нее выбор, предпочла бы обычного, никому не известного отца. — Волей-неволей начинаешь ценить уединение».
Подобно дочери, Тэбби ощущала необходимость расширить горизонты и выглянуть за пределы родного Бангора. Она работала над «Выжившей», своим седьмым романом, впервые за шестнадцать лет выбрав в качестве места действия университетский городок Пелтри, а не привычный Ноддс-Ридж. «Я решила отдохнуть от Ноддс-Риджа, — объяснила она. — У меня там еще остались кое-какие незавершенные дела, но сейчас мне важнее закончить работу в Пелтри».
Идея написать роман пришла к Тэбби, когда она навещала сыновей в колледже Вассар. Она ехала по кампусу, и вдруг откуда ни возьмись перед машиной вырос студент. Тэбби вовремя затормозила, но когда развеялся первый шок, нарисованный воображением жуткий образ все еще стоял у нее перед глазами — так сама собой родилась идея романа. Героиня книги Кисси Мэллорс едва не сбивает двух девушек- студенток и тут же становится свидетельницей страшной картины: пьяный водитель обгоняет машину Кисси и на ее глазах переезжает девушек, одна из которых погибает. Роман рассказывает о том, как это происшествие повлияло на жизнь Кисси, а также на жизнь других людей, которые знали сбитых девушек. Помимо прочих тем, в книге ясно отражено отношение Табиты Кинг к семейной жизни.
Как и ее муж, Табита привыкла работать с черновиками. «Мои рукописи редко умещаются на тысяче страниц, а уже потом я их урезаю, снова и снова. Мне нравятся объемные толстые романы. И, по-моему, читателям тоже. Одни только издательства ноют и беспокоятся из-за производственных расходов. Печально, что упор делается на прилизанные истории, которые так мало походят на реальную жизнь».
Опять же, как и Стив, Тэбби пишет по три-четыре часа вдень, хотя ее стиль работы отличается от его. «Стив переписывает всю книгу целиком, я же делаю это постепенно, страницу за страницей, по мере продвижения вперед — и в итоге, когда приходит время переписывать набело, почти ничего не нужно менять».
Когда редактор попросил Тэбби изменить концовку «Выжившей», она отказалась, обосновав это тем, что ее концовка более правдоподобна. Стивен вмешался, встав на сторону редактора — неудивительно, ведь он предпочитает счастливый конец, — и Тэбби уступила.
Публикацию романа запланировали на март 1997 года.
В 1996 году Стив приступил к работе над документальной книгой — впервые после «Пляски смерти», изданной восемнадцать лет назад. В своих мемуарах под названием «Как писать книги» он решил раз и навсегда удовлетворить любопытство поклонников, ответив на часто повторяющиеся вопросы, которые ему задавали на протяжении более чем двадцати лет, со времен публикации «Кэрри». Самый раздражающий из них: «Откуда вы черпаете идеи?» — до сих пор заставлял писателя скрежетать зубами. Однако уже в процессе работы он увлекся идеей очередного романа и на время отложил «Как писать книги» в сторону. Кто мог знать, что, когда через несколько лет он вернется к мемуарам, это будет уже совсем другая книга?..
Середина девяностых стала золотым временем для Кинга и его семьи. Дети вступали во взрослую жизнь, Стив почти десять лет жил трезвой жизнью, а его писательский талант расцвел пышным цветом на радость поклонникам — удивительно, но даже несговорчивые критики, которые прежде свысока поглядывали на творчество писателя, теперь его признали. На этот раз он решил поэкспериментировать с одним из жанров своей юности — с литературными сериалами. В период с марта по август 1996 года издательство «Сигнит» публиковало «Зеленую милю», роман из шести частей, каждая из которых выходила раз в месяц отдельной книгой в мягкой обложке. Вполне предсказуемо, все они тут же взлетали на верхние строчки в списках бестселлеров.
Это был своего рода продуманный ответ поклонникам, привыкшим пролистывать книги, чтобы посмотреть, чем все закончится. Да и в детстве Стив часто наблюдал, как Рут заглядывает на последнюю страницу, чтобы узнать конец. В случае литературного сериала конец можно было прочитать только через шесть месяцев. И в то же время, взявшись за этот проект, писатель как бы бросил вызов самому себе.
«Я писал как безумный, стараясь удержаться в рамках бешеного графика публикаций и в то же время правильно оформить книгу — в каждую часть нужно было включить мини-развязку; мне оставалось лишь надеяться, что я все сделал как надо, иначе меня бы просто повесили, — вспоминает Кинг. — Напортачить я не имел права, приходилось бить в цель с первого раза. Я не мог позволить себе расслабиться, а значит, вынужден был рисковать».
Самое интересное, что он и сам не знал, чем закончится история, и это лишь усиливало напряжение: когда он дописывал последний том, две первые книги уже вышли. Ставки повысились, когда на обороте третьей части «Зеленой мили» появился анонс, обещающий выход четвертой книги из серии «Темная Башня» в 1997 году. Фанаты замерли в предвкушении.
Когда в августе 1996 года вышла финальная книга «Зеленой мили», все шесть томов серии попали в рейтинг бестселлеров «Нью-Йорк таймс», вызвав волну протестов на страницах газеты. С тех пор ввели правило: одно наименование занимает одну строчку рейтинга независимо от числа томов в серии.
Через месяц после публикации последней книги из серии «Зеленая миля» Стив вновь проявил интерес к литературным сериалам, хотя и несколько изменил подход. Осенью планировался выпуск еще двух романов: «Регуляторы», под псевдонимом Ричард Бахман, объемом пятьсот страниц, и «Безнадега» на семистах страницах, под его собственным именем. Кинг объявил, что два произведения взаимосвязаны, и настоял, чтобы их издали в один день, 1 октября 1996 года. Поскольку объемы продаж «Зеленой мили» по- прежнему были высоки, сложилась беспрецедентная ситуация: в некоторых рейтингах книги Кинга красовались аж на восьми строчках — рекорд, который вряд ли кому-то (в том числе и самому Кингу) удалось бы побить в ближайшее время. Более того, существовали отдельные рейтинги, куда включили массовое издание «Розы Марены», — а значит, книги Стива занимали невероятные девять строк!
Согласно определению самого писателя, два его новых романа отражались друг в друге, как в кривых зеркалах из комнаты смеха: «Обе книги населены одними и теми же персонажами, только я их хорошенько встряхнул, вывернул наизнанку и поставил с ног на голову. Представьте себе актерскую труппу, которая сегодня ставит „Короля Лира“, а завтра — современную пьесу „Автобусная остановка“».
Замысел «Безнадеги» возник у Стива во время автомобильной поездки по стране, когда он путешествовал на машине дочери из Орегона в Мэн. По пути через Неваду писатель проезжал мимо городка под названием Рут, который выглядел совершенно заброшенным. Казалось, единственный обитатель города — дородный полицейский, который вразвалочку подошел к машине Кинга, припаркованной у обочины. Внезапно Стива озарило: «О, я знаю, где жители! Их всех убил тот толстяк полицейский!» После он написал рассказ: действие разворачивается посреди невадской пустыни в городке Безнадега, где проживает всего один человек — шериф Колли Энтрагьян, открывший охоту на незадачливых водителей, которых злой рок забросил в его владения.
«Регуляторы» созревали дольше. В начале восьмидесятых Стив работал над сценарием, который назывался «Пулеметчики». В 1984 году Кирби Маккоули организовал встречу между Стивом и Сэмом Пекинпа, кинорежиссером, снявшим такие фильмы, как «Дикая банда», «В бегах» и «Конвой». Пекинпа как раз подыскивал сюжет для новой картины, и Кинг предложил ему «Пулеметчиков».
Пекинпа сценарий понравился, но он попросил Стива внести несколыко изменений. В декабре 1984 года Сэм умер от инсульта, и проект заглох. Кинг отложил сценарий и вспомнил о нем, лишь когда начал работать над «Безнадегой» — ему показалось, что кое-какие идеи из обеих историй могли бы сработать в тандеме, если объединить их в парную книгу.
Некоторых читателей оскорбило открытое упоминание Бога в «Безнадеге», особенно из уст персонажа Дэйва Карвера, мальчика, чья искренняя вера помогла ему вести за собой остальных.
«Идея использовать Бога в качестве персонажа романа послужила движущей силой, давшей книге жизнь, — объяснял Стив. — Я ни в коем случае не претендую на роль стенографа Господа. Он всегда незримо присутствовал в моих книгах. Это зависит от людей, о которых я пишу». В определенном смысле Кинг решил отдохнуть от злого начала, которое так или иначе описывалось в большинстве его книг. «Вот я и подумал: что, если поместить на страницы романа Господа со всей божественной атрибутикой и описать его с той же верой, благоговением и так же подробно, как прежде описывалось зло? Некоторые воротят нос, когда открыто упоминаешь Бога, — причем это те же люди, которые еще недавно спокойно читали о
