устал.

— Здесь уже можно отдохнуть, — ответил Орех. — Но почему ты решился на такой риск? Мы ведь могли и погибнуть.

— Мне показалось, сэр, вы отдали приказ, — заметил Блэкавар.

— Понятно, — сказал Орех. — Что ж, боюсь, вся наша компания покажется тебе просто кучкой головотяпов. Когда ты прыгал, кто-нибудь за тобой собирался?

— Мне показалось, они очень нервничают, — ответил Блэкавар. — Нельзя их за это винить.

— Не в том дело. Но так можно и до беды досидеться, — раздраженно произнес Орех. — Если они еще протянут, кто-нибудь просто впадет в торн. Или вернутся люди. Если бы только им сказать, что все в порядке…

— Думаю, это возможно, сэр, — сказал Блэкавар. — Если я не ошибаюсь, нужно просто вернуться туда по берегу. Мне идти?

Орех смутился. Из всех рассказов о Блэкаваре он уже знал, что в Эфрафе это был всего лишь презренный арестант, который никогда даже не удостаивался чести стать гвардейцем. Сейчас он только что признался, что выбился из сил. И все же готов выполнять приказ.

— Пойдем вместе, — сказал Орех. — Хлао-ру, оставайся здесь за наблюдателя. Так или иначе, всех вынесет именно сюда. Если кому-нибудь понадобится помощь — помоги.

Орех с Блэкаваром исчезли в зеленых зарослях. Выходившая к мосту тропинка шла по высокому берегу прямо над ними. Кролики вскарабкались наверх и, осторожно выглядывая из травы, осмотрелись. Тропинка была пуста — ни звуков, ни запахов. По ней они дошли до моста. Здесь берег почти полого спускался футов на шесть. Блэкавар без колебаний полез вниз, и, чуть помедлив, за ним заторопился и Орех. Как раз перед мостом, между ним и кустом терновника, над водой нависал торфяной пласт. Застрявший ялик торчал всего в нескольких футах от него.

— Серебряный! — крикнул Орех. — Пятик! Давайте гоните всех в воду. За мостом все в порядке. Сначала, если получится, сгоните крольчих. Нельзя терять время. Люди могут вернуться.

Оказалось совсем не так просто поднять растерявшихся, поглупевших от страха крольчих и растолковать им, что делать. Серебряный метался от одной к другой. Одуванчик же, едва увидев на берегу Ореха, тотчас спрыгнул с носа ялика в воду. За ним и Плющик, а Пятика Серебряный остановил.

— Если все уплывут, Орех, мне одному с этими крольчихами не справиться! — крикнул он.

— Сэр, они послушаются Тлайли, — сказал Блэкавар прежде, чем Орех успел раскрыть рот. — Думаю, он один может их поднять.

Шишак все еще дремал на дне, в луже, где устроился еще перед первым мостом. Казалось, он крепко спит, но едва Серебряный коснулся носом его шкурки, Шишак с изумлением поднял голову.

— Привет, Серебряный, — сказал он. — Боюсь, это плечо еще доставит массу хлопот. И я ужасно замерз. А где Орех?

Серебряный объяснил. Шишак с трудом поднялся, и все увидели, что кровь так и не остановилась. Он, хромая, добрался до банки, с трудом вскарабкался на нее.

— Хизентли, послушай, все равно уже больше вымокнуть невозможно, так что давайте в воду. По очереди, ну-ка! По очереди, иначе вы потопите или пораните друг друга.

Вопреки уверению Блэкавара, прошло немало времени, прежде чем лодка опустела. Сначала никто и понятия не имел, сколько крольчих удрало из Эфрафы, но на борту их оказалось не меньше десятка. И только две сразу послушались вежливого приказа Шишака, остальные же были настолько измучены, что либо сидели, съежившись, либо, вытянув шеи, тупо смотрели на воду, пока кто-нибудь не подталкивал их сзади. Несколько раз Шишак просил кого-нибудь плыть впереди крольчихи, и так под мостом скрылись Желудь, Дубок и Колокольчик. Крольчиха по имени Трайонлоза оказалась серьезно ранена, так что ей помогали сразу двое — Черничка, который поплыл впереди, а сзади Тетатиннанг.

Стемнело, дождь перестал. Орех с Блэкаваром вернулись за мост к заводи. Небо расчистилось, гроза ушла дальше на восток, и на душе у всех полегчало. Но только в час фа-Инле из тоннеля наконец показался Шишак в сопровождении Пятика и Серебряного. Он едва держался на плаву, а стукнувшись о решетку, перевернулся и всплыл животом кверху, словно дохлая рыба. Течение вынесло его на отмель, а Серебряный помог перевернуться и встать на ноги. Орех и еще несколько кроликов встретили их на берегу, но Шишак по своей старой привычке довольно грубо и резко сразу оборвал разговоры.

— А ну, прочь с дороги! — рыкнул он. — Сейчас, Орех, я могу спать и только спать, и Фрит тебе в помощь, если ты собираешься мне помешать.

— А вот так принято у нас, — сказал Орех вытаращившему глаза Блэкавару. — Ничего, ты быстро привыкнешь. Давай-ка тоже поищем себе свободное сухое местечко, может, и нам удастся соснуть.

Казалось, не было в этом лесу ни единого сухого пятачка, где не спал бы измученный кролик. Орех с Блэкаваром не сразу нашли упавшее дерево с ободранной с одного боку корой. Они забрались в его крону, устроились на гладких изогнутых сучьях, быстро согрев их своим теплом, и почти мгновенно уснули.

Первое, что, проснувшись, услышал Орех, — это что ночью умерла Трайонлоза. Тетатиннанг была в отчаянии, потому что именно она уговорила Трайонлозу, самую умную и надежную крольчиху в подразделении, бежать вместе с ними. Тетатиннанг не бросила ее одну под мостом, помогла выбраться на берег, устроилась на ночь рядышком, надеясь, что та к утру поправится. Но утром Тетатиннанг увидела, что Трайонлозы нет на месте, и, кинувшись на поиски, нашла в зарослях чуть ниже по течению.

Очевидно, бедняжка почувствовала, что умирает, и, как все животные, постаралась уйти подальше.

Эта новость огорчила Ореха. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что лишь везение помогло Шишаку вывести из Эфрафы столько крольчих и всем им — удрать от Дурмана без драки. План-то они придумали отличный, но гроза и настойчивость эфрафской ауслы едва его не погубили, так что, несмотря на мужество Шишака и Серебряного, без Кехаара все пропало бы. А теперь Кехаар собирается улетать. Шишак ранен. Его, Ореха, собственная нога тоже дает о себе знать. С крольчихами до Уотершипского холма не добраться так же легко и быстро, как они дошли сюда. Орех задержался бы здесь на несколько дней, пока Шишак не поправится, а крольчихи не придут в себя и не привыкнут к вольной жизни. Но он прекрасно понимал, что этот лес абсолютно не подходит для долгой стоянки. И хотя им есть где укрыться, но земля здесь слишком сырая для кроликов. Кроме того, рядом наверняка проходит дорога (это оказалась самая людная дорога из всех, какие им доводилось видеть). Едва занялся день, оттуда — а она проходила совсем близко — поплыли звуки и запахи проезжающих храдада. Это действовало на нервы, и крольчихи вздрагивали, мечтая как можно скорей убраться отсюда. Смерть Трайонлозы окончательно повергла всех в уныние. Раздражаясь от шума и гула, не зная, где подкрепиться — куда можно идти, куда нельзя, — крольчихи то и дело подбегали взглянуть на тело подруги и шепотом делились впечатлениями об этом странном и опасном месте.

Орех решил посоветоваться с Черничкой, и тот сказал, что его больше всего беспокоит лодка,