армяне, греки, грузины, турки - кого только не было. Никогда никто не ссорился! А тут раз - и все как с цепи сорвались. Чтоб они сдохли все, политики эти!

В общем, продали мы все за бесценок и в 1992 году поехали к маме на родину. Ну, грех жаловаться, устроились. Дом тут купили, отремонтировали его, все удобства сделали. С работой плохо было, но я устроилась в больницу бухгалтером. Мужа тоже в больницу устроила, завхозом. Сына медбратом, он медучилище закончил. Денег мало платили, но в деревне проще жить, огород есть.

Только мужики мои спиваться стали. Как у вас в России пьют! В Грузии никогда так не пили. Все через бутылку, все! Что-то сделать - бутылка. Как вечер - так напиться. Вся деревня - алкаши, и мои туда же. И так денег почти нет, а они их еще и пропивают. А потом еще и в больнице сокращение было, уволили меня. Пришлось нам ехать в Москву зарабатывать. Бухгалтером устроиться нереально, конечно. И прописки нет, и возраст не тот. Стала ремонт делать. Э, я же профи почти! Я дома, в Цхалтубо, знаете, какой ремонт сделала? Две квартиры купили смежных, перепланировку сделали, все как конфетка было! Все сама делала, с мужем, никто не помогал! Паркет только класть мастера звали. Тогда еще слова такого не знали - «евроремонт», а у нас уже все было. Десять лет ремонт делали, по вечерам и выходным. Только закончили - продавать пришлось. Потом тут в деревне дом ремонтировали. Тоже сами, откуда в деревне рабочие, да и денег на них не было. Была развалюха, мы из нее такой коттедж сделали, со всеми удобствами! Ни у кого такого нет. Ну и вот, поехали в Москву, стали работать. Штукатурку положить, покрасить, обои поклеить. Неделю тут, на выходные домой. Тут ехать недалеко, на ночном поезде часа четыре. Уже третий год так, сейчас у нас бригада целая, мы с Валико руководим. Сын в магазине большом на складе работает. Ничего устроились, слава Богу.

Вот говорят: «понаехали в Москву за длинным рублем» - а что еще делать остается? Больше нигде и не заработаешь. От хорошей жизни разве едем? Была бы моя воля, я бы никогда из Цхалтубо не уехала. Никогда! А нас из родного дома выкинули, и никому мы теперь не нужны. Там мы чужие, тут мы чужие. Там мы оккупанты проклятые, тут мы чурки нерусские. Так и будем до смерти мыкаться.

Записали Мария Бахарева, Павел Пряников, Евгений Клименко и Алексей Крижевский

Богородский киберпанк

Двойное самоубийство в подмосковной деревне

Олег Кашин

«Она была очень тяжелым человеком», - вздыхает тринадцатилетняя Аня из квартиры номер семь, когда я спрашиваю ее о Даше Лохмачевой. Молчит с минуту, а потом начинает рассказывать ужасы.

Ужасов, строго говоря, всего два - зато какие. Во-первых, когда Аня была в гостях у Даши, Даша съела целую банку варенья, а потом сказала своей маме, что варенье съела Аня. Во-вторых, когда Аня в следующий раз зашла к Даше, и девчонки пошли гулять, Даша забыла выключить воду в ванной, затопила всю квартиру, а маме сказала, что это Аня включила воду, и с тех пор Аню к Лохмачевым не пускали. В общем, Даша Лохмачева, несмотря на свои неполные пятнадцать лет, действительно была очень тяжелым человеком.

Я спрашиваю Аню, почему же тогда ее сосед, двадцатилетний Максим Парахин полюбил эту ужасную девочку. Аня вздрагивает: «Кого полюбил?»

О том, что причиной двойного самоубийства стала несчастная любовь, в селе Богородском Рузского района Московской области знают все. Кто-то даже вспомнил, что Даша влюбилась в Максима еще давно, когда ей было шесть лет, и потом, как принято писать в желтой прессе, детская привязанность переросла в нечто большее.

А в ночь на 28 марта парня и девочку нашли мертвыми у вышки сотовой связи рядом с богородским кладбищем. Вышка обнесена колючей проволокой, и на этой проволоке висело тело Максима. А Даша лежала рядом, на земле.

Кто-то еще говорил, что влюбленные спрыгнули с вышки, взявшись за руки. Это, конечно, неправда, но все-таки очень красиво.

«Кого полюбил?» - спрашивает меня Аня, и я тоже вздрагиваю, потому что в Богородском все знают о том, что случилось с двумя влюбленными. Услышав имя Даши, Аня смеется: «Ой, ну бросьте, какая там любовь».

Максим работал в Москве, охранял супермаркет. Работа была - сутки через трое, то есть каждые три дня Максим садился на автобус, ехал в Тучково, потом полтора часа на электричке и потом еще полчаса на метро. Приезжал домой, отсыпался, а потом заходил к Ане за новыми компьютерными играми и рассказывал ей о своей личной жизни. «Девчонки его любили, - объясняет Аня, - а он их как-то презирал. Хвастался мне - а я вот с этой трахался, и с вот этой, и еще вон с той, которая из Николаевки».

Богородское находится в самом конце дороги, отходящей от Минского шоссе, у поворота на знаменитое Петрищево - там на повороте еще памятник Зое Космодемьянской стоит. Вдоль дороги - маленькие деревни с одинаковыми названиями - Ново-Николаевка, Ново-Ивановка, Ново-Михайловка. Даша была из Ново- Ивановки.

«Они познакомились на танцах в субботу, а в четверг вечером уже прыгнули. Я не думаю, что у них там все серьезно было, Максим после тех танцев успел мне про двух других девчонок рассказать, а в Ивановку он в те дни не ездил», - в любовь с первого взгляда Аня явно не верит.

Дом Лохмачевых в Ново-Ивановке стоит прямо у заброшенной водонапорной башни, где любят тусоваться местные подростки. О том, что на танцах в Богородском Даша познакомилась с «та-а-аким парнем», она рассказала и Диме, и другому Диме, и Ивану. «Она даже говорила, что она от него беременна, но это она, по-моему, неправду говорила, - рассказывает один из Дим. - Я даже не знаю, виделись они после танцев или нет. Знаю, что по аське каждую ночь переписывались».

Водонапорная башня, наверное, в судьбе Даши какую-то роль сыграла - лет с десяти она часто говорила, что ей надоело жить, и однажды она заберется на эту башню и спрыгнет с нее, и тогда все поймут, кого они потеряли. «Просто у нее родители давно развелись, - объясняет другой Дима, - и она так свою мать шантажировала, когда ей чего-то хотелось. Вредная была очень».

Строго говоря, даже если бы Даша действительно собралась спрыгнуть с этой башни, у нее вряд ли бы получилось - даже поздно ночью в башне обязательно кто-то есть. Иван, например, прячет в башне от дождя мопед своего старшего брата - ну и вообще место людное. Если бы в окрестностях не было вышек сотовой связи, то прыгать было бы больше неоткуда.