Он отрицательно покачал головой:

— По данным авиаразведки, крупные группировки противника, продвигаясь на запад, часто пересекают Минское шоссе… Обождите до завтра.

— Но ведь у нас две тысячи вооруженных партизан, неужели вы нам дорогу должны посыпать песком? — горячился Мысник.

Я поддержал его.

— Что ж… Если надеетесь на свои силы, идите, — оживился генерал. — Как у вас с боеприпасами?

— Патронов хватит, недостает только мин, — повеселел Мысник.

Генерал вызвал офицера.

— Он обеспечит вас всем, в чем нуждаетесь, — сказал генерал и пожал нам руки.

Вечером мы вышли из местечка и прямо по шоссе направились в сторону Минска. Поскорей дойти до него, увидеть своими глазами.

По обеим сторонам дороги выслали сильные группы разведчиков. В районе деревни Станьковщина разведка обнаружила во ржи большую группу гитлеровцев.

— Нужно их взять, — сказал Мысник.

Мы осторожно окружили поле, где укрылись фашисты. Карл Антонович пополз вперед и начал громко кричать, чтобы немцы сдавались в плен. В ответ затрещали длинные очереди из пулемета. Тогда мы открыли ружейно-пулеметный огонь и стали сжимать кольцо. Скоро из высокой ржи группами начали выходить с поднятыми руками солдаты и офицеры. Это были остатки немецкого полка 110-й штурмовой дивизии. Построив пленных в колонну, повели их с собой.

По дороге то в одном, то в другом месте возникали небольшие стычки, и колонна пленных немцев все росла.

Недалеко от Минска мы встретили наши танки, за ними двигалась пехота; началась ликвидация окруженной группировки противника.

Около самого города мы передали пленных частям Красной Армии.

В одиннадцать часов вечера 6 июля 1944 года мы вошли в столицу Белоруссии Минск. Город местами еще горел. Центральную часть города фашисты превратили в руины.

Несмотря на позднее время, народ был на улицах и горячо приветствовал нас. Радостные толпы освобожденного населения: молодые женщины, седые старушки и старики — горячо обнимали партизан. Все вокруг шумело, ликовало, радовалось. А между тем в городе еще продолжалась кое-где перестрелка. Это заканчивалась ликвидация последних оставшихся в городе гитлеровцев.

Мы расположились лагерем на берегу искусственного озера. Я разыскал горком партии. Он обосновался в небольшом домике в центральной части города, и связные стали приводить сюда подпольщиков. Большинство из них мы видели впервые.

Вот вошел средних лет мужчина.

— Чирко Борис Иванович, — представился он.

Лещеня и Машков усадили его между собой, попросили рассказать, как его группе удалось сохранить от уничтожения немцами ряд предприятий.

— После того как мне передали указания горкома партии, я создал подпольную группу. Мы начали следить за командами фашистских минеров, — говорил Чирко. — Дежурили днем и ночью. Когда бои приблизились к городу, начали действовать: обрезали ведущие к минам провода на заводах имени Мясникова, имени Кирова, имени Ворошилова, «Большевик», в Доме Красной Армии, в театре оперы и балета, на Второй электростанции. Военные специалисты сейчас помогают там нашим рабочим, и город скоро получит свет.

Лещеня и все присутствующие горячо пожали руку Чирко.

— Народ никогда не забудет ваших заслуг, — взволнованно сказали руководители горкома.

После Чирко вошел экономист ликеро-водочного завода Петр Карпович Национ. Он рассказал, как организовал охрану завода и как члены подпольной группы Пинкевич и Стоплинник 3 июля разминировали одну из баз противника. Там находилось большое количество снарядов, авиабомб, гранат и взрывчатых веществ. Склад был передан воинской части по учету трофеев.

Затем пришли Гаврилов, Игнат Чирко и другие патриоты, простые советские люди — рабочие, инженеры, учителя. Они не жалели ни сил, ни здоровья, ни даже самой жизни, защищая свой родной город от разрушения.

После обеда мы вместе с Мурашко, Красницким и Матузовым вышли в город. Здесь подпольщики встретили своих знакомых, от которых мы узнали о расстреле профессора Клумова, нашей подпольщицы Сумаревой и других патриотов.

Через несколько дней съездили в Тростенец — этот страшный лагерь смерти. Низкие темные бараки, окруженные несколькими рядами колючей проволоки, длинные ямы, полные трупов, где лежали десять тысяч зверски замученных советских людей, над которыми рыдали, бились в безысходном горе и проклинали убийц родные и близкие погибших.

Красная Армия беспощадно громила фашистских захватчиков, продвигаясь все дальше на запад. Уже была освобождена вся Белоруссия. С 6 июля в Минск стали прибывать партизанские бригады и отдельные отряды. Они размещались в городе и в окрестных деревнях Козыреве, Лошица, Грушевка и других.

Уцелевшие дома не могли вместить такого большого количества людей. Ведь на территории Белоруссии действовало 1108 партизанских отрядов, насчитывавших свыше 370 тысяч бойцов. Поэтому вокруг Минска раскинулись новые, мирные партизанские лагеря.

По улицам разъезжали командиры бригад, отрядов, разведчики, связные. Ходили загорелые веселые парни, девушки и женщины с винтовками и автоматами. Слышался громкий смех, раздавались боевые песни и звуки гармошек.

Вот он, Минск, наш славный партизанский город, который фашисты пытались задушить. Он живет и бурлит радостью победы.

С сияющими от счастья лицами ходят подрывники, разведчики, пулеметчики, подпольщики, связные… Вот они, верные сыны и дочери непокоренной Белоруссии, слава о которых прошла далеко за пределы нашей великой Родины.

Правительством Белорусской Советской Социалистической Республики 16 июля 1944 года в столице Белоруссии Минске был проведен парад партизан.

С самого утра со всех концов города — из Сторожевки, Комаровки, от Червенского тракта, из окружающих деревень — потянулись к ипподрому колонны партизан и группы минчан. Огромный зеленый луг на берегу Свислочи был заполнен необъятной людской массой.

Мне припомнились демонстрации Первого мая и октябрьские праздники в Минске до войны. Десятки тысяч людей собирались тогда на площади Ленина. Но никогда еще не было такого количества людей, как сегодня на параде партизан.

Мы с Константином Сермяжко с трудом пробирались сквозь толпу, встречали знакомых партизан, беседовали…

Нет, не все новости были радостными.

Иван Матвеевич Тимчук и Сергей Долганов сообщили нам, что Василий Трофимович Воронянский трагически погиб при перелете через линию фронта.

Андрей Дубинин рассказал, что накануне соединения с частями Красной Армии погиб Леонид Сорока.

Не всем довелось участвовать в минском параде. В братских могилах лежали те, кто погиб в боях за честь и независимость нашей Родины. Таких было много, очень много.

А вот Федор Боровик… Он сообщил, как из района озера Нарочь с группой майора «Серго» прошел через Руднянскую пущу в Августовские леса. Группа их из семидесяти человек, в которой было восемнадцать испанцев, выросла в большой отряд. Он был командиром группы подрывников и там до соединения с частями Красной Армии подорвал шесть вражеских эшелонов с живой силой и техникой.

Душой партизанского движения на территории республики, его ведущей и руководящей силой была Коммунистическая партия Белоруссии.

За несколько минут до начала парада на трибуну поднялись члены правительства, секретари ЦК