всесильный зам. декана И. И. Ольховский. Нас явно хотели сразу приучить к дисциплине. Мы растерялись и сначала лишь «роптали» на наших собраниях по пятницам. А Слава Цуцков, насильственно распределенный на другую кафедру, пытался одновременно посещать и все наши занятия и практикумы. И это при работе на стройке, так как кормил себя сам - не хотел (не мог?) получать помощь от отца. Это была для него невыносимая нервная и физическая перегрузка. Он не вынес напряжения и застрелился 3 мая 1961 г. Мы были потрясены. Л. А. направил декану В. С. Фурсову письмо об ответственности деканата в этом ужасном происшествии. Сам Л. А. был в очень тяжелом настроении. Как раз в эти дни развертывалась кампания по «разоблачению» артефактов в «широких линиях» в препаратах ДНК (см. дальше...). Шбель Цуцкова и последовавшие события сделали горизонт очень мрачным.

Письмо Л. А. возмутило Физический факультет. Признать себя виновным в доведении студента до самоубийства факультет не мог. Новая кафедра, новые сотрудники факультета явно не соответствовали требованиям. Речь шла о самом существовании новой кафедры (тогда все еще называемой «лаборатория») в ее тогдашнем составе. Подробно о сложившейся ситуации написано мною в книге, посвященной 50-летию нашей кафедры на Физическом факультете [10]. 1961 г. — в Миассово у Н.В.Тимофеева-Ресовского В тяжелом настроении в конце мая 1961 г. по приглашению Н.В.Тимофеева-Ресовского мы с группой студентов приехали на семинар на Биостанцию в Миассово. Л. А. сделал на этом семинаре доклад с подробным анализом ситуации с «широкими линиями», рассмотрев работы сторонников и противников его концепции, Л. А. согласился с тем, что измеряемое «число неспаренных спинов» (порядка 1021 на грамм) «следует понимать, как то количество свободных спинов обычного парамагнетика, которое дало бы линию ЭПР такой же интегральной интенсивности... и что оно может не иметь отношения к действительному содержанию неспаренных электронов в образцах». Он перечислил три возможных объяснения наблюдаемых феноменов: 1. Наличие ферромагнитных включений. 2. Наличие парамагнитных ионов, коллективное взаимодействие которых осуществляется с помощью основной структуры. 3. Появление неспаренных электронов и их необычных свойств как следствие особенностей самих упорядоченных органических систем. Подробно рассмотрев все варианты, он пришел к выводу, что «наблюдаемый эффект не сводятся к тривиальным ферромагнитным загрязнениям, однако может быть обусловлен лабильными ферромагнитными включениями, стабилизация или образование которых определяется свойствами основной структуры». Н. В. Тимофеев-Ресовский, комментируя доклад Л. А., сказал, что, по его мнению, наибольшее количество железа содержит в себе именно Л. А. Блюменфельд... В переработанном виде этот доклад был опубликован тремя авторами Л. А. Блюменфельдом, В. А. Бендерским и А. Э. Калмансоном в № 6 журнала Биофизика за 1961 г. [11]. Дискуссия на этом не завершилась. Я. Г. Дорфман был обижен, что в переоценке концентрации неспаренных электронов в исследуемых образцах нет должной ссылки на его расчеты. Он полагал все работы по «широким линиям» ошибкой, основанной на неучете ферромагнитных примесей, тем, что «присутствие совершенно ничтожных следов (10_6-10~2 %) железа в виде нерастворимых ферромагнитных частичек может существенно исказить любые опытные данные на любых объектах». В письме к Л. А. он писал: «Я не испытываю ни малейшего удовольствия от всей этой пикировки с Вами. Но наука в Советском Союзе является, прежде всего, государственным и общественным делом. Как советский человек и как коммунист я считаю себя морально обязанным противодействовать распространению в печати ошибочных утверждений, тем более выдаваемых за новейшие научные открытия, сбивающих с толку неспециалистов и только порочащих честь нашей науки». Эти слова об «ошибочных утверждениях, порочащих честь нашей науки» Я.Г.Дорфмана отражали реакцию части «научного сообщества». Они абсолютно не соответствовали высоким этическим нормам. Л. А. переживал трудные времена. Но еще в I960 г. в статье вместе с О.П.Самойловой [7] они показали, что сигнал ЭПР, «широкие линии*, резко зависит от стадии жизни клетки. Они показали, что«... покоящиеся дрожжевые клетки обладают лишь весьма слабо выраженными псевдоферромагнитными свойствами. В наших условных единицах интенсивность сигналов ЭПР не превышает 3 • Ю19 неспаренных электронов на грамм.... начало процесса деления клеток и роста культуры всегда сопровождается резким повышением интенсивности сигнала ЭПР (по крайней мере в 50-100раз, а возможно, и значительно больше). Интенсивность сигнала ЭПР в условных единицах соответствует в данном случае 1 -г 3 • Ю21 неспаренных электронов на грамм. Прекращение в конце опыта процессов роста и деления ... всегда сопровождается резким падением интенсивности сигналов ЭПР, вплоть до исходного, практически нулевого уровня.» Эта работа была получена редакцией 18 октября I960 г. - за несколько месяцев до критики Я. Г. Дорфмана - термин «условные единицы» был употреблен авторами независимо от этой критики. Но главное - поразительный факт — если даже это ферромагнитные частицы, то они возникают (и исчезают!) лишь на определенной стадии жизни клеток. Ни о каком загрязнении и артефактах тут говорить нельзя. Авторы пишут: «Все эти результаты без каких-либо исключений были воспроизведены в 30 сериях опытов. В опытах, поставленных на различных расах дрожжей и в различных условиях проведения эксперимента (аэрация, питательная среда, наличие солей и т. д.) наблюдается закономерный параллелизм между интенсивностью сигналов ЭПР, появляющихся во время развития культуры, и скоростью роста». Л. А. убежден, что ферромагнитные включения, если они и образуются, то это происходит под влиянием полимерных органических структур. Он убежден в реальности ферромагнетизма органических структур. В 1963 г. в Докладах Академии наук вышла его статья на эту тему [12]. Он писал: «Целью настоящей работы явилась попытка непосредственного установления возможности сведения наблюдаемого ферромагнетизма органических структур к тривиальным ферромагнитным загрязнениям. Под последним понимаются ферромагнитные включения, образующие отдельную неорганическую фазу, независимо от того, попали ли они в образец извне или образовались в нем из парамагнитных частиц в процессе выделения и обработки. Для этого было проведено в возможно более чистых условиях выделение препаратов ДНК. Были получены из других лабораторий или синтезированы некоторые типы полимеров с сопряженными связями, измерены их спектры магнитного резонанса, сняты кривые намагничивания и проведен анализ на содержание железа и других металлов... ». Среди результатов этого исследования, автор подчеркивает «экспериментальный факт, проверенный на десятках образцов. Полимеры с сопряженными связями, состоящими только из атомов С и Н ... никогда не обнаруживают широких линий ферромагнитного резонанса, который всегда наблюдается у систем, содержащих гетероатомы в цепи сопряжения... Каково бы ни было объяснение этого эффекта, необходимо постулировать, что ферромагнитные области и их свойства тесно связаны с основной органической структурой* (выделено мною. — С.Ш.). Возражения Л. А. критикам были убедительны. Однако они не влияли на распространившееся мнение: «широкие линии» в опытах Л. А. Блюменфельда - результат «тривиальных загрязнений». Сложная субстанция это «общее мнение». Это «общее мнение» может, как и в данном случае, совершенно не соответствовать действительности, фактам! Ну, никакие это не загрязнения, не артефакты раз они появляются и исчезают в зависимости от стадии жизни клетки! Никакие это не загрязнения препаратов, если не было внешних источников ферромагнитных частиц! Но «общее мнение» очень устойчиво. «Мы-то думали..., а оказалось...» Членам «научного сообщества», особенно тем, кто сам не получал в своих работах ярких результатов, разоблачения такого рода доставляют мрачное удовольствие. И они распространяют это общее мнение. А мнение это — клевета! Включите, пожалуйста, (в памяти) арию Дон Базилио из «Цивильского цирюльника» Бомарше—Россини! Куда тут деться? Вас встречают понимающие или скорбно сочувствующие взгляды. Вас жалеют друзья... Ухмыляются враги... Мы все «метеочувствительны». Легко работать в атмосфере всеобщего одобрения и даже восхищения. А тут «атмосфера» резко изменилась. Из авторов выдающегося открытия вы вдруг превращаетесь в неудачников, принимающих грязь в опытах за «потрясающий феномен». Истории науки полна такими примерами. Н. Н. Семенов расстроен: Л. А. Блюменфельд поставил его в неудобное положение... Ему сказали, что Л.А.Остерман известный высоким методическим искусством также видел «широкие линии в спектре ЭПР» в культуре E.coli... Н. Н. позвонил Остерману. Остерман подтвердил - есть сигнал в образце высушенных бактерий. Н. Н. молча повесил трубку... Эта атмосфера омрачила жизнь со-авторов. А. Э. Калмансон и В. А. Бендер- ский покинули поле боя. Саша Калмансон резюмировал эту ситуацию в стихотворной форме: Мы открыли не феррит, — органический магнит! Разглядев такое чудо нам закрыть его б не худо! Через некоторое время, по представлению В. М. Жданова - директора Института вирусологии и эпидемиологии им. Д. И. Ивановского, Президиум АМН СССР принял решение о создании лаборатории биофизики «...для исследований радиоспектроскопическими методами ферментативных процессов, лежащих в основе размножения вирусов в клетках». Младшему научному сотруднику А. Э. Колмансону было предложено