Акико поскользнулась на мокром камне. У Джека замерло сердце. Каким-то чудом, несмотря на мощный поток, она удержала равновесие.

А вот Кадзуки вдруг упал.

Два монаха бросились к нему, вынесли из-под водопада и начали изо всех сил растирать толстым шерстяным халатом. Кадзуки очнулся и, пошатываясь, встал на ноги. Все захлопали, восхищаясь его мужеством. Джек тоже присоединился, но больше из-за того, что хотел поддержать Акико. Она все еще стояла под водопадом, слилась с ним — руки сжаты, губы непрерывно шепчут мантру.

«Сколько же можно так стоять?» — задумался Джек.

Поток давно должен был погубить Акико. Вторая палочка благовоний уже догорела, монах зажег третью. Акико простояла под водой вдвое больше, чем требовалось.

— Выведите ее! — приказал встревоженный настоятель, когда догорела третья палочка.

Акико встретили восторженными криками. Кику быстро завернула ее в сухое одеяние. Джек подбежал и, забыв про японскую сдержанность, начал растирать руки девочки, чтобы согреть ее. Но, как ни странно, хоть Акико и дрожала немного, руки у нее были теплые, словно она вышла из горячего гейзера.

Джек вытаращил глаза от удивления, а девочка лишь безмятежно улыбнулась ему.

Кику стала помогать подруге одеваться, а Джек и Ямато присоединились к остальным ученикам, собравшимся на другом берегу. Проходя мимо настоятеля и Масамото, Джек услышал их разговор.

— Невероятно, — сказал монах. — На моем веку никто не продержался под водопадом дольше, чем эта девочка. Нет сомнений, владеть разумом ее учил великий мастер.

— Согласен с вами, — кивнул Масамото. — Вы проделали большой труд, сэнсэй Ямада.

Однако мастер дзэн покачал головой. Его проницательные глаза с интересом окинули девочку.

— Этому я их не учил.

— В таком случае у нее редкий дар, — заметил настоятель.

Он поглядел на оставшихся участников Круга. Харуми теперь стояла вместе с подругами, а те ее утешали.

— В жизни иногда приходится делать вещи, которые кажутся нам невыполнимыми, — сказал настоятель. — Но помните, единственный предел — предел разума. Шагните за него, и даже невозможное будет вам по плечу.

Настоятель указал на Акико, и сердце Джека переполнилось гордостью.

— Эта девочка показала, что границы разума можно расширить до пределов, о которых даже не подозреваете. Однажды постигнув свои возможности, ваш ум не вернется в прежние рамки. Учитесь быть его хозяевами, а не слугами. И этот урок очень пригодится вам в завтрашнем Испытании духа.

— Я получил твою записку. — Джек бросил к ногам Кадзуки листок. — Чего надо?

Тот лишь улыбнулся. Он был доволен, словно кот при виде добычи, которая свалилась ему прямо в лапы. С невозмутимым видом Кадзуки прислонился к стенке каменного колодца с древним ведром на веревке.

Площадь городка Ига Уэно, окруженная кольцом торговых лавок и домов, была совершенно пуста. День закончился. Торговцы закрыли окна ставнями и заперли двери на засов. Покупатели разошлись. На улицах ни души, если не считать одинокого прохожего, который спешил домой по переулку. Надвигалась гроза.

— Что-то не верится, что ты здесь один. — Джек посмотрел кругом. — А где же банда Скорпиона?

В записке, которую просунули ему под дверь после ужина, Кадзуки приглашал встретиться с глазу на глаз. Акико уговаривала Джека не ходить, но он, хоть и не представлял, чего хочет Кадзуки, все же решил, что не прийти никак нельзя. Отказаться значило прослыть трусом.

А кроме того, Джеку хотелось отомстить за Ёри.

Кадзуки шагнул вперед и встал с Джеком нос к носу.

— Я тебя терпеть не могу, гайдзин. — В сумерках его глаза, скрытые тяжелыми веками, невозможно было разглядеть. — А еще мне не нравится, когда меня обвиняют в жульничестве. Я и без всяких уловок легко тебя обойду.

— Ты наглый лжец! Мы оба знаем, что ты все подстроил! — воскликнул Джек.

Он так и вскипел, стоило представить Ёри: мальчик бредил, а нога у него распухла так, что стала вдвое больше.

— Я не лгу! — Голос Кадзуки звенел от негодования. — Не жульничаю и, кстати говоря, не ворую тоже! Не суди меня по своим гайдзинским меркам. Я из благородной семьи. Я самурай по рождению и воспитанию. В отличие от тебя.

Последние слова он процедил Джеку прямо в лицо.

— Ты обвинил меня перед всей школой. Запятнал мое имя. Я написал тебе, чтобы защитить свою честь. Вызываю тебя на бой! До победы или до первой крови.

Прогремел гром, на землю упали первые тяжелые капли. Джек смотрел на Кадзуки и думал.

За себя он не боялся, тем более сейчас, когда сэнсэй Кано научил его технике чи сао. С наступлением темноты шансы на победу только увеличились. Но и Кадзуки тоже многому научился у сэнсэя Кюдзо. Джек знал: противник силен и отлично владеет тайдзюцу, а значит, может одержать верх. Если принять его вызов, так и с жизнью распрощаться недолго. Особенно если едва стоишь на ногах от усталости. С другой стороны, отказаться — значит покрыть себя позором. Кадзуки немедленно растрезвонит всем, что Джек — трус.

А если так, разве у него есть выбор?

Одного взгляда на Кадзуки хватило, чтобы понять: он все равно будет драться, неважно, каким будет ответ.

Небо рассекла молния. На миг из темноты, словно призрак, вырос замок Белого Феникса. Злобно рыкнул гром. По крышам забарабанил ливень, и ледяной ветер поднял холщовые вывески, прикрепленные к навесам лавок.

Кадзуки ждал ответа, не обращая внимания на грозу.

Джек кивнул.

— Стойте! — Сквозь пелену дождя к ним бежала Акико.

За ней спешили Ямато и Сабуро. Хотя Джек и решил прийти на встречу один, появление верных друзей его ободрило.

— Что? Не доверяешь мне, гайдзин? — усмехнулся Кадзуки. — Хорошо. Мы устроим вам достойный прием. Скорпионы!

Он махнул рукой. Из темного переулка показались тени. У Джека ёкнуло сердце. Он понял, что битва пойдет не до первой, а до последней капли крови. Его крови.

Банда Скорпиона окружила Джека и его друзей. Повисла напряженная тишина. Наконец Кадзуки рассмеялся и жестом подозвал дружков:

— Это дело чести. Между мной и гайдзином. Не вмешивайтесь. — Он передал Нобу свой боккэн. —