Поздней ночью*
Альманах «Северные цветы», М., 1901. Печатается по тексту
Современники находили в рассказе автобиографические моменты. Так, Миролюбов в письме к Бунину от 29 мая 1901 г. бросил автору упрек: «Не пишите рассказов, где описываются эпизоды Вашей семейной жизни, как в „Северных цветах“. Не нужно этого касаться, это не для читателя»
Эпитафия*
«Журнал для всех», СПб., 1901, № 8, август, под заглавием «Руда», с подзаголовком: «Из книги „Эпитафии“», с посвящением С. Я. Елпатьевскому. Печатается по тексту книги
Первоначально рассказ, озаглавленный «Покров Богородицы», Бунин послал в журнал «Жизнь», но в июне 1901 г. журнал был запрещен постановлением департамента полиции. В связи с этим писатель предложил рассказ Миролюбову в августовский номер «Журнала для всех». «Я решил отдать Вам то, что дал было для июня погибшей „Жизни“ — „Покров Богородицы“, — писал он 18 июня 1901 г., — …это лучшее из того, что я написал» (Литературный архив, вып. 5. М.-Л, 1960, с. 136). Рассказ был одобрен редакцией, хотя помещать его под заглавием «Покров Богородицы» в августовском номере редакция не сочла удобным, о чем Миролюбов писал Бунину 30 июня 1901 г.: «Рассказ Ваш взят и набирается, но я Вас убедительно прошу разрешить его напечатать в октябрьском номере. Наш подписчик — человек простой и в большинстве, вероятно, церковный. „Покров Богородицы“ помещать в месяц „Успения Богородицы“ не совсем удобно»
От издания к изданию писатель редактировал и сокращал рассказ. Так, в последней редакции он снял после слов «веселые сенокосы» (с. 176 наст. тома) текст, в котором говорилось об извечной связи крестьянства с землей и природой:
«Что иное можно сказать о степной деревушке? Люди родились, вырастали, женились, уходили в солдаты, работали, пировали праздники… Главное же место в их жизни все-таки занимала степь — ее смерть и возрождение. Пустела и покрывалась снегами она, — и деревня более полугода жила как в забытьи; тогда немало умирало народа от холода, голода и черных изб, немало замерзало в степи. Наступала весна, наступала жизнь, т. е. и работа, скрашенная веселыми днями… Или они только снились нам в детстве?»
Над городом*
«Журнал для всех», СПб., 1902, № 11, ноябрь. Печатается по книге
Рассказ перепечатывался Буниным почти без изменений.
Мелитон*
«Журнал для всех», СПб., 1901, № 7, июль, под заглавием «Скит». Название «Мелитон» дано в книге
«Скит» — первое прозаическое произведение, опубликованное Буниным в «Журнале для всех», где он сотрудничал с 1899 г. Редактор журнала В. С. Миролюбов, получив рассказ, писал 29 мая 1901 г.: «Спасибо, дорогой Иван Алексеевич, за „Скит“. Он мне очень понравился… В артистическую раму природы, когда Вы вставляете хоть одну фигуру, как в „Ските“, сама природа становится живее» (
Цензура не пропустила конец рассказа. Бунин в письме от начала июля 1901 г. спрашивал В. Миролюбова: «…я… не нашел в „Ските“ трех последних строк. Кроме того, выкинуто слово „выпукло“ (про петуха)» (там же, с. 139). В июле же 1901 г. Миролюбив ответил: «Последние строки в „Ските“ почему-то выкинул цензор (был в то время ценз. Елагин), а слова „выпукло“ мне жаль больше Вашего, и ругался я из- за него отчаянно»
Во всех последующих изданиях слово «выпукло» Бунин восстановил (см. фразу: «А потом… хриплым басом», с. 185 наст. тома). Три последние строки рассказа не восстановлены и остались не известны, так как не сохранились ни рукописи, ни корректуры рассказа.
При каждом переиздании писатель редактировал и сокращал текст. Так, в
«В тот же день я уехал на юг, а потом за границу и совсем не заметил, как прошла осень. Изредка только вспоминалась мне Россия. И тогда она казалась мне такой глухой, что в голову приходили Гостомысл, древляне, татарщина… Какая темная, сырая осень! Тучи низко идут над полями и грязными поселками, в туманном от мелкого дождя поле одиноко сидит грач на пашне, а на межах ветер качает бурьян. В голом редком лесу почернела от дождя стена караулки, перед порогом стоит лужа, полная гнилых листьев. В избе темно и сыро. А ночью бушует в лесу буря, а ночь длится чуть не двадцать часов… Какое нужно терпение, чтобы покорно пережить эту бесконечную осень!
Когда я вернулся в Россию, все было под снегом. Двое суток поезд мчал меня по снежным равнинам и лесам. В России был голод; но почти весь декабрь стояли хмурые дни, и густой иней нарастал под серым и низким небом на деревьях и телеграфных проволоках; это предвещало урожай. И первое, что сказал мне на станции наш кучер, было слово „иней“.
От инея посерели и стали кудрявыми шапки, бороды, лошади и тяжелая, холодная волчья полсть в санях. В сумерках сливались небо, воздух и глубокие снега, завалившие весь двор станции. Я сел в бегунки один, послал вперед троечные сани с вещами, приказал ехать веселее. Кучер, стоя в санях, перевалился через высокий сугроб на выезд в поле и шибко погнал по глубокой снежной дороге. Я отстал».
Сосны*
Журн. «Мир божий», СПб., 1901, № 11, ноябрь. Печатается по тексту книги
В. Н. Муромцева-Бунина вспоминает, что Бунин послал Чехову «оттиск… рассказа»
Критика по-разному оценивала рассказ. И. Джонсон упрекал писателя за отсутствие в «Соснах» «столь обильных… прежде социальных чувств» (журн. «Образование», СПб., 1902, № 12, декабрь). А.
