Следит за теми, кто снует в дыму?Как мало их? Тех на обед послалиЗа пять минут до общего гудка.Тех клерки в канцелярию загнали,Тех старший мастер держит у станка,И все-таки из рыжей мглы плавильнойИ в сборочной из-за железных плитОни выходят, строги и всесильны,И встреча с ними всё же предстоит.Знакомы лица, руки, очертанья,Но взгляд не наш. Он сдержан и суров.Стоят в чужом, в хозяйском дымном зданьеРабочие Британских островов.«Вы, господа, прошли бы в те ворота!» —Спешит хозяин, очень уж спешит.Вдруг чей-то смех, и меткая остротаЕму вдогонку весело летит.И снова круг сомкнулся перед нами,И снова он взволнованно притих,Старик кузнец с лазурными глазамиПроходит меж товарищей своих.Остановившись перед первым рядом,Он расправляет седоватый усИ медленно показывает взглядомНа глыбу стали между синих блуз.Белел листок на этой гладкой стали,Любовно вырезанный из газет.Так вот зачем толпою люди встали,Вникая взглядом в скромный тот портрет!Снимают кепи, спины разгибают,Еще тесней смыкаются в кольцо,И долго и торжественно вникаютВ задумчивое светлое лицо.Как на душе тепло и ясно стало,Когда в минутной этой тишинеНас самым близким именем встречалаТолпа друзей, родная нам вполне!..Пойми ж и ты привета смысл правдивыйИ до конца достойным будь того,Чем стал для мира наш народ счастливый,Чем стал для мира светлый вождь его!..Не сполохом мартенов разъяренных,Не тяжким громом блюминговых глыб,Не клятвами лжецов иноплеменныхЗапомнить, Шеффилд, мы тебя могли б.Толпу людей над глыбою стальною,Портрет вождя — товарищей привет —Мы вспоминаем. Да! Не вечно мглою,Угрюмый Шеффилд, будешь ты одет.Перевод Н. Заболоцкого
12
В ОДНОМ ИЗ ЛОНДОНСКИХ КВАРТАЛОВ
Когда пройдешь ряды туманных, монотонныхПроспектов, площадей и улиц полусонных,Коттеджей черно-красные ряды,Исполненных унынья и вражды,—Ты к площади выходишь неширокой,Где вянет мокрый куст запущенного дрокаДа тянет остролист в кичливости своейКолючки тонких молодых ветвей.Глухой кирпичный мир покорности и горяТускнеет в будничном бескрайнем коридоре,Без дружбы, без надежд. И прозябанье тоКак будто в ящиках промозглых заперто.Проходят женщины, угасшие до срока.И в очередь встают, сутулясь одиноко,Да почтальон стучит, по плитам проходя,Да захлебнется в коклюше дитя.Здесь каждый звук, отдельно существуя,На глянцевитую ложится мостовуюИ гаснет, чтоб ответа не найтиНа долгом и бессмысленном пути.Ни вздоха ветерка, ни школяра, ни птицы.Лишь серость в скверике церковном проструится,Да треугольная унылая стенаПод слоем копоти и сажи чуть видна.Войдем туда, во мрак. Дух пыли, воска, тленаКосой осенний луч не вырвется из плена.
