после того, как послал Ленину свою книгу «Наука и демократия» с дарственной надписью и получил в ответ письмо с благодарностью за «...книгу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть.» Письмо Ленина пришло 27 апреля 1920 г., а 28 апреля Тимирязев скончался. Всю жизнь Тимирязев занимался хлорофиллом. А когда в 1910 г. в Варшаве вышла книга Цвета о результатах исследованиях хлорофиллов с помощью открытого им хроматографического метода, Тимирязев откликнулся лишь злой филиппикой о якобы умышленном искажении его приоритета [21]. И ни слова о новом методе. Варшавский политехнический был эвакуирован сначала в Москву, а потом в Нижний Новгород. В Нижнем Новгороде Цвет читал лекции по ботанике для студентов разных специальностей, занимался общественной деятельностью, но для научной работы условий не было. В это время очень ухудшилось здоровье. Он нуждался в серьезном лечении. Цвет подал заявление на участие в конкурсе и 24 марта 1917 г. был избран ординарным профессором Юрьевского (потом он стал Дерптским, а теперь Тартусский) университета. В сентябре 1917 г. он приехал в Юрьев и начал работу в университете. Шла война. Немецкие войска наступали. Было принято решение эвакуировать Юрьевский университет в центр России, в Воронеж. Но войска заняли город так быстро, что эвакуация оказалась невозможной. Немецкое оккупационное руководство приказало прекратить преподавание на русском языке и перейти на немецкий. Ректору и русским профессорам предлагалось «добровольно покинуть Лифляндию». 31 августа 1918 г. семья Цветов эвакуировалась из Юрьева и 7 сентября прибыла в Воронеж. Дорога оказалась очень трудной, к тому же квартира в Воронеже находилась далеко от университета. У Михаила Семеновича развивалась все более сильная сердечная недостаточность. Однако он пытался думать о будущем — 7 октября 1918 г. представил докладную записку об организации ботанической кафедры во вновь формирующемся Воронежском университете. 9 апреля 1919 г. начал чтение лекций. Стоять он не мог и читал сидя, тяжело дыша. 26 июня 1919 г. Цвет умер. Он похоронен в Воронеже, лишь недавно найдена его могила — на ней установлена плита с надписью: «Ему дано открыть хроматографию - разделяющую молекулы, объединяющую людей» [24]. В мае 1922 г. умерла его жена. Оставшиеся в Воронеже бумаги и архив были утрачены во время Великой Отечественной войны. Началась посмертная жизнь его трудов. Хроматографический метод Цвета «вышел на поверхность» через десять лет после смерти автора. В то время в нескольких лабораториях мира проводились исследования химии и биохимии каротиноидов. Связано это было, в значительной степени, с открытием витамина А и его особой роли в физиологии животных. В лаборатории Р. Куна в Гейдельберге в 30-м году была получена «первая» хроматограмма на колонке из карбоната кальция. Вот как об этом пишет Э.Ледерер: «В книге Пальмера „Каротиноиды и пигменты', которую я прочел в это время, упоминалось о методе Цвета и некоторых его применениях. Я рассказал об этом Куну, у которого, к счастью, был немецкий рукописный перевод книги Цвета, сделанный Вильштетером („Хромофиллы в растительном и животном мире'. Изд. Варшавского ун-та, 1910). Именно из этой рукописи мне удалось почерпнуть все необходимые детали. В декабре 1930 г. я приготовил колонку, заполненную порошком карбоната кальция, и прилил сверху раствор смеси 0,5 мл лютеина и 0,5 мг зеаксантина в сероуглероде...» Первые результаты их хроматографического анализа были опубликованы Куном и Ледерером в 1931 г. и в книге Ледерера «Каротиноиды растений». Практически в то же время и для тех же целей его использовали Л. Цехмейстер в Венгрии (его книга «Каротиноиды» содержит специальный раздел, посвященный методу Цвета) и в лаборатории Цюрихского университета, руководимой П. Каррером. В Россию же метод и имя Цвета вернулись драматическим образом. Мне эту историю рассказал профессор Семен Евстафьевич Манойлов, который с 35-го по 38-й год (?) был аспирантом академика А. Н. Баха в Институте биохимии АН СССР. (Замечательно! Этот институт еще при живом Бахе был назван его именем. Уж очень нравился партийному руководству А. Н. Бах!) Рассказ С. Е. Манойлова, безответственно мною здесь расцвеченный, вполне годится в качестве сценария, как говорят, «остросюжетного» детективного фильма. Однажды (так всегда начинаются сказки...) в Институт биохимии приехал из Франции Э.Ледерер. Он был убежденным коммунистом и приехал в страну «победившего социализма» с высокоидейной целью — вернуть имя и труды Михаила Семеновича Цвета его Родине... Сам Ледерер, как я уже упоминал, работал до прихода фашистов в Гейдельбергском университете в биохимической лаборатории Куна. Узнав о методе Цвета, восхищенный Ледерер поехал в Варшаву и нашел в архивах университета рабочие тетради Цвета, которые тот не сумел вывезти в 1915 г. В те годы в Германии все больше набирали силу нацисты. Ледерер был не только коммунистом, но и евреем. А его близкий друг и школьный товарищ был сторонником Пттлера, активным членом нацистской партии и штурмовиком. (Можете сами сочинить сцены дискуссии двух друзей, если хотите...) Однажды к Ледереру в университетскую лабораторию пришел этот его друг и сказал: «В ближайшие дни мы будем громить университет. Предупреждаю тебя, спасайся!» Но Ледерер не поверил. «Не может быть, чтобы в Германии, в стране такого уровня культуры, могли громить университет!» Через несколько дней университет оцепили вооруженные штурмовики с немецкими овчарками. В лабораторию вбежал перетянутый ремнями, в форме штурмовика, бывший друг Ледерера и крикнул: «Я тебя предупреждал! А теперь ни с места!» И запер его, считая арестованным. Но Ледерер сумел бежать и оказался в ... Швейцарии, а потом во Франции. При этом он спас самое ценное — тетради Цвета... Куда потом делись спасенные тетради — мне неизвестно. Красочные подробности киносценария, пожалуй, тоже не очень существенны. Главное - метод обрел вторую жизнь. После визита Ледерера Бах поручил своему аспиранту освоить хроматографический метод, и Манойлов провел первые после смерти Цвета хромато- графические исследования каротиноидов в России. Он выделил из арбуза семь различных каротиноидов и исследовал превращение каротина в витамин А. Сам Ледерер в Зб-м опубликовал на русском языке статью «Хроматографическая адсорбция и ее применение» [15]. Метод увлек многих отечественных исследователей. В 1939 г. Н. А. Измайлов и М. С. Шрайбер в Харьковском университете замечательно усовершенствовали метод — придумали тонкослойную хроматографию. Началась Вторая Мировая война. Наука в СССР почти прекратилась. Но в мире хроматографический метод продолжал развиваться. Дэвидсон, и Э. Чаргафф усовершенствовали хроматографию в колонках, применив в качестве адсорбента ионнообменные смолы. А. Дж. П. Мартин и Р. Л. М. Синг создали метод распределительной хроматографии и теорию хроматографических процессов. Затем они разработали замечательный, чрезвычайно простой метод хроматографии на бумаге (нужно вспомнить о Рунге!). Эти модификации метода имели революционные следствия. С его помощью были установлены структуры ДНК и последовательности аминокислот в белках. Не говоря уже о таких вещах, как поиск и выделение антибиотиков, анализ метаболитов и пр., и пр. Несколько Нобелевских премий в значительной степени обязаны хроматографическому методу: П. Каррер (1937), Р. Кун (1938), Л. С. Ружичка и А. Ф. Бутенандт (1939), а позже А. Дж. П. Мартин и Р. Л. М. Синг (1952) и Ф.Сенгер (1958 и 1980). На самом же деле, хроматография как универсальный метод — условие успеха и многих других замечательных работ. Трагическая жизнь М. С. Цвета представляется мне иллюстрацией важного вывода: причины трагических судеб выдающихся исследователей — пионеров Нового знания — надо искать, как правило, внутри научного сообщества. Они обусловлены, если говорить резко, отсутствием высоких этических норм во взаимоотношениях между исследователями разных поколений и разного общественного положения. Этическая ущербность - отнюдь не специфическое свойство российского научного сообщества. Она была и есть во всех странах. Достаточно вспомнить Питера Митчелла — автора хемиосмотической теории окислительного фосфо- рилирования (удостоенного Нобелевской премии 1978 г.), вынужденного многие годы заниматься «самиздатом» — его статьи не принимали научные журналы. Проблемы научной этики - важнейшая, и специальная тема (есть замечательная статья на эту тему Г. И. Абелева [20]). А сейчас нам остается лишь сожалеть о том, что провидение и соотечественники так «неразумно» распорядились судьбой великого человека. Ведь Михаил Семенович Цвет вполне мог дожить до триумфа хроматографии. В 1942 г. ему было бы всего 70 лет! Россия упустила возможность иметь еще одного Нобелевского лауреата. Примечания Труды Цвета М. С. (основные, где изложен хроматографический метод) 1. Цвет М. С. Хроматографический адсорбционный анализ // Избранные работы / Ред. А. А. Рихтер и Т. А. Красносельская. М.: Изд. АН СССР, 1946 (M.S.Tswett). 2. 1903. О новой категории адсорбционных явлений и о применении их к биохимическому анализу // Труды Варшавского об-ва естествоиспытателей, отд. биологии. Т. 14. С. 1-20. 3. 1906. Physikalisch-chemische Studien uber das Chlorophyll. Die Adsorbtionen. Ber. // Dtsch. bot. Ges. Bd.24. P. 316-323. 4. 1906 Adsorbtionanalyse und chromatographische Methode. Anwendung auf die Chemie des Chlorophylls // Dtsch. bot. Ges. Bd. 24. P. 384-393- 5. 19Ю. Хромофиллы в растительном и животном мире. Варшава, 379 с. 6. 19Ю. Адсорбционный анализ так называемого «кристаллического хлорофилла» // Журнал Русского физико-химического общества. Т. 42. Вып. 8. С. 1385-1387. 7. 1912.