накинул выжатый платок на порез и с силой нажал.

   -- Если ты не хочешь пить, то хотя бы смочи рану и она затянется, -- проговорил он, убирая руку.

   Кровь остановилась и рана стала значительно меньше, будто была нанесена не мечом, а кинжалом или даже ножиком.

   -- Я точно не стану таким как ты или тот придурок? -- настороженно спросил Клод.

   -- Можешь быть уверен, -- твердо ответил Фостер.

   Повар вновь попытался встать. Ингрид хотела помочь ему, но он мягко убрал ее руку.

   -- Я и сам справлюсь.

   Дойдя до озера, Клод попытался встать на четвереньки, но затем, поморщившись, сел, вытянув ноги и начал зачерпывать воду рукой, обильно поливая рану. Порез стремительно затягивался, пока на боку не остался крохотный шрам.

   -- Алан, -- позвал Клод, -- а на колено подействует? Оно у меня уже лет пять, как ноет перед дождем.

   Пока Фостер помогал измученному Клоду, Ингрид о чем-то говорила с Олафом. Алан лишь расслышал последние фразы:

   -- Ты ведь понимаешь, что это все он? -- шепотом проговорила Ингрид.

   -- Да. Поэтому я помогу тебе, -- ответил старый рыцарь, поправляя окровавленную рясу.

   ***

   -- Желтопузик, -- зло проговорил Мэтью.

   Он стоял, весь мокрый, в темной комнате. Напротив Первого, в кресле с высокой спинкой, сидел Юрген.

   -- Ты доставил нам много проблем, дружок, -- сказал Юрген, -- прости, что не предлагаю присесть. Для тебя здесь попросту нет места.

   -- Учитель, где огонь? -- спросил Мэтью, -- мне холодно и я хочу просушить одежду.

   -- Твое пламя потухло и у меня нет никакого желания разжигать его вновь.

   -- Я был близок к цели, учитель. Я почти свершил задуманное и уже одной рукой дотянулся до Силы!

   -- Я давно устал от твоих выходок, но продолжал терпеть, пока ты не задел Анкейн. Теперь ты должен понести наказание. За то, что играл с ней, ввел ее в заблуждение, смеялся над ней -- ты должен умереть. Но ради чего ты это делал? Из-за какой-то мифической силы, которой все равно не смог бы пользоваться!

   -- Учитель, она существует!-- выпалил Мэтью.

   -- Ты помнишь, что я сказал, когда ты поджог мой дом? Я ведь предупреждал тебя, что не стоит делать глупостей. Двести лет взаперти не пошли тебе на пользу. Ты стал еще хуже и глупее. Если раньше ты хотел стать равным мне, то теперь чего ты хочешь?

   -- Я хочу стать равным богам и навести порядок, -- с готовностью ответил Мэтью.

   -- Только за одни эти слова, мне надлежит стереть тебя.

   -- Учитель! -- крикнул Мэтью, бросившись к старику, но путь ему преградила белокурая девочка. Даже в царившей тьме, Первый отчетливо видел ее белые локоны и голубые глаза. Он отшатнулся.

   -- Отзови ее! -- проговорил Мэтью, пятясь назад.

   -- Не забывайся! -- вскричал Юрген. От охватившего его гнева, старик даже привстал, сжав подлокотники, но, все же совладав с собой, продолжил уже спокойнее: -- Не стоит говорить о Мэри в таком тоне и ты это должен знать, как никто другой.

   -- Простите, учитель, я погорячился.

   -- Ты извиняешься не перед тем, -- сухо произнес старик.

   -- Мэри, -- взволнованно сказал Мэтью. Во рту все пересохло, и язык плохо его слушался, норовя прилипнуть к небу. Девочка внимательно смотрела на него. -- Я очень сожалею. День выдался трудным и я не сдержался. Ты простишь меня?

   В ее глазах Мэтью видел отражение бескрайней бездны с голубым отливом. Мэри думала всего мгновение и именно в этот миг решалась его судьба. Девочка отступила, бесшумно скрывшись во мраке. Мэтью больше не пытался приблизиться к старику, он вообще боялся пошевелиться.

   -- Учитель, стоит мне обрести Силу и я смогу вершить даже судьбы богов, -- уже не так уверенно проговорил он.

   -- Ты все грезишь силой и произносишь еретические речи?

   -- Простите, я оговорился. Судьбы богов и богинь. И даже самой Анкейн, учитель.

   -- Ты исчерпал мое терпение, -- устало проговорил старик. -- Ты больше не изгнанник -- теперь ты никто. Тебя нет, дружок.

   Мэтью хотел возразить, но его уже не было в чертогах Юргена.

   Натана поймали с поличным. С утра у него было дурное предчувствие, но все же он пошел. Тихо скрипнув калиткой, спустившись по крутой лестнице, пройдя через коридор для прислуги и минуя каретный сарай, он вновь поднялся по лестнице, на этот раз уже не такой и крутой и, снова скрипнув дверью, очутился в заветной комнате. Все шло по давно разработанному плану и, казалось бы, никто не мог узнать о его маленьком секрете, но едва Натан вошел, как дверь скрипнула еще раз и закрылась с громким хлопком, не предвещавшем ничего хорошего.

   Вздрогнув от резкого звука, удивленный канцлер обернулся и опешил. Перед ним стоял главный лекарь двора, госпожа Анна.

   -- Анна, -- всплеснул руками Реджис, -- не ожидал тебя встретить здесь! Ты что-то ищешь? Только скажи, мои люди мигом найдут все, даже иголку в стоге сена.

   И канцлер нервно захихикал. Он хотел выдать свой обычный раскатистый смех, но получилось нечто, схожее с козлиным блеянием.

   -- Ты, -- проговорила женщина, хмуря свои изумительные брови. Когда-то молодые рыцари съезжались со всего герцогства, только для того, чтобы взглянуть на них. -- Ты мне противен.

   -- Не говори так! -- затряс головой канцлер, решительно отрицая все, что может быть сказано, -- сегодня первый день Большого совета и мы все на взводе. Я понимаю, как велико твое напряжение, но поверь, мне, как канцлеру, достается вдвое больше. Приглашения, покои для гостей, развлечения, музыка, меню, -- он отвел глаза, -- все лежит на мне одном. Я должен проверить буквально все и, заметь, не один раз.

   -- Не один раз, говоришь, -- в эту минуту ни один смертный не смог бы выдержать взгляда главного лекаря. Пожалуй, выжил бы только великий герцог и то, потому что бессмертен, -- В последнее время, вы, господин канцлер, стали странно себя вести. Я бы даже сказала, очень странно.

   -- Не нужно формальностей, Анна, -- махнул рукой Натан, -- если мы начнем перечислять титулы друг друга, то только к вечеру сможем закончить церемонию приветствия.

   -- От чего же, господин канцлер? -- холодно продолжила Анна, -- вы же постоянно заняты государственными делами и, должно быть, забыли иное обращение.

   -- Ну что...

   -- Утром, -- не слыша его, продолжала Анна, -- когда я разговаривала с вами, обращаясь по имени, вы сообщили мне, что пойдете сразу к герцогу, но сейчас, насколько я вижу, вы, господин канцлер, выбрали