— Вторая попытка была не намного лучше, чем первая. Третья была так же плоха. Да и в четвертый раз ничего захватывающего не произошло. Были слышны пронзительные крики, и все испуганно обернулись, чтобы увидеть, как Сьюзан Боунс из Хаффлпаффа попала левой ногой в обруч, продолжая стоять на исходной позиции. Главы факультетов поспешили к ней, раздался грохот, и в воздух взвилось облачко фиолетового дыма. Это высвободило поток слез из глаз Сьюзан, снова объединенной с ее ногой, но выглядевшей испуганно.

— Раскалывание, или разделение отдельных частей тела, — бесстрастно сказал Вилки Твикросс. — Это происходит, когда разум недостаточно сконцентрирован. Вы должны продолжать концентрироваться на месте назначения, и двигаться, без спешки, с неторопливостью… вот.

Твикросс прошагал вперед, грациозно становясь на месте и исчезая в вихре его мантии, а потом заново появляясь в конце Великого Зала.

— Помните эти три вещи, — сказал он, — и пробуйте заново… один… два… три…

Но и через час самым ярким событием было разделение частей тела Сьюзан. Твикросс, похоже, не был обескуражен. Застегивая свой плащ, он спокойно сказал:

— До следующей субботы, и не забывайте: место назначения, сознание, неторопливость.

Вместе с этим он взмахнул своей волшебной палочкой, убирая обручи, и вышел из Зала, сопровождаемый профессором МакГонагалл. Болтовня началась, как только ученики начали двигаться к выходу.

— Ну и как твои успехи? — спросил Рон, быстро подбегая к Гарри. — Мне кажется, что я почувствовал что-то, когда пробовал аппарировать в последний раз… какое-то покалывание в ногах.

— Я предполагаю, твои кроссовки слишком малы, Вон-вон, — произнес голос позади них, и Гермиона величаво прошла мимо них, жеманно улыбаясь.

— Я ничего особого не почувствовал, — сказал Гарри, не обращая внимания на это вмешательство. — Но не это интересует меня на данный момент…

— Не понимаю, к чему ты клонишь… разве ты не хочешь научиться аппарировать? — недоверчиво спросил Рон.

— Мне действительно все равно. Я предпочитаю летать, — сказал Гарри, поглядывая через плечо, чтобы узнать местонахождение Малфоя, и ускорил шаг, как только они вошли в холл. — Поторопись, я хочу кое-что сделать.

Рон в недоумении Рон следовал бегом за Гарри обратно в гриффиндорскую башню. Они были временно задержаны Пивзом, который застопорил дверь на 4-ом этаже и отказывался кого-либо впускать, пока они не сожгут их собственные штаны, но Гарри и Рон просто вернулись назад и воспользовались знакомым им тайным путем. Через пять минут они уже пролезали через дыру за портретом.

— Ты собираешься сказать мне, что мы делаем, а? — спросил Рон, тяжело дыша.

— Вот мы и здесь, — сказал Гарри и пересек гостиную, направившись к лестнице, ведущей к спальням мальчиков.

Как Гарри и надеялся, их спальня была пуста. Он быстро открыл свой сундук и начал копаться в нем, пока Рон нетерпеливо на него глядел.

— Гарри…

— Малфой использует Крабба и Гойла в качестве дозорных. Он ругался с Краббом только что. Я хочу знать… угу.

Он нашел то, что искал — сложенный квадратик практически чистого пергамента, который Гарри сейчас же разложил и наставил на него кончик своей волшебной палочки.

— Я торжественно клянусь, что я не замышляю ничего хорошего… ну… или Малфой…

И мгновенно Карта Мародеров появилась на поверхности пергамента. На ней был подробный план каждого этажа Хогвартса и полно маленьких, движущихся черных точек, которые показывали месторасположение жителей замка.

— Помоги найти мне Малфоя, — требовательно произнес Гарри.

Он положил карту на свою кровать, так, чтобы он с Роном могли наблюдать происходящее, выискивая точку Малфоя.

— Вот! — через минуту промолвил Рон. — Он в гостиной Слизерина, погляди-ка… с Паркинсон, Забини, Краббом и Гойлом…

Гарри разочарованно глянул на карту, но потом сразу воспрянул духом.

— Хорошо, с этого момента я не буду спускать с него глаз, — твердо решил он. — И когда я замечу его притаившимся где-нибудь с Краббом и Гойлом, стоящим начеку снаружи, я надену старый добрый плащ- невидимку и выясню что он…

Он прервался, так как Невилл вошел в спальню, принеся с собой сильный запах сгоревшей ткани, и начал копаться в своем чемодане, выискивая новые штаны. Несмотря на его решимость поймать Малфоя с поличным, Гарри не везло в течение нескольких следующих недель. Хотя он обращался к карте так часто, как мог, иногда на переменках делая визиты в ванную, дабы проверить местоположение Малфоя, но ни разу не смог увидеть Малфоя, делающим что-либо подозрительное. Правда, он заметил, что Крабб и Гойл ходят без Малфоя вдоль и поперек по замку куда уж чаще, чем обычно, иногда застывая на месте в пустынных коридорах. Но этим временем Малфоя не только не было нигде рядом с ними, но и вообще невозможно было отыскать на карте. Это являлось наиболее загадочной вещью. Гарри предполагал возможность того, что Малфой на самом деле просто покидал территорию школы, но не мог заметить, как он это делает, да и мог ли Малфой вообще сделать это при теперешнем уровне защиты замка. Он только мог предположить, что все время теряет Малфоя из вида среди сотен мелких черных точек, снующих на карте. К тому же Малфой, Крабб и Гойл, похоже, теперь шли разными путями, вопреки тому, что обычно были неразлучны. Эти вещи происходят, как только люди становятся старше, — Рон и Гермиона, припоминал с грустью Гарри, жили врознь.

Февраль сменился мартом, в погоде особых изменений не наблюдалось, разве что стало так же ветрено, как и влажно. К всеобщему возмущению, заметка о том, что очередной поход в Хогсмид отменяется, висела на досках объявлений общих комнат. Рон был в бешенстве.

— Это же было бы на мое день рожденье, — возмущался он. — Я с нетерпением ждал этого!

— Не очень большой сюрприз, не так ли? — отвечал Гарри. — После того-то, что произошло с Кэти.

Она до сих пор не вернулась из клиники святого Мунго. К тому же, в Ежедневном Пророке сообщалось о дальнейших исчезновениях людей, включая нескольких родственников учеников Хогвартса.

— А сейчас мы должны переться на это тупое аппарирование! — сварливо произнес Рон. — Да уж, большое удовольствие на свои день рожденья…

Прошло уже три занятия, а аппарирование казалось таким же сложным, как и всегда, разве что еще несколько учеников все-таки сумели разделить части своего тела. Чувство безысходности росло и росло, и, определенно, в воздухе витали совсем нездоровые чувства по отношению к Вилки Твикроссу и его трем вещам, что породило череду кличек для него. Самыми учтивыми были — Собачье дыхание — и — Навозная голова.

— С днем рожденья, Рон, — сказал Гарри, когда они проснулись первого марта, так как Симус и Дин шумно собирались идти на завтрак. — Держи подарок.

Он кинул упаковку рядом с кроватью Рона, где лежала маленькая кучка подарков, как предположил Гарри, доставленных домашними эльфами ночью.

— Угу… Спасибо…, -сонно сказал Рон, разворачивая бумагу упаковки, а Гарри открыл свой сундук и начал шарить там, в поисках Карты Мародеров, которую он прятал после каждого использования. Он выбросил около половины содержимого сундука, пока не нашел ее, спрятанную в скрученных носках, где он также хранил пузырек с зельем удачи — Феликс Фелисис.

— Хорошо, — прошептал он, поднося карту к кровати, очень тихо. — Я торжественно клянусь, что не собираюсь делать ничего хорошего, — так, что Невилл не мог ничего услышать.

— Они прикольные, Гарри! — сказал с энтузиазмом Рон, помахивая новой парой перчаток квиддичного вратаря, которые ему подарил Гарри.

— Не за что, — сказал Гарри отсутствующе, так как искал слизеринскую спальню, близкую к Малфою. — Ха, я не думаю, что он в кровати…