— 1758) и Дай Чжэнь (1723 — 1777). Первый отверг подлинность всех древних памятников, кроме тех, которые возникли во время Ханьской империи. На этой почве выросла целая школа, поставившая своей целью изучение источников времен Хань.

Широкое развитие получили такие отрасли научного знания, как палеография, эпиграфика, историческая фонетика. Дай Чжэнь выдвинул утверждение, что для понимания древних памятников необходимы данные истории, исторической географии, хронологии.

ИСТОРИОГРАФИЯ

Маньчжурские правители, подражая китайским династиям, образовали особый комитет для составления истории предшествовавшей династии Мин. Политической целью такой истории было доказательство исторической неизбежности падения прежней династии и замены ее новой. Оппозиция не смогла примириться с такой трактовкой истории павшей династии, олицетворявшей в глазах китайцев национальную и исторически законную власть. Поэтому появились «частные» истории Минской династии. Маньчжурские власти ответили на деятельность оппозиционных философов, филологов и историков решительными мерами: на них были обрушены репрессии — казни, заключения в тюрьмы, ссылки. Эти репрессии применялись неоднократно в XVII—XVIII вв., в правление императоров Канси, Юнчжэня и Цяньлуна. Неугодные правительству книги изымались, а виновные в их сокрытии подвергались строгим наказаниям. Так, при Цяньлуне, в промежуток между 1774 и 1782 гг., изъятия производились 34 раза. Подлежащие изъятию книги были внесены в «Список запрещенных книг».

С 1772 г. был предпринят сбор всех печатных книг, когда-либо вышедших в Китае. Сбор продолжался 200 лет. Так была образована огромная для тех .времен библиотека из 172 626 томов (10 223 названия), размещенная в нескольких книгохранилищах в Пекине и в других городах. Для раз-j- бора и обработки собранного материала было привлечено t 360 человек. Все книги были разделены на четыре категории, отчего вся библиотека получила название «Сы ку цюань-шу», т. е. «Полное собрание книг четырех хранилищ». Через Ш несколько лет 3457 названий были выпущены в новом издании, W а остальные 6766 названий были описаны в подробно ан-jfS котированном каталоге: Большую ценность представляют со- ставленные еще в правление Канси толковый словарь «Канси цзыдянь» и сборник цитат выражений «Пэйвэнь юньфу». Од-С иако это мероприятие имело и свою оборотную сторону. По « сути дела это была грандиозная операция по изъятию книг, могущих служить опорой для всяких «опасных мыслей», и ’? не менее грандиозная операция по фальсификации текстов. I' В вышедших новых изданиях были изъяты все нежелательные к места, менялись даже названия книг.

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Китайская литература XVIII в. развивается в тех же жанрах, что и в предшествующий период. В поэзии и изящной бессюжетной прозе господствуют подражания некогда прославленным образцам. Однако, несмотря на определенный консерватизм мышления, все большую роль в литературе начинает играть авторская индивидуальность, все отчетливее проявляется стремление писателей выразить свой взгляд на мир, свой личный опыт, свои переживания.

Особенно ярко эти новые черты проявились в литературной теории и поэтической практике Юань Мэя, в творчестве великих романистов У Цзин-цзы и Цао Сюэ-циня, в прозе Цзи Юня и Шэнь Фу. Возросшее внимание к авторскому началу в известной мере связано с реакцией крупных писателей на официальные каноны, строго ограничивавшие и форму и содержание литературы.

Начавшиеся еще при императоре Кан-си (1662 — 1722) гонения на литераторов продолжались с неослабевающей жестокостью. Наступил новый этап «литературной инквизиции», достигший апогея в последней трети XVIII в., когда, вслед за выходом в 1772 г. указа императора Цянь-луна (1736—1795) о поисках подлежащих уничтожению книг, были публично сожжены 13 862 книги, а более 2000 книг были полностью или частично запрещены. К ним, как правило, относились сочинения, в которых содержались не-

почтительные отзывы о маньчжурах, рассказывалось о патриотических выступлениях Китайского народа, упоминались запрещенные политические группировки, высказывались «еретические» взгляды на конфуцианский канон. Самой многочисленной была категория книг, запрещенных потому, что в них приводились имена неугодных маньчжурскому двору авторов или назывались их сочинения. Нередко запрещались и произведения повествовательной прозы, но особенно романы и драмы на любовные темы: конфуцианцы считали, что изображать любовное чувство безнравственно.

Маньчжуры поощряли фальсификацию прошлого (особенно событий предшествующей — национальной — династии Мин): в исторические сочинения вписывались целые абзацы, восхвалявшие маньчжуров; в старые, известные произведения вносится дух покорности поработителям.

Маньчжурские правители, чтобы привлечь конфуцианских ученых на службу двору, поручали им составление антологий, энциклопедий, словарей, всевозможных справочников, местных хроник. Самым обширным трудом такого рода был «Генеральный каталог сех книг, распределенных по четырем разделам» («Сыку цюаньшу цзунму», начат в 1773 г., завершен к 1783 г.). Эта работа преследовала двойную цель: сбор книг для императорской библиотеки и жесточайшую цензуру. В библиотеку входило около 36 ООО томов, в течение десяти лет переписываемых 15 писцами (было изготовлено семь копий). Цинское правительство целиком опиралось на конфуцианство как средство контроля над управляемыми. Двор проявлял невиданное до тех пор внимание к идеологии. На вооружение была взята неоконфуцианская ортодоксия, причем акцентировались самые консервативные аспекты социальных и политических учений. Уже в эдиктах Юн-чжэна (1723—1735) появился термин «промывание умов и очищение мыслей» («си синь ци лю»). Писателей и ученых, заподозренных в антиманьчжурских настроениях, предавали казни, так что естественно, что интеллигенция обратилась к «чистой науке». Одни из ученых участвовали в составлении энциклопедий и антологий, заказанных двором, другие (не желавшие служить маньчжурам) занимались чисто филологическими исследованиями, отказавшись от всякого общения с властями.

В XVIII в. в Китае широкое распространение получают теоретические взгляды поэта Ван Ши-чжэня (1634 — 1711). Он трактовал поэзию как мистическую духовную гармонию, как тайну, которая не может бызь выражена в словах и не может быть постигнута. Его взгляды развивал поэт и литературный критик Шэнь Дэ-цянь (1673—1769), который основой в поэтическом произведении считал мелодику (гэдяо). По его мнению, поэзия призвана возрождать нравственный кодекс и стиль древних. Поэтические средства должны быть традиционными, заимствованными у классиков, ибо новизна губит поэзию. Сходных взглядов придерживался прозаик Фан Бао (1668 — 1749), основатель поддерживаемой цинским правительством «Тунчэнской школы». Вместе со своими земляками (уроженцами города Тунчэн в провинции Аньхой) Лю Да-куем (1698—1779) и Яо Наем (1731 — 1815) он ратовал за древний стиль (гу-вэнь), за возрождение классической высокой прозы на архаическом языке. Последователь Фан Бао — писатель Яо Ней подходил к литературным произведениям с философских позиций; он выдвинул тезис о гармонической сущности словесности, слиянии в произведении противоположных сил инь и ян — тьмы и света, мягкости и твердости, расслабления и напряжения.

Крупнейший поэт XVIII в. Юань Мэй (1716—1797) резко выступал и против теории Шэнь Дэ-цяня, и против позиции, занимаемой писателями тунчэнской школы. Главным в поэзии он считал спонтанность, искренность чувства, усиливаемые моментами вдохновения, поднимающего стихи на высший эмоциональный уровень. Юань Мэй был противником подражания образцам старой поэзии. Он считал, что ценность поэтического произведения не в том, по каким образцам оно создано, а в степени способности поэта выразить свои настроения, характер и темперамент. Юань Мэй оставил более 4000 стихотворений, среди которых современники особенно ценили его любовную и пейзажную лирику. Поэт много ездил по стране (он ушел в отставку в 32 года, чтобы полностью отдаться поэтическому творчеству), посещал места, славивишиеся своей красотой, и писал о своих впечатлениях от этих поездок. Теоретические взгляды Юань Мэя, его стихи, наконец, сама его необычная личность не могли оставить современников равнодушными. История китайской литературы знает не так уж много поэтов, у которых было бы такое множество друзей, учеников и почитателей, как у Юань Мэя, и которого бы так страстно ненавидели ортодоксы. Ненависть эта была вызвана независимостью поэта, его стремлением воспевать любовное чувство, что считалось неприличным с точки зрения конфуцианства, его обвиняли в «распущенности», ссылаясь на то, что у него было много учениц, чьи стихи он публиковал вместе со своими произведениями. Среди друзей Юань Мэя были такие крупные поэты, как Чжэн Се (1693 — 1765), Чжао И (1727 — 1814), Хуан Цзйн-жэнь (1749— 1793), Чжан Вэнь-тао (1764 — 1814), поэт и драматург Цзян Ши-цюань (1725^-1784). Их объединяло не