пасущееся на травке животное. С точки зрения речи и то и другое — бык. Б-жественно-ангельское создание и травоядное копытное — одно и то же; оно просто переведено в другую среду. Бык в обоих случаях принимает характерные свойства реальности, в которой он проявляется. В физическом мире он приобретает ограничения, свойственные животному; в мире небесном — проявляется как святое, ангельское, духовное создание.
Между тем и другим остается связь. Связь, однако, настолько скрытая, что только тот, кто видит глубинную реальность, как пророк, может сказать, что у одного из ангелов лик быка. Речь не идет о платоновских идеях, об идее бычности в качестве фундаментальной сущности или абсолютной реальности в абстрактном мире. Комбинация букв шор не более связана с быком на травке, чем ангельское существо, возникающее из слова шор. Одно и то же получило возможность проявиться в нескольких формах. Возьмем пример из геометрии. Что будет, если простую фигуру, как, например, круг, спроецировать на плоскость под разными углами? В какой-то из проекций это будет круг, в остальных — другие фигуры. И совершенно невозможно утверждать, что какая-то из проекций лучше или правильнее других.
Эта мысль Бааль ѓа-Тания означает, что на всех уровнях бытия Б-жественное слово остается тем же самым, в виде ли слов Торы или в виде сотворенного мира. Отношения между разными проявлениями имеют очень глубокий характер; но все они говорят о чем-то одном. Б-г говорит в Торе; Б-г говорит в мире. Разница между ними объясняется так: пророчество приходит из другого мира, из мира Эманации, открывающегося в мире Сотворения. Это означает, что пророк, прозревающий нечто, и обычный человек, которому дано похожее видение, могут видеть одно и то же — но на разных уровнях. Различие носит двоякий характер. Первое различие — в ясности: пророк все видит более обобщенно. Чем выше и определеннее пророческое видение, тем меньше отражаются в нем запутанные взаимодействия этого мира. Ангельское существо с ликом быка, явленное в видении Колесницы, намного проще, хотя и намного выше, чем жующее травку на пастбище создание. Этот последний бык представляет собой проекцию многих миров, один над другим, а ангел — вещь сама по себе, он, так сказать, проще, он менее обременен сложностями — и потому яснее. Как сказано, когда Б-жественное слово приходит с более высокого уровня, оно понятнее для изучающего Тору.
Объяснение второго различия между восприятием пророка и восприятием обычного человека приведено во вступлении к Тикуней Зогар. Если бы наш мир был статичен, он бы выражал Б-жественную речь ровно и гладко. Но, поскольку наш мир динамичен и — особенно в результате вмешательства человека — весьма нестабилен и негармоничен, Б-жественное слово не проявляется так, как это должно было быть. В качестве иллюстрации представьте себе, что упорядоченными в текст буквами дали поиграть компании детей. Дети начинают, случайно или из озорства, двигать буквы так, что первоначальный текст не может уже быть расшифрован. Рай можно уподобить этому первоначальному тексту. Рай — это место или сущность, где пропорции и порядок совершенны, не нарушены и не загрязнены человеком. Даже не столько грехи людей разрушают текст, сколько неправильное пользование свободой, данной человеку, свободным выбором. Будучи свободны выбирать и не умея прочесть букв Творения, мы сдвигаем их с места и нарушаем порядок в мире. Задача мицвот (заповедей) Торы как раз и состоит в том, чтобы восстановить порядок и гармонию, расставить все по своим местам. Хасидизм часто проводит эту мысль в форме притчи или сказки, как в сказках рабби Нахмана из Брацлава. Коротко говоря, мир не функционирует, как нужно, потому что все не так, как надо, а мицва позволяет нам поставить каждую вещь на ее место. Что бы ты ни делал, ты должен делать это в соответствии с определенным планом или порядком. И следование Торе, как следование плану, позволяет водворить порядок в мире. Тора служит как бы картой — не существующей, а идеальной реальности. Реальности, к которой стремится мир. И формы этого улучшенного мира таковы, что допускают максимальную свободу действий и максимальную возможность для Торы проявить себя.
Итак, все имеет душу, и душа вещи — это Б-жественная речь, которая, прямо или отзвуком, называет эту вещь. Б-жественная речь говорит: солнце, камень, дерево — и при внимательном изучении можно понять связь между явленными формами солнца, камня, дерева и этой оживляющей душой.
С одной стороны, все есть выражение Б-жественного. Не существует ничего, кроме Его речи. С другой стороны, стол — это стол, стул — это стул, я — это я. И этот второй взгляд на мир, согласующийся со здравым смыслом, сильно зависит от смотрящего и от угла зрения. Он может не сказать почти ничего об объекте, зато очень много сообщает о субъекте и его средствах восприятия.
В современной физике мир представляется состоящим из электромагнитных полей. Однако когда я гляжу на мир, я не вижу электромагнитного поля или каких-то диаграмм математических выражений; я вижу, опять-таки, стол и стул, ногу и руку. То есть, и с точки зрения физики мои глаза не видят по- настоящему. Известно ведь, что наше зрение ограничено узким участком спектра световых волн определенной длины. Уже из этого примера можно заключить, что надо не только смотреть, но и стараться понимать, чтобы увидеть скрытое от зрения.
Аналогично, поскольку мы не надеемся увидеть Святого, Благословен Он, так важно правильное использование объяснений. Слишком часто для освещения и описания определенных представлений используются неверные средства. Например, говорят о разуме, что он слишком сложен, чтобы его потрогать. Это абсурдно, потому что разум нельзя потрогать в любом случае, независимо от сложности; это понятия, которые не могут встретиться.
Наше восприятие вещей как осязаемых тел — это отражение нашей неспособности увидеть их духовную сущность, которая выглядит совершенно иначе. Есть два уровня восприятия. Один уровень — восприятие реальности вещества, в котором действуют определенные физические силы. Другой уровень — признание того, что вещество — это обман чувств, а действительность состоит из взаимодействия определенных энергий. Более того, сама одушевляющая предмет сила и есть предмет; без нее предмет не существовал бы. Речь идет не о соотношении между материей и духом, а о том, что вообще весь мир есть Б-жественная речь.
С этой точки зрения не существует ничего, кроме Б-га, а известный нам мир — это та часть Его речи, которую мы можем воспринять. Это не означает, что мира как такового нет или что он иллюзорен. Напротив, он на самом деле очень реален и объективен, хотя не обязательно материален и самодостаточен. Этот парадокс, как он представляется человеческому уму, сводится к вопросу об отношении Б-га и мира, который ставили и философы и каббалисты. Если предположить существование одного, то как существует другое? И для тех, и для других это осталось неразрешимой проблемой. Если мир — это Б-г, говорящий Сам с Собой, то и после Творения Б-г остается в одиночестве, а материя — просто форма вечного духа, и между ними нет никакого противоречия. На самом деле и материя и дух суть только внешние проявления. Сказать, что Б-г духовен, столь же неверно, как и сказать, что Он материален. Никакое качество не подобает Ему вполне. Дух и материя — способы проекции Б-жественного, излучения определенных сторон Его бытия. Его же самого, как уже сказано, нельзя ни описать, ни определить.
Б-жественная речь, таким образом, — единственная объективная реальность. Формы, которые мы признаем реальными, зависят от наших средств восприятия. Если бы эти средства были другими, мы бы, конечно, увидели совсем другой мир. Так же точно ангел видит один мир, осел — другой, а возможно — и разные люди видят мир в какой-то степени по-разному. Поэтому воспринимаемое имеет вторичную ценность; важно, что существует мир, который мы воспринимаем и который в каком-то смысле реален. Остается вопрос — вопрос об отношении между воспринимаемой действительностью и Б-жественной речью, которую мы не можем воспринять, но в существование которой мы должны верить.
Чтобы проиллюстрировать природу возможного ответа, Бааль га-Тания рассматривает пример Солнца и его света. Свет Солнца освещает Землю, а также придает Солнцу свойство сияния; нельзя же сказать, что свет Земли освещает Солнце. Итак, мы получаем свет, и Солнце является его источником. Однако это ничего не прибавляет Земле и не убавляет от Солнца. Свету свойственны только причина и эффект; если свету перекрыть путь, освещения не будет. Свет сам по себе не должен делать что-то, чтобы освещать; он освещает, потому что он свет. Ключевая мысль тут в том, что свет есть и на Солнце так же, как и на Земле. Но на Солнце он не имеет значения, поглощаясь намного большим светом, из которого он происходит. А на Земле все мы можем воспринять свет именно как свет из-за нашей удаленности от Солнца (благодаря которой мы можем жить). Пример со светом, который исходит от Солнца, служит аналогией для жизни, которая исходит от Б-га. Несмотря на то, что Он — Творец всего, это вовсе не важно для него, незначительно по сравнению с Его бесконечностью. Иначе говоря, правда не в том, Б-г творит что-то из ничего, а в том, что Он творит ничто из нечто; и это нечто — Он сам.
