объеме и в чужой семье, оцениваются обществом значительно выше, чем женщина, выполняющая те же обязанности в своей.

Это отразилось и в нашем языке: для женщины, занимающейся воспитанием собственных детей, даже нет названия. Есть понятие «сидеть с ребенком» — так обычно говорят о женщине, которая временно оставила работу, потому что дети еще малы и надо за ними присматривать. Причем, заметьте, не «ухаживать», не «воспитывать», а просто сидеть, то есть просто присутствовать, причём сидя, то есть не очень себя утруждая. Ещё про такую женщину принято говорить «она не работает», хотя по своему опыту могу сказать, что уход даже за одним маленьким ребёнком и даже при наличии помощников — достаточно серьёзная работа, хотя бы потому, что она продолжается 24 часа в сутки; даже ночью мама «дежурит». Единственное преимущество этой работы состоит в том, что женщина может в какой-то мере более свободно распоряжаться своим временем. Но благо примерно того же рода, как то, что видится ребёнку, недоумевающему, почему мама не покупает конфет — вон же у неё сколько денег в кошельке!

Также есть слово «домохозяйка» — но домашнее хозяйство, вообще говоря, не включает в себя детей. Работа домохозяйки — это уход за домом, а не за детьми. Однако у нас этим словом принято называть любую неработающую женщину, независимо от того, есть ли у неё дети. Социальный статус домохозяйки очень низок. В глазах общества это ленивая неряшливая туповатая особа, всем другим занятиям предпочитающая просмотр сериалов и болтовню с подругами. Хотя не могу не заметить, что добросовестное бытовое обслуживание семьи из трёх-четырёх человек даже с помощью современной бытовой техники по трудозатратам вполне сравнимо с работой на производстве. Если Вы — наёмная работница и растите чужого ребенка, то Вы имеете профессию «няня» или «гувернантка», Вам платят деньги за трудную работу, Вы — уважаемый обществом человек. А «мать» — это разве профессия? Это — так, что-то вроде хобби. Ведь за это не платят денег.

Причиной сложившегося положения вещей является, по-видимому, не разница в степени полезности традиционно мужских и женских занятий, а разница в мужской и женской психике. Я читала, что где-то существует туземное племя, в котором охотой занимаются женщины, а мужчины готовят пищу, следят за детьми и т. п. Так вот, в этом племени те дела, которые делают мужчины, считаются очень важными, полезными, необходимыми, а сами мужчины — так же почитаемы, как и при привычном для нас распределении обязанностей. А женщины — как всегда, так, какой-то чепухой заняты. Вообще, как показывает опыт, получается, что мужчинам больше необходимо общественное признание и уважение, чем женщинам. Винить за это что мужчин, что женщин, конечно, нельзя. Это проделки природы, и истоки тут следует искать (наверное, это дело профессионалов) скорее в биологии, чем в истории или социологии. Но коли уж женщинам не нравится такая ситуация и они борются за свои права, то делать это, мне кажется, следует иначе, чем это обычно происходит. Эмансипация должна состоять не в том, что женщины, забросив свои дела, пытаются превзойти мужчин в их традиционных занятиях, а в том, чтобы изменить общественное мнение в пользу важности и полезности традиционных женских занятий, в особенности — в пользу воспитания.

Конечно, я вовсе не считаю, что женщина должна заниматься исключительно домом и детьми, так же как не считаю, что она должна обязательно, например, работать на производстве или заниматься бизнесом. Она просто должна иметь выбор. Сейчас большинство женщин его практически не имеют, они должны работать, чтобы было, на что жить, и должны создавать и поддерживать семью — обслуживать мужа, рожать и растить детей, ухаживать за домом — чтобы жизнь была полноценной. В результате женщина мечется между семьёй и работой, но в большинстве случаев ни сил её, ни времени на всё не хватает. Совместить эти две функции так, чтобы никакая из них не страдала, удаётся очень немногим женщинам, честь им и хвала за это.

В идеале же мужчина должен зарабатывать столько, чтобы ценой разумных усилий содержать семью. Женщина должна иметь возможность выбрать, чем ей заниматься, и при желании изменить свой выбор, а традиционный женский труд не должен быть настолько презираем обществом, чтобы женщины всеми силами старались его избежать. Думаю, что при таких условиях многие женщины выбрали бы дом и семью вместо наёмной работы или бизнеса. Для тех же, кто захочет совмещать эти две сферы деятельности (а, возможно, таких окажется большинство), желательно создать условия, при которых это совмещение будет возможным без ущерба как для работы и семьи, так и для самой женщины — её здоровья, настроения, возможностей для отдыха и пр. При этом доминировать должны в любом случае интересы детей. Ведь профессиональную деятельность всегда можно прервать, как бы трудно это ни было, а с детьми, коли уж они родились, что сделаешь?

Помню одну свою сотрудницу, заботливую мать и в то же время хорошего, добросовестного инженера, которая однажды призналась, что бывает даже довольна, когда кто-то из детей простужается, не серьёзно, а так, слегка. Это даёт возможность получить больничный по уходу за ребёнком. «Я и домашние дела, которые накопились, успеваю все переделать, и с ребёнком могу пообщаться. А то в будние дни я детей практически не вижу: прихожу домой около семи часов, а в девять им уже пора спать укладываться», — говорила она. И многие матери с ней согласятся. Разве такое положение дел, при котором мать не имеет другой возможности побыть с ребёнком, кроме как во время его болезни, можно считать нормальным?

Общество не должно осуждать и тех женщин, которые предпочли исключительно профессиональную деятельность, как это сделала, например, одна знаменитая балерина. На несколько бестактный вопрос журналиста, не жалеет ли она, что у неё нет детей, она ответила: 'Тут уж надо выбирать что-то одно'. Возможно, она в глубине души иногда и сомневается в своём выборе, но её творчество настолько богато, столько радости принесло и ей, и всему человечеству, что с точки зрения её личной состоятельности вполне могло заменить воспитание пусть даже нескольких детей.

Всё-таки основная проблема здесь, по-моему, — это отношение общества. Если бы люди немного иначе смотрели на эти проблемы, нашлись бы и возможности, и деньги, и время для воспитания детей. Однако многие люди заняты добыванием денег, и считают, что для детей это тоже самое важное. Дети, подрастая, и, с одной стороны, не имея других идеалов, а с другой, пытаясь заменить недостаток родительской любви материальным достатком, идут по той же дороге. Так и получается порочный круг. Разорвать его непросто; по-хорошему, как я уже говорила, за это дело следовало бы взяться в государственном масштабе.

Конечно, родители, планируя обзавестись ребенком, не думают о благе общества, так же как почти никогда не думают об этом те, кто, например, нанимаются на какую-нибудь службу. Но в одном случае люди получают зарплату, а впоследствии и пенсию, то есть государство или общество (в лице работодателя) более или менее по достоинству оценивает их труд, а в другом — не оценивает почти никак. То есть рождение и воспитание детей в глазах государства — это что-то вроде развлечения, которое позволяют себе отдельные граждане для собственного удовольствия (однако надо заметить, что плодами этих развлечений государство впоследствии беззастенчиво пользуется, например, когда рожденные и воспитанные граждане достигают призывного возраста). Государственные денежные пособия, касающиеся материнства и детства, смехотворно малы, и даже пресловутый материнский капитал, обещанный за рождение второго ребенка, вопроса не решает.

А теперь проведем мысленный эксперимент (разумеется, я не призываю вводить что-то подобное на практике). Представим себе, что ребёнка по достижении им определённого возраста, скажем, шестнадцати лет, можно продать. Нет, я не имею в виду рабство или еще какие-то ужасы. Просто когда сыну или дочери исполняется шестнадцать лет, они проходят тестирование, выявляющее их качества, и по результатам этого тестирования государство выплачивает родителям большую сумму денег за воспитание ребёнка. Серьёзную сумму, которая в значительной степени покрывает материальные и трудовые затраты родителей по уходу за ребёнком и его воспитанию. Однако сумма эта должна сильно колебаться в зависимости от результатов теста. Испытание тоже должно быть серьёзным: оцениваются все человеческие качества, в которых заинтересовано общество. То есть тест должен касаться всех сфер деятельности человека, как профессиональных (работоспособность, ум, добросовестность, креативность и т. д.), так и личных (честность, доброта, самоуважение и т. д.). Кроме того, должно проверяться и здоровье подростка, но оцениваться только в той мере, в какой оно зависит от родителей (от правильного питания, здорового образа жизни, своевременного лечения и т. п.). Также представим себе, что тестирование проводится честно, без взяток и протекций. Такое вообразить ещё труднее, но всё же попытаемся. А теперь подумаем, как же изменится отношение общества к воспитанию, к его необходимости и значению? Уверена, и думаю, что многие со мной согласятся, — сильно изменится. Само собой, увеличится рождаемость, но речь сейчас