присылать рассказы редактору Наю Уилдену. Вслед за первой историей («Ночной сменой») на страницах журнала появилось с десяток рассказов Кинга. Как-то раз в голову Уилдену пришла замечательная идея: провести в «Кавальере» конкурс короткого рассказа. Условия были просты: Стив напишет первую часть рассказа в жанре хоррор, а читателям предложат закончить историю. Те авторы, чья концовка понравится Стиву, будут названы победителями и получат призы.
Уилден откопал где-то портретное фото странной, безумного вида кошки крупным планом, решив, что этот образ послужит прекрасным источником вдохновения для Стива, которому идея понравилась. Редактор выслал Кингу фотографию кошки и попросил написать половину рассказа.
Неделю-другую спустя в редакцию журнала пришла рукопись под названием «Кот из ада» с пояснением Кинга: «Я так и не смог написать полрассказа и сочинил его целиком. Обрежьте текст на свое усмотрение. Может, после награждения победителя вы сочтете нужным опубликовать концовку, чтобы читатели увидели мой вариант».
Первые пятьсот слов «Кота из ада» появились в мартовском выпуске «Кавальера» 1977 года, а полная авторская версия вместе с лучшими конкурсными работами — в июньском выпуске.
После успеха «Сияния» «Даблдей» ждало от Кинга новый роман, который планировалось издать в следующем году. Но писатель уже начал работать над «Противостоянием» и знал, что не успеет закончить его в срок. Поэтому вместо очередного романа он предложил издательству сборник рассказов — тех, что успешно продавались «Кавальеру» и другим мужским журналам в течение последних семи лет, — который он назвал «Ночная смена». В сборник в числе прочих вошли «Давилка», «Поле боя», «Грузовики», а также «Дети кукурузы».
Он мог бы предложить «Даблдей» один из романов Ричарда Бахмана, если бы не считал, что книги, выбранные им для публикации под псевдонимом, написаны в особой манере. К тому же он уже пообещал свои ранние романы — «Долгая прогулка», «Ярость» и «Дорожные работы» — издательству НАЛ, которое выпустило романы Кинга в мягкой обложке и взялось опубликовать романы Бахмана.
В «Даблдей» пусть неохотно, но согласились на сборник рассказов — там считали, что спрос на подобный сборник будет относительно невысок, — и в феврале 1978 года издательство выпустило «Ночную смену» тиражом пятнадцать тысяч экземпляров — меньше, чем первый тираж «Жребия».
К всеобщему удивлению, первый тираж сборника был очень быстро распродан — «Даблдей» оказалось не готово к такому успеху. Чтобы обеспечить потребности книжных магазинов и дистрибьюторов, издательству пришлось отозвать стопки книг, которые поставлялись в книжные клубы — включая собственный книжный клуб «Литературная гильдия», — и выбросить на рынок партию, отпечатанную на бумаге более низкого качества.
Хотя Стив любил свою работу и, зайдя в книжный, радовался каждый раз, когда замечал на полке книгу со своим именем на обложке, он понимал, что потихоньку начинает «перегорать», и стал подумывать об отпуске.
«Я продолжаю твердить себе: вот допишу книгу и отдохну, — но не проходит и нескольких дней, как мне на глаза попадает очередная идея из тех, что я припас, пока работал над предыдущей книгой, и я загораюсь. Писать книги приятно, знаете ли. В конце концов, мы сами себя развлекаем».
Впрочем, появился дополнительный стимул сократить объем работы: 21 февраля 1977 года у Стива и Тэбби родился третий ребенок, Оуэн Филлип Кинг.
С самого начала возникли подозрения, что судьба уготовила этому малышу отнюдь не безоблачное будущее. В отличие от старших детей Оуэн родился с непропорционально большой головой — Стив и Тэбби опасались, что у их сына гидроцефалия — врожденный порок, при котором жидкость скапливается в тканях мозга и давит на него, грозя вызвать кровоизлияние, необратимые повреждения и кому.
На протяжении долгих недель они возили новорожденного в больницу для прохождения бесчисленных тестов и сдачи анализов. И хотя анализы не дали определенных результатов, при мысли, что его ребенок может умереть, Стива охватывал ужас.
«Меня всегда интересовало, как это — иметь ребенка-инвалида, — говорил он. — Я с удивлением обнаружил, что большая, похожая на гриб голова Оуэна нисколько не мешает мне его любить, — как раз наоборот: моя любовь к сыну выросла многократно. Я каждый раз испытываю шок, просматривая старые домашние видео. Оуэн там настоящий гадкий утенок — долговязый, худой, бледный, с маленьким личиком под нависающей громадой лба. Он не был гидроцефалом, просто мальчик с уродливой головой, но видели бы вы, через какие мучения нам пришлось пройти за показавшийся нам вечностью отрезок времени, когда мы не знали, чего боимся больше: что наш сын умрет или что выживет».
Теперь Кинг мог издавать по два романа в год — один под собственным именем через «Даблдей», а второй через НАЛ под псевдонимом Ричард Бахман, — и тем не менее у него постепенно накопилась масса претензий к издательству, выпускавшему его книги в твердом переплете: «автора номер один» не устраивало пренебрежительное, на взгляд Стива, отношение руководства «Даблдей». Помимо него издательство сотрудничало с такими коммерчески успешными писателями, как Апекс Хейли, автор «Корней», и Леон Юрис, написавший «Троицу», — по мнению Стива, им обоим уделялось гораздо больше внимания.
Билл Томпсон вспоминает: «Он нередко приезжал в Нью-Йорк, чтобы встретиться со мной или обсудить рукописи, и хоть бы раз кто-нибудь из забегавшего в кабинет начальства его узнал. Мне постоянно приходилось заново его представлять».
«Противостояние» было издано в сентябре 1978 года, первым тиражом тридцать пять тысяч экземпляров. Стив считал книгу своим лучшим произведением: апокалипсический роман о жуткой эпидемии супергриппа, сметающей с лица земли большую часть населения! Выжившим предстоит принять участие в битве добра и зла. Автор воспринимал роман как собственную версию «Властелина колец», только действие разворачивается на просторах Америки. Он отправляет хорошего парня Стью Редмана сражаться против Рэндалла Флегга, земного воплощения дьявола, а затем в самый разгар битвы бросает в круговорот событий шестнадцатилетнего Гарольда Лаудера, чтобы посмотреть, чью сторону тот выберет.
«Я написал строку „Темный человек без лица“, а затем объединил со зловещим лозунгом „Один раз в каждом поколении чума падет на них“, и дело пошло, — рассказывает Кинг. — Следующие два года я посвятил работе над „Противостоянием“, и порой мне начинало казаться, что я никогда не закончу эту книгу. Дошло до того, что в компании друзей я в шутку называл ее „своим карманным Вьетнамом“. Я утешал себя: еще страниц сто, и ты увидишь свет в конце туннеля… Образ Гарольда Лаудера во многом списан с меня. Работая над персонажами, обычно присматриваешься к людям, стараешься понять, о чем они думают и что чувствуют. Только в отличие от меня Гарольд ужасно одинок, он чувствует себя совершенно отвергнутым и никому не нужным: толстым уродцем, на которого не взглянет ни одна девушка».
И еще Стив признался, что, работая над «Противостоянием», дал вволю разгуляться разрушительной части своей личности. «Обожаю устраивать пожары, по крайней мере на бумаге. На мой взгляд, поджог в литературе в разы веселее, чем в реальной жизни, — рассказывал он, цитируя одну из своих любимейших сцен, когда Мусорный Бак поджигает нефтяные резервуары на перегонном заводе. — Я люблю огонь, обожаю разрушения. Это здорово, это запретный плод, это возбуждает. С „Противостоянием“ я оторвался по полной — еще бы: стереть все человечество с лица планеты! Черт побери, это было весело! Настоящий кайф — смотреть со стороны, как в мгновение ока рушится установленный общественный порядок… Наверное, где-то внутри меня живет маньяк-террорист».
Стив замечает: «Хотя многие до сих пор считают, что в „Противостоянии“ отражена эпидемия СПИДа, к моменту выхода романа СПИД еще даже не был открыт. Когда о СПИДе заговорили, я поверить не мог, насколько он напоминает происходящее в книге. Как будто болезнь сошла со страниц моего романа».
Когда Кинг впервые прислал в издательство рукопись «Противостояния» — внушительных размеров пачку в тысячу двести страниц, весом двенадцать с половиной фунтов, ему сказали, что роман слишком длинный. В те времена типографский пресс «Даблдей» был рассчитан страниц на восемьсот, не больше. Стиву объяснили, что нужно вырезать четыреста страниц — он может сделать это сам или довериться редакторам издательства.
Он ответил, что сделает все сам. И хотя Кинг старался не показывать недовольства, поведение
