худо живущий, есть неверный, хотя он проповедует, что имеет веру в Бога.

Праведный богочестив, сказал Иов, потому что он деятельностию исправил свое в Бога благочестие, ибо словом только чтущий Бога, а делом отметающий Его заповеди есть неправедный богочтец, который и услышит: «что Мя глаголеши: Господи, Господи! и не творишь, чего Я хочу».

Вера есть внутреннейшее сердечное убеждение верующего в веруемом; или иначе — вера есть непытливое убеждение верующего в веруемом, высшее доказательств.

Верный есть благоумный, неприступный страж вверенных Богом законов.

Если истинно подвизаешься против страстей и о добре, то, чтоб скорее совершить течение сие, нужно тебе не принимать худой мысли на ближнего твоего. Хотя то, что он говорит или делает в отношении к тебе или другому, имеет некоторый вид зла, но ты, сам оправдывая его, будь сам защитником его пред собою. Таким образом, ты никогда не допустишь помыслов ложного подозрения, осуждения и гордости, а также злопамятства, гнева и оскорбления (на него). Добротою рассевая рой показанных зол, ты приготовишь тем душе своей беспрепятственный путь (отсюда).

Кем обладает мир, того не избавляет время, а кем не обладает мир, того не порабощает время. Это яснейшим образом оказалось на старцах в отношении к блаженной Сусанне и на юном Иосифе. Те в старческом возрасте были уловлены юношескою страстью, а сей в юношеском возрасте показал сединный нрав целомудрия.

Три, думаю, главных причины, по коим болят любостяжанием: первая — сокровенная некоторая гордость, которая, изображая недостаточность унизительною, (то есть) во время нужды просить или получать от другого что из необходимых потребностей, побуждает, сверх нужды, иметь и собирать золото; вторая — суетное некоторое услаждение самым стяжанием вещества; третья — слабость веры, которая истощает душу и внушает — не иметь сокровищницею необходимых потребностей упование на Бога, а собирать и иметь, как бы для нужды, не столько, впрочем, сколько требует нужда, а сколько внушает любостяжательность. Почему Павел и назвал ее идолослужением, поколику она заменяет упование на Бога и уверенность в помощи Его. Ибо говорит: «и любоимание, еже есть идолослужение» (Кол. 3, 5).

Любостяжатель тот, кто стяжавает сверх нужды и своим необщительным нравом обижает бедных.

Экономен, а не любостяжателен тот, кто хотя имеет сверх своей собственной нужды, но ради вспомоществования другим, а не по страсти к стяжанию; ибо хотя и кажется, что он имеет более своей нужды, но по истине — не более, потому что он считает собственно своею нуждою облегчение участи других.

Не праведен, кто желает стяжать более брата и превзойти его в чем, отвергая равенство по праву.

Притворяющийся бедным, подобно воровски окрадающему милостивых, есть неправедный похититель, ибо, что надлежало бы получить истинно бедному, он то тайно похитил чрез свое притворство.

«Время, говорит, рыдати и время ликовати» (Еккл. 3, 4). Рыдающий есть тот, кто наказует себя сокрушительными обличениями совести, а ликующий — кто делами показывает образ Божественных словес.

Желающий сохранить свою раздражительную силу несмущенною и безгневною прежде Должен уцеломудрить силу (похотную) вожделетельную, чтоб она не была удобопоползно–венна к плотским сластям, ибо, когда сия не здравствует, необходимо не здравствует и сродная ей сила раздражительная. Потому суетен труд того, кто налагает на себя закон безгневия, не обуздав наперед поползновенные стремления вожделения, из коих, как из источников, течет возмущение в силу раздражительную.

Воздержан тот, кто пребывает непреклонным на всякое неразумное влечение.

Бесстрастен тот, кто чрез крайнее воздержание обратил в навык противоборство (страстным помыслам), коим окачествованный, он не бывает возмущаем никакою сластию.

Сила воздержания есть страх Божий, а крепость бесстрастия — искренняя любовь к священной Единице.

Дело воздержания — удерживаться от всякой неразумной сласти и не делать никакого зла ближнему в противность заповедям, а дело любви — оказывать всякое благотворение другим и бесстрастно переносить со стороны их неудовольствия и оскорбления.

Бог по благости привел нас из небытия в бытие, а по сотворении управляет судом правды, растворяя, впрочем, милостию правду, ибо есть благ по существу.

Слово Божие в Святом Писании называется рукою Божиею, ибо говорит: «Словом Господним небеса ушвердишася» (Пс. 32, 6); и: «Аз рукою Моею утвердих» небо. А Дух Святый называется милостию Божиею: «излию, говорит, от Духа Моего на всяку плоть» (Иоил. 2, 28); и: «милость Господня на всяку плоть». Итак, сотворив нас благостью, Он влечет к Себе нас, разъединенных с Ним, судом правды Своей, а милостью приемлет. Ибо Всесвятый Сынотворящий Дух — елей радования, оправданные воздействиями правды разумные твари представляет благоприятными Отцу в правде.

Совершенный праведник имеет в себе все добродетели равносильными, не будучи более кроток, нежели целомудр, ни более целомудр, нежели мудр, так как несовершенный праведником быть не может, ибо праведность есть равносильное исповедание всех родов добродетели.

Если в Священном Писании иные праведники особенно прославляются за одну какую?либо добродетель, как Иосиф за целомудрие, Иов за терпение и мужество, Даниил за разумность, родители блаженной Сусанны за правду, то не потому, чтоб у них недоставало Других добродетелей, а потому, что оказаться славными в сих качествах подала им повод злоба врагов. Так Иосиф, испущенную на него демоном блуда чрез египтянку стрелу отразивший щитом целомудрия, равным образом твердостью мужества показал совершенное незлобие к братьям своим, и опять, добродетелью разумности прорек участь сновидцев, правдою правил Египтом, творя должное каждою добродетелью соответственно времени. То же найдешь, если исследуешь жизнь и других святых.

Как, подлагая коноплю и масло и другое какое горючее вещество, мы удерживаем огонь как бы связанным, если же лишим его таких веществ, то огнь отходит, некоторым образом как бы разрешенный нами; так, когда Бог хочет разрешить душу, которую связал телом, устрояет ущерб в чем?нибудь из того, чем поддерживается жизнь тела, и таким образом, чрез расстройство гармонии, душа разрешается волею Божиею. Каким образом душа разумная держится узами тела, сего сказать нельзя. Можно сказать только то, что бестелесное держится телом силою неизреченной воли Божией.

По мере пристрастия своего к веществу, разумная тварь отступает от Бога, но она может опять как бы некою тропою возвратиться к Тому, от Кого отступила, если вступит на путь заповедей Его. Ибо в Священном Писании заповеди, оправдания и свидетельства называются путями, как: «путь заповедей Твоих текох; на пути свидений Твоих насладихся; в путь оправданий Твоих настави мя» (см.: Пс. 118). Знаки и мили сего пути суть догматы, кои побуждают нас тещи показанным путем и чрез кои можно узнать, как далеко отстоим мы от конца сего благого течения.

Должно есть по необходимости, поддерживая жизнь тела, а не услаждать плоти страстным вкушением, с вожделением предлежащих яств.

Не поздно только есть — есть пост, но и мало есть; не вкушать только чрез два дня есть подвиг, но и не вкушать разнообразных яств.

Неразумен пост, терпящий до узаконенного времени, но в час пищи необузданно стремящийся к столу и с плотию и ум связывающий сластию предлежащих яств.

Плотию и кровию Апостол назвал плотские страсти и расположение, приковывающее к ним ум, когда сказал: «плоть и кровь царствия Божия наследити не могут» (1 Кор. 15, 50). Такая плоть есть пища демонов: «во еже бо приближитися на мя злобующим снести плоти моя». Потому истощающий показанные плоти посредством добродетелей морит гладом демонов и делает их немощнейшими к брани против него.

Умерший в сей жизни смертью греховною и почитающий жизнь по плоти