себе, он пожелал отпраздновать юбилей не где-то за границей, а в манхэттенской «Таверне на лужайке» — месте, идеально подходившем провинциалу из Бангора: большинство ньюйоркцев ни за что не стали бы проводить праздник в знаменитом ресторане, посчитав ниже своего достоинства уподобляться простодушным туристам.
Хотя Кинг по-прежнему предпочитал продавать киноправа и отстраняться от участия в написании сценария и кинопроизводстве, время от времени он кидался в другую крайность и с головой уходил в съемочный процесс: писал сценарий, выполнял функции исполнительного продюсера и проводил как можно больше времени на съемочной площадке. «Буря столетия» стала одним из таких проектов.
«На мой взгляд, правильнее всего сделать выбор и либо полностью самоустраниться, либо целиком отдаться работе, — говорил писатель. — В случае „Бури столетия“ я выбрал второе и от души наслаждался процессом».
Разрабатывая сюжет для этого четырехсерийного телефильма, Кинг вновь обратился к теме, которую исследовал бесчисленное количество раз, — теме маленького городка, где все знают друг о друге все, но предпочитают не выносить сор из избы. Однако с появлением незнакомца грязные тайны и старые обиды выплывают наружу, что приводит к разладу в городке и в душах людей.
Руководствуясь предыдущим опытом работы над «Противостоянием» и «Оно», при создании сценария Стив сделал все от него зависящее, чтобы обвести цензоров Эй-би-си вокруг пальца. К тому времени он успел изучить их вкусы и знал, какие вещи они пропустят, а какие завернут. Он придумал хитрый трюк: «Я вставляю в текст три-четыре обманные наживки, которые позже вымениваю на важные для себя вещи, — как правило, это срабатывает».
Одним из спорных моментов, вокруг которых разбушевались страсти, стала сцена, где помощник шерифа говорит: «Да уж, это будет тот еще, мать его за ногу, шторм». Цензоры велели вырезать ругательство. Кинг возразил: «Все комедийные шоу на американском телевидении построены на непристойностях». «Мы долго спорили, но в итоге я настоял на своем и они сдались. Вообще, если долго ныть, телевизионщики обычно уступают».
Каждый раз при выпуске новой книги или кинопроекта издательство, журнал, кинопродюсер или телесеть требовали от Стива, чтобы он участвовал в нудных и однообразных рекламных мероприятиях, и обычно он терпеть не мог эту часть работы, но заставлял себя, потому что «так надо». Каково же было удивление Кинга, когда в ходе рекламной кампании «Бури столетия» он почувствовал, что больше не ощущает раздражения во время встреч с журналистами и походов на ток-шоу. На самом деле Стив так вошел во вкус, что даже выразил желание сделать еще один проект с Эй-би-си, серьезно обдумывая возможность телевизионной экранизации «Мешка с костями». «Мне очень понравилось работать над „Бурей столетия“, и я бы хотел повторить этот опыт — вот почему с готовностью взялся рекламировать проект», — говорил писатель.
Критик Том Гудман заявил, мол, телефильм имеет те же недостатки, что и книги Кинга. «Местами даже затягивает. Увы, таких мест слишком много… Лично я назвал бы картину: „История, которая длится столетие“».
Стив по-прежнему говорил об уходе на отдых, но все яснее осознавал, что речь идет о долгосрочной перспективе: «Я не могу уйти, пока не допишу последний том „Темной Башни“, потому что в мире есть люди, которые меня зарежут, если я не закрою серию. Я чувствую себя, как Конан Дойл, который попытался убить Шерлока Холмса, послав того на Рейхенбахский водопад. Пока я не закончу с Роландом, не видать мне отдыха как своих ушей».
В марте один из друзей Стива, профессор Энтони Мэджистрейл, заместитель заведующего кафедрой английской литературы в университете Вермонта, пригласил Кинга приехать на три дня в Бурлингтон — прочитать лекцию и несколько своих рассказов, а также познакомиться со студентами, изучающими его творчество. К превеликой радости Мэджистрейла, Стив согласился.
По дороге в зал для собраний, где должна была пройти лекция, Кинг задал Мэджистрейлу любопытный вопрос: «Я слышал, должны прийти три тысячи пятьсот человек. Зачем им это?» Мэджистрейл вспоминает: «Я воскликнул: „Ой, да ладно тебе, неужели ты не знаешь ответа?“ И знаете, я вдруг понял, что это не ложная скромность. Он действительно не понимал, что в нем привлекает людей или как из нищего студента, жившего на стипендию и имевшего всего одну пару джинсов, он вдруг превратился в Горацио Элджера».
Похожая ситуация повторилась после партии в теннис, которую они затеяли в свободное время. Тони спросил Стива, не хочет ли тот сходить в сауну. «Он посмотрел на меня и переспросил: „В сауну?“ Как будто я предложил ему совокупиться с животным. Я расценил это как свидетельство его рабочего происхождения: никто из его знакомых не посещал сауну — в кругах, где он вырос, сауна считалась развлечением для избранных», — объясняет Мэджистрейл.
По истечении трех дней Тони вручил Стиву чек на сумму пятнадцать тысяч долларов — оплата за три дня работы. «Я извинился, что сумма скромная, а он повертел чек в руках и вернул мне со словами: „Найдите другое применение деньгам“».
«Девочку, которая любила Тома Гордона» опубликовали шестого апреля, выбрав день открытия «Ред сокс»: Том Гордон из названия — это запасной подающий из бостонской команды. Кинг по-своему описывал двухсотстраничную книгу: «Существуй в природе такая вещь, как молодежный роман Стивена Кинга, я бы сказал, что это „Девочка, которая любила Тома Гордона“.» Второй из трех, предусмотренных контрактом со «Скрибнером», роман немедленно попал в списки бестселлеров.
И еще весной 1999 года Стив и Тэбби впервые стали дедушкой и бабушкой. У Джо и его жены Леоноры родился сын, которого они назвали Этаном. Малышу едва стукнуло десять дней, когда новоиспеченный дедушка приобщил внука к семейным традициям, взяв ребенка на стадион «Фенуэй-парк», на первую в его жизни игру «Ред сокс».
Чувствуя прилив новых сил, Стив предложил Питеру Страубу совместную работу над новым романом «Черный дом». Публикация «Сердец в Атлантиде» была запланирована на сентябрь.
Стив реализовал все свои мечты. Жизнь казалась прекрасной…
В июне 1999 года, в разгар работы над новым романом «Почти как „бьюик“», Кинг решил, что созрел для возвращения к мемуарам «Как писать книги». Кто мог знать, что злой рок смешает все карты?..
В субботу, 19 июня 1999 года, в 16.30 Стив выполнял привычный ежедневный ритуал, о котором знали все местные жители: прогуливался по обочине шоссе номер пять на севере Лавелла, навстречу потоку машин. И, как обычно, читал на ходу. В тот день он читал «Дом» Бентли Литтла, рассказ о пяти незнакомцах, которых начинают мучить галлюцинации и кошмары; этих, казалось бы, никак не связанных между собой людей объединяет одно: в детстве все пятеро жили в одинаковых домах.
Добравшись до участка под гребнем холма, который загораживал дорогу впереди, писатель закрыл книгу, но не остановился. Когда появившийся из ниоткуда голубой фургон «додж» вильнул в его сторону, Кинг подумал, что водитель поймет свою ошибку и вовремя вывернет руль… Мгновение спустя Стив осознал, что этого не произойдет, и попробовал увернуться от несущейся прямо на него груды железа, которая не только не замедлила ход, а, наоборот, продолжала набирать скорость.
«Стив немного отскочил в сторону, — рассказывал Мэтт Бейкер, помощник шерифа округа Оксфорд, первый полицейский, прибывший на место аварии. — Не увернись он, удар пришелся бы прямо в корпус — и тогда он вряд ли бы выжил». К тому же Кинг приземлился на траву, а не на острые камни. «Упади он на камни, точно бы погиб».
По расчетам помощника шерифа, фургон сбил Кинга на скорости сорок миль в час. «Я тут же вырубился, — вспоминает Стив, — а когда пришел в себя, увидел свои колени, вывернутые куда-то в сторону, и подумал: „О Господи, вот я попал…“»
Брайан Смит, сорокадвухлетний водитель, находившийся за рулем фургона, покинул место аварии, чтобы позвонить в полицию, а затем вернулся. Он сидел на камне, глядя на лежащего без сознания Стива, — именно его Кинг увидел, когда очнулся. Смит сказал, что «скорая помощь» уже в пути.
Стив хорошо запомнил слова Смита, заявившего, что никогда прежде не получал даже штрафа за неправильную парковку. «Вот уж не повезло так не повезло: угораздило же меня сбить самого популярного
