Иногда в грусти было полно злости, ожесточения и претензий:
Почему в твоих книгах столько о предательстве?
Жизнь, она что, на самом деле такая подлая?
Разве не бывает настоящей любви, а те страсти, ради которых люди жертвуют жизнью, рождаются только в сумраке и оставляют горечь во рту?
Ты что, кого-то любил, а тебя этот кто-то предал?
Ты хоть знаешь, как трудно читать эту твою историю о притворной и обманной любви, об этих «исключительных» людях, которые так сильно любят, что не могут решиться на правду?..
А ты так красиво их описываешь, что даешь им как бы лицензию и даже окутываешь их связь флером благородства.
Но они не таковы, и, возможно, должен будет рухнуть твой мир, а ты пережить то же, что и я, чтобы ты смог меня понять.
Иногда просто полное грусти сожаление:
Началось с того, что она перестала плакать после наших любовных актов. До того всегда плакала. От счастья. Вы ведь знаете, что женщины делают так… И тогда я понял, что лучше быть не может. Прочла вашу книгу и не плачет.
Ненавижу вас.
Иногда поэтическая грусть несбывшейся любви:
Барабанит дождь. Польша. 23 с минутами…
Одна капля, вторая, семнадцатая, сотая… Сколько их может быть?.. Сколько их еще осталось? На сколько хватит? Может, это ангелы в небе поливают свои сады… А может, это Бог плачет… Так мне когда-то бабушка рассказывала… Сегодня ее уже нет, и все стало таким сложным…
Я никогда не пила в одиночестве. Сегодня делаю это впервые. В первый раз за долгие годы я набралась смелости послушать тишину…
Вы когда-нибудь делали это? Вы слышали, как она умеет играть? Как танцует с ночью? Чудесная пара… Прозрачная и легкая. Жизнь бы отдала, чтобы так существовать. Не думать, не чувствовать, не дышать, не плакать, не испытывать презрения и злости… Не любить.
Уснуть, как мошка, внезапно утонувшая в янтаре…
Вы ведь все равно этого никогда не прочтете… Может, именно поэтому я сегодня так глубоко ухожу в себя… Туда, куда я до сих пор ни разу не заходила… Потому что было слишком далеко, не по пути, а потом вдруг все очень резко обрывалось. Я всегда доходила до какой-то черты. Я уже слышала шум ручейка и переливы струй, но боялась прыгнуть… Не хотела знать, что там, на дне… Никого не приглашала и никого не хотела.
Это ваше «Одиночество…» Черт побери… Воспоминания вернулись…
Как это происходит? Говорят, что Бог добрый, что Он — любовь… А позволяет делать больно, обманывать, насмехаться и издеваться. Он не дает любви, когда любовь нужна тебе, как вода…
Все должно было быть по-другому. Должен быть заход солнца и утро, должен быть Коэн и красное вино, блины и клубника… день, встречаемый улыбкой, и ночь, провожаемая поцелуем… Я хотела показать Ему черепаху, которую нашла в траве, и злотый, который ношу на счастье… Я хотела писать Ему письма на желтой бумаге и чесать Его собаку за ухом… Мы должны были предаваться любви в струях дождя и лечить насморк чаем с медом и лимоном… Я хотела ощущать Его увлеченность важным проектом и детскую невинность, когда он, уставший, засыпал на коленях… Я хотела читать с Ним книги и покупать круассаны в магазине… Мыть окна, лепить пельмени и ходить на прогулки на край света… Честное слово, хотела. Но страх победил. Вот уже три года, как я замужем. Как и Она, я нашла Его в Сети. Это был лучший год в моей жизни…
Почему Он позволил мне поверить в ангелов? Почему позволил питаться Им? Его словами, мыслями, жестами, поцелуями. Мечтою, сном… Ведь Он знал, что я не должна была принимать это… Почему?
Почему Он позволил мне забыть обо всем вокруг и поверить, что ЭТО — большое… настоящее и исключительное…
Вы знаете, как обжигает молчание? Вы это знаете, да?
Я не сплю, потому что не могу заснуть без Него. Мне не нужна еда, мне нужны только Его слова. Я не улыбаюсь людям, потому что могу улыбаться только Ему одному. Я не могу работать, потому что утрачен смысл. Я хожу Им. Я дышу Им… Я перестала верить в дружбу. Перестала верить в любовь. Мое супружество не существует.
Даже на наш мост я больше не езжу. Не получается.
Я стерла все эсэмэски, мейлы, сменила номер на аське. Я думала, что так будет лучше. Что я сброшу с себя все это, что очищусь, что забуду… Не помогло.
Знаете что… бывали у меня ситуации и похуже… Но всегда я знала, куда идти, никогда не плакала, не колебалась…
А вот теперь растерялась. Впервые в жизни… Мне плохо.
Ему был нужен этот сон… Он не хотел просыпаться… но я открыла глаза. Как и Она.
И так же, как Она, никогда не прощу себе этого…
Скажите… почему Вы не дали Ей возможности стать счастливой?
Почему? Почему Вы не позволяете людям верить в сны… в то, что радуга вовсе не должна таять под солнцем…
Хм… разговорилась. Видать, все из-за вина…
А может, это только дождь, что барабанит о карниз… а может, это только…
Всего Вам… самого хорошего.
Однако чаще всего эта грусть, основанная на личных переживаниях или состоянии духа, была спровоцирована или усугублена чтением «Одиночества…».
Да, это Я.
То есть мой мир… который глубоко во мне. И который ты описываешь словами. Это история моей жизни, само собой, не дословная. Я плакала, когда читала ее. Спасибо. Все неправда, я блуждаю между явью и сном, на грани помешательства, ищу отдохновения для измученной души, разодранного сердца…
И только это одиночество, тихое, темное и сырое от выплаканных слез. Нет больше извращенного «я». Есть только меланхолическая мелодрама. Поиск чего-то, что, возможно, существует, но что недостижимо и слишком прекрасно и чисто, чтобы я могла запятнать его своими извращенными грезами о счастье и идеальной любви. Жизнь на самом деле бездушно-грубая.
Почему я переживаю эту книгу так сильно, как никакую другую? Потому что она — зеркальное отражение того, что случилось со мной. С той только разницей, что я не была Ею… Я была и остаюсь Якубом.
И почему надо так страдать и ждать несколько световых лет, чтобы тебя захлестнуло счастьем, если
