, стража, дайте им инструмент.

Грубы поставили перед каждым мастером по наковальне, развязали руки и всунули в них молотки. Но молики не двигались. Тогда горбуны замахали дубинками, и то там, то тут начали несмело вызванивать наковальни. И вот каждый мастер сковал по одному звену, соединил его с соседским, и единая цепь была готова. Отблескивая, она лежала на земле вокруг бассейна и, казалось, душила его.

— Одной мало, — решил Граб. — Куйте еще!

И снова застучали молоточки. Нет, не весело они стучали. Но вдруг головы всех, и мастеров и грубов, повернулись к бассейну. Там, на кирпичной стенке, появился освещенный светом гнилушек кузнечик. Встав на задние ножки, на которых не хватало одного башмака, кузнечик начал четко пристукивать ими по кирпичной кладке:

Пришедшие в себя от дерзкой выходки кузнечика, грубы бросились ловить его. Но смелый плясун на глазах изумленных моликов столкнул одного захватчика в воду и был таков. Граб тут же послал в погоню за кузнечиком целый отряд пауков-крестовиков и взвод королевских гвардейцев.

— Обшарить каждый дом, каждый чердак! — кричал он. — Проверить все подвалы и пожарную каланчу! Позвать ко мне кукушонка!

Из темноты приковылял кукушонок, поклонился.

— Передай мой приказ Ашурбоду. Пусть вытопчет до черной земли всю траву вокруг города! — распорядился Граб. — Никто не смеет приблизиться к моим владениям незамеченным.

Кукушонок снова поклонился и отступил в темноту. Граб остался сидеть у бассейна на своей лягушке, которая печально смотрела в такую желанную для нее, такую заплесневевшую воду.

Как только стража успокоилась и встала на свои места, молики снова застучали молоточками. Но никто не видел, как низко склонившись над наковальней, старый Лат кует короткий и острый серебряный меч. Когда меч был готов, мастер тайно передал его тому самому молику, который хотел хоть один еще раз взглянуть на солнце.

— Бери, — прошептал Лат. — Я уже стар, чтобы учиться воевать, и силы в руках не то что у тебя. Бери и передай всем мои слова: пусть медленно куются цепи, а быстро мечи. Кузнечик принес нам добрую весть. Пусть мастера спешат.

Гей с муравьем проникли в пожарную каланчу и теперь осторожно поднимались вверх по винтовой лестнице, пока мальчик не уперся головой в потолок.

— Должна быть дверь, — прошептал он, щупая руками. — Вот и кольцо.

Он повернул кольцо и поднял крышку люка. В глаза больно ударил яркий свет, и Гей заслонился рукой.

— Пролазь, — подталкивал сзади муравей. — Внизу какая-то возня!

Глаза Гея немножко освоились со светом, и он увидел стоящую у стены девочку. Мальчик быстро пролез в люк и подбежал к ней. Лея удивленно смотрела на незнакомца и на большого черного муравья. Она так ослабла, что почти висела на приклеенных руках, но глаза ее по-прежнему сияли, и золотистый свет наполнял фонарь каланчи.

Муравей тут же влез на стену, и орудуя челюстями, освободил руки девочки. Лея опустилась на пол. Онемевшие руки не шевелились, и она, сидя спиной к стене, устало улыбалась своим спасителям.

В этот момент снизу кто-то постучал. Муравей подбежал к люку, грозно развел челюсти.

— Братья, это я! — донесся голос кузнечика. — К вам подбирались два паука, но теперь их нет.

Гей поднял крышку, и кузнечик впрыгнул в фонарь. Он сразу же кинулся к Лее, огладил лапками ее похудевшее лицо.

— Чики, — проговорила девочка. — Милый Чики-чик.

Кузнечик прыгнул к корзинке, ухватил одну ягоду и подал Лее.

— Это лесная клубника, — затрещал он. — Ешь и снова станешь веселой.

Гей только теперь догадался подать девочке корзинку. Пока Лея занималась ягодами, друзья посовещались и проводили кузнечика. Он должен был ворваться в город с отрядом своих братьев через оставленную грубами отдушину. Уже прыгая вниз по лестнице, кузнечик крикнул:

— Горбуны ищут меня. Будьте на чики-чеку!

Гей опустил люк на место, встал на него.

— Девочка Лея, — сказал он. — Ты сейчас закроешь глаза и откроешь их, когда я скажу.

— Зачем? — улыбаясь, спросила Лея. — Станет темно. — Она подумала. — Но если вам так надо.

Она закрыла глаза, и в фонаре сразу стало темно, как под одеялом. Муравей быстро вырезал залепившую окно паутину, вылез наружу и принялся за работу. Гей стоял в люке и слышал, как по лестнице кто-то осторожно поднимается вверх.

— Мураш! — окликнул он друга. — Быстрее освобождай фонарь.

Снизу стали приподнимать крышку люка, но она, придавленная Геем, не поддалась. Тогда снизу чем- то ударили. От стука у Леи дрогнули веки, и яркий сноп света на секунду блеснул в башне.

А снизу уже колотили вовсю, и злые голоса грубов гулом наполнили башню. Им удалось приподнять крышку и просунуть в щель дубинку, но Гей подпрыгнул, и крышка снова захлопнулась. Гей присел и взял в руки дубинку. Снова приподнялась крышка, и он понял — лезут в щель и их много. Грубы тяжело сопели и ругались.

Гей поднял дубинку и с силой опустил ее на головы грубов.

Раздался вопль, и вслед за ним крышка люка хлопнула и плотно легла на свое место. А по винтовой лестнице кто-то из грубов катился вниз и не переставая орал.

— Все готово! — доложил муравей. — Фонарь свободен. Продержись здесь совсем немного. Скоро