пленника тех, кто умолял его стать их повелителем. Он выслушивал бесконечные проповеди, поучения, увещевания, упреки. Ему приходилось опускаться на колени там, где, по его убеждению, находился храм Ваала [111]. Вся обстановка действовала на Карла удручающе. Когда, находясь в Абердине, он выглянул в окно дома, где остановился, на глаза ему попалось то, что заставило молодого короля содрогнуться. Это была уже высохшая рука Монтроза, его верного слуги и друга, выставленная на видном месте в назидание всем непокорным. Может быть, убеждения и цели шотландского правительства и достойны восхищения, но в те годы счастье выпало на долю того, кто не испытал на себе влияния первых и не стал на пути вторых!
Шотландское правительство сделало все, чтобы новая война с Англией не смотрелась как продолжение вторжения, столь печально завершившегося у Престона двумя годами раньше [112]. Всем, кто принимал участие в том злосчастном предприятии, было запрещено участвовать в новой кампании. После проведенной чистки армия лишилась трех или четырех тысяч наиболее опытных офицеров и солдат. Их места заняли «сыновья министров, клерки и другие, подобные им 'посвященные', которые едва ли когда-нибудь слышали звуки какой-либо битвы». Тем не менее эта армия намеревалась защищать английскую корону, и как кардинал Мазарини, так и Вильгельм Оранский предоставили Шотландии свою помощь. Несчастный молодой король, движимый то ли желанием победить, то ли необходимостью сражаться, выпустил декларацию, в которой осудил противодействие своего отца Ковенанту и обвинил свою мать в идолопоклонстве. После этого Карл сомневался, что сможет когда-либо впредь взглянуть своей матери в глаза, и Генриетта-Мария сказала ему, что никогда уже не будет его политической советницей.
Огромная шотландская армия стояла на границе с Англией. Угроза с севера заставила Кромвеля возвратиться из Ирландии. Ферфакс отказался воевать в Шотландии, и Государственному совету пришлось назначить главнокомандующим Кромвеля, который уже давно фактически возглавлял армию, а теперь и формально занял в ней высший пост. В английских войсках, только что возвратившихся домой после кровавой резни в Ирландии, между тем началось брожение. Тем не менее английская армия, держась поближе к побережью, вторглась в Шотландию в расчете на поддержку флота. Оба войска, не решаясь вступить в открытую схватку, долго маневрировали. Дэвид Лесли вовсе не был слабым противником, а его армия численно превышала английскую. Кромвелю пришлось отступать к Данбару, где ему оставалось рассчитывать только на благоприятный ветер и хорошую погоду, что позволило бы кораблям доставлять ему провизию и боеприпасы. Конечно, он еще мог уйти назад морем, через порты восточного побережья. Но это был бы не тот исход, которого хотел Кромвель, привыкший к непрерывной цепи побед.
В шотландском Совете существовало две точки зрения относительно стратегии действий. Первая, поддерживаемая Дэвидом Лесли, состояла в том, чтобы измотать мелкими стычками войска Кромвеля и позволить им уйти. Вторую выражали несколько ведущих религиозных деятелей шотландской пресвитерианской церкви: настало время обрушить Божье возмездие на тех, кто несет духовную анархию в реформированную церковь! Стратегии пришлось отступить перед фанатизмом. Благочестивая шотландская армия спустилась с холмов и у Данбара сомкнула кольцо окружения вокруг Кромвеля и его набожных воинов, отрезав им дорогу к морю. Обе стороны обратились к своему Богу, и Всевышний, обнаружив у одних и других одинаковый религиозный пыл, должно быть, решил, что исход противостояния решит не его вмешательство, а чисто военные факторы. Было 3 сентября 1650 г. После резни в Дрогеде прошел ровно год. Воспоминания о победах в Ирландии вдохновляли англичан, ожидавших дальнейших проявлений божественного расположения. «Мы возлагаем большую надежду на Господа, чья милость нам хорошо знакома», — бодро заметил Кромвель. Один йоркширский офицер, Джон Ламберт, указал командующему на слабость левого фланга шотландцев. С первыми лучами нового дня Кромвель, совершив маневр правым крылом, обрушился на левый фланг неприятеля. «Теперь, — воскликнул он, когда над морем у него за спиной поднялось солнце, — пусть Господь восстанет, и пусть враги его будут рассеяны!». Как только в битву вступили фанатичные воины Кромвеля, быстрый конец ее был предрешен. Шотландцы, обнаружив, что их фланг разбит, обратились в бегство, оставив на поле боя 3 тысячи убитых. Еще 9 тысяч попали в плен. Армия пресвитериан перестала существовать. Военная катастрофа избавила шотландскую политику от религиозных шор. Теперь самым главным стало сохранить свою национальную безопасность. Значительно поредевшую армию спешно укрепили офицерами и солдатами, столь непредусмотрительно распущенными. На службу принимали английских роялистов. Первого января 1651 г. в Сконе Карл II был коронован. В шотландском Совете политические идеи явно одержали верх над религиозными: Совет одобрил и полностью поддержал новый замысел: идти на юг, оставив Кромвеля в оккупированном им Эдинбурге, и поднимать роялистские силы в Англии. Но религиозное (радикальное, как его стали называть позднее) влияние еще оставалось достаточно могущественным, чтобы определять ход событий. Шесть пресвитерианских священников, присвоивших себе право излагать мнение Всевышнего, заявили, что поражение при Данбаре произошло из-за того, что Бог оставил армию, защищавшую дело сына неправедного короля. Поверив им или воспользовавшись этим как предлогом, многие солдаты покинули ряды армии.
В итоге, когда в 1651 г. шотландцы вторглись в Англию, в их армии было больше роялистов, чем пресвитериан. Кромвель позволил шотландскому войску продвинуться на юг, чем еще раз подтвердил свою политическую и военную дальновидность. Совершив несколько несложных и быстрых маневров, он мог бы перехватить силы противника у границы, но решил, что лучше отрезать их от источников снабжения. То, что вскоре произошло, лишь подтвердило его расчет. Английские роялисты, обескровленные, лишенные поместий, запуганные, оказались неспособными поддержать шотландцев. К тому же большинство их вождей уже были казнены. Летом 1651 г. Карл II впервые после коронации ступил на родную землю. В угрюмом молчаний шел он во главе своих войск. Кромвель без труда следовал за ним, собирая в то же время все силы страны против северных соседей. В памятный для него день, 3 сентября, шестнадцатитысячная армия шотландцев сошлась в битве при Вустере не только с 20 тысячами ветеранов армии «нового образца», но и с английской милицией, горевшей ненавистью к старому врагу, вторгшемуся в Англию. Командующий Лесли задержался в городе с кавалерией, а когда прибыл к месту сражения, исход боя уже был предрешен. Карл зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. В разгар сражения он разъезжал между полками, поддерживая их дух и призывая исполнить свой долг. Это было одно из самых упорных столкновений гражданской войны, в котором англичане взяли верх, а шотландцы и их союзники- роялисты прекратили существование как военная сила. В Шотландию возвратились немногие. Битва при Вустере увенчала список военных побед Кромвеля. Что же касается Карла, то она, вероятно, стала началом самых романтичных в его жизни приключений. Ему с трудом удалось скрыться с поля битвы; за его голову было обещано вознаграждение в тысячу фунтов. Короля разыскивали повсюду. Однажды он целый день прятался от своих преследователей в дупле знаменитого дуба в окрестностях городка Боскобел, наблюдая сверху за вооруженными отрядами, рыскавшими в опасной близости от него. Как среди сторонников парламента, так и среди роялистов нашлось бы немало людей, которые были бы только рады получить обещанные за поимку Карла деньги. Однако в обоих лагерях у него были также и друзья — тайные, молчаливые и стойкие. Почти пятьдесят человек узнали Карла, став, таким образом, свидетелями его спасения и пособниками короля, подлежащими суровому наказанию [113] . Магические слова «король, наш господин» производили впечатление и на дворян, и на простой люд. «Король Англии, мой господин, твой господин и господин всех добрых англичан, поблизости и находится в большой опасности. Вы не поможете нам с лодкой?» — «Он цел? Он здоров?» — «Да». — «Да благословит его Господь!» — таково было настроение всех, оказывавших помощь Карлу, — независимо от того, узнавали ли они о спасении короля от его верных сторонников или тайна его местонахождения становилась известна им случайно. Целых шесть недель Карлу пришлось скрываться, подвергаясь серьезной опасности, прежде чем он смог покинуть Англию. Таким образом, король снова оказался в ссылке. Из его сторонников в живых остались немногие. Самый верный из них, лорд Дерби, заплатил за свою преданность смертью на эшафоте. Леди Дерби, доблестно защищавшая свой дом в Лэтом-Хаузе, еще надеялась, что ей удастся сохранить королевскую власть на острове Мэн, независимость которого провозгласил Дерби, но парламентские войска захватили и этот последний оплот роялизма. Отважную леди долго держали в тюрьме, а затем ей пришлось доживать свой век в бедности.
Таков был конец гражданской войны, или «Великого восстания». Англия была подчинена, Ирландия устрашена террором, Шотландия завоевана. Три королевства объединились под властью лондонского
