пикировщиков Ju-87 и Ju-88 из Сицилии, которым помогали итальянские горизонтальные бомбардировщики и торпедоносцы. Но эффективными были действия одних немцев, которые сосредоточили свои усилия на авианосце «Илластриес». В течение нескольких минут он получил попадания 6 тяжелых бомб, а еще 3 бомбы разорвались рядом с кораблем. Хотя бронированная палуба спасла авианосец от гибели, он полностью потерял боеспособность и сумел добраться до Мальты только после наступления темноты. Более 200 человек команды погибли или были ранены. Но это был еще не конец истории. На следующий день крейсера «Саутгемптон» и «Глостер», которые Каннингхэм выделил, чтобы прикрыть мальтийский конвой, также были атакованы немецкими пикировщиками из Сицилии. «Саутгемптон» получил тяжелые повреждения, загорелся и в итоге был затоплен нашими кораблями. Хотя обе цели операции — провести конвой на Мальту и вывести оттуда пустые транспорты — были достигнуты, 14 торговых судов тоже получили различные повреждения. Таким образом, 10–11 января был положен конец первому периоду господства Средиземноморского флота на театре. Даже если бы он получил новый авианосец взамен «Илластриеса», попытки сражаться с Люфтваффе в центральном бассейне могли привести только к новым потерям. Без авианосца это было невозможно в принципе. «Илластриес» вышел с Мальты 23 января и через 2 дня благополучно прибыл в Александрию. Потом он был отправлен в Соединенные Штаты на ремонт. Чтобы заменить его, Адмиралтейство отправило новый авианосец «Формидебл» в долгий путь вокруг мыса Доброй Надежды. Но прошло еще много недель, прежде чем он прибыл в Александрию.
Немцы сразу поняли, что должны нейтрализовать Мальту, если хотят доставить подкрепления в Африку вовремя, чтобы спасти ситуацию. Остров служил базой наших кораблей, подводных лодок и самолетов, которые наносили тяжелые потери итальянским войсковым конвоям. Таким образом, отправка Африканского Корпуса Роммеля без контроля над акваторией, по которой должны проходить перевозки, становилась игрой в рулетку. Мальта была ключевым пунктом для контроля над спорным районом. Обе стороны отлично понимали, что исход сухопутной кампании будет зависеть от того, выдержит ли остров осаду, которая началась в тот день, когда «Илластриес» пришел в гавань. В течение февраля и марта продолжались почти непрерывные воздушные налеты. В середине марта положение острова стало критическим, так как со времени январского конвоя он больше не получал снабжение. С помощью плохой погоды Каннингхэм сумел 23 марта провести маленький конвой. Однако оба его судна были повреждены бомбами во время разгрузки, и передышка получилась очень недолгой. Но Мальта была не единственной проблемой. Немцы начали ставить магнитные мины в Суэцком канале. Перерывы судоходства по этой важнейшей артерии были очень неприятными. Еще более осложнила положение переброска войск и техники из Египта в Грецию, начатая в первых числах марта.
Изменение стратегической обстановки на Средиземном море явственно обнажило недостатки наших вооруженных сил. Если против итальянцев можно было добиваться значительных успехов, используя подручные ресурсы, то против немцев даже самая блестящая изобретательность не могла заменить отсутствующие оружие и технику. Немедленно требовались дополнительные истребители. Поэтому в январе первая партия разобранных «Харрикейнов» была доставлена «Фьюриесом» в Такоради на Золотом Берегу. Там их собирали, и они перелетали через всю Африку в Египет. Однако нужны были дополнительные зенитные орудия, более современные тральщики, чтобы держать открытыми Суэцкий залив и канал. Специально подготовленные войска и технику для десантных операций требовались не так остро. Премьер-министр одно время настаивал на захвате маленького острова Пантеллерия, который, находился в Сицилийском проливе в 120 милях от Мальты. Но эта идея не вызвала восторга ни у Комитета начальников штабов в Лондоне, ни у командующих на Среднем Востоке. Последние понимали, что при появлении Люфтваффе в Греции и Эгейском море более важными становятся Додеканезские острова. Поэтому Средневосточное Командование хотело захватить несколько мелких островов в качестве подготовки к захвату главной итальянской базы — Родоса. Однако все эти планы зависели от наличия обученных войск и десантных судов. Нам не хватало ни тех, ни других. Но в январе Комитет начальников штабов решил послать вокруг мыса Доброй Надежды 3 переоборудованных лайнера компании «Глен Лайн», которые были прототипом десантных штурмовых транспортов. Им и их частям особого назначения предстояло сыграть важную роль в будущих десантных операциях. Вскоре за ними последовали 5000 морских пехотинцев из службы мобильной обороны баз Адмиралтейства. Однако все эти войска прибыли слишком поздно, чтобы участвовать в том наступлении, где их хотело использовать Средневосточное Командование.
Таким образом, первые 3 месяца 1941 стали периодом серьезных трудностей, а впереди нас ждали еще более черные времена. Морские силы в западном и восточном бассейнах, а также соединение, поддерживающее сухопутные операции в Итальянской Восточной Африке, трудились без передышки. 6 февраля Соединение Н адмирала Сомервилла вышло в море из Гибралтара, и рано утром 9 февраля вошло в Генуэзский залив. Самолеты «Арк Ройяла» поставили мины возле Специи и бомбили нефтеперегонный завод в Ливорно. «Ринаун», «Малайя» и «Шеффилд» обстреляли порт, доки и заводы в Генуе. Хотя главные силы итальянского флота вышли из Неаполя, перехватить британскую эскадру они не сумели. Соединение Н благополучно вернулось в Гибралтар. Главным результатом этого смелого набега в итальянские воды была демонстрация уязвимости основных портов противника для атаки с моря. Кроме того, мы хотели показать, что прибытие Люфтваффе и удар, полученный нами 10 января возле Мальты, не заставят нас перейти к обороне. Ост-Индская эскадра вице-адмирала Р. Литэма прочно контролировала Индийский океан. Поэтому сухопутные силы, ведущие наступление в Итальянской Восточной Африке, получали подкрепления и снабжение без задержек. Во всех случаях, когда бои велись на берегу, корабли поддерживали армию огнем орудий. В феврале мы захватили Кисмайо и Могадишо в Итальянском Сомали. Из 16 торговых судов Оси, находившихся в этом порту, спастись сумело только одно. То же самое произошло, когда в начале апреля наши войска захватили Массауа, главную итальянскую морскую базу в Восточной Африке. Это означало конец итальянской эскадры в Красном море. Почти все ее корабли были уничтожены или захвачены[10]. К концу месяца наш контроль на всем протяжении морского пути был абсолютным. Поэтому президент Рузвельт разрешил американским судам заходить в Суэц, так как с его точки зрения Красное море перестало быть «районом боев».
Впечатляющие успехи, достигнутые в Восточной Африке, вскоре отошли в тень при сравнении с несчастьями, обрушившимися на нас в Греции. В конце января миссия, состоящая из министра иностранных дел Идена и представителей всех 3 видов вооруженных сил, посетила Афины, чтобы обсудить роль Великобритании в защите Греции. Эта миссия полностью сознавала трудности и опасности, которые были с этим связаны, но все-таки без колебаний рекомендовала отправить все имеющиеся силы на помощь маленькому, но отважному союзнику. После жарких споров Комитет начальников штабов и военный кабинет приняли предложение. Черчилль телеграфировал Идену: «Не сомневайтесь, что все, что мы пошлем, будет следовать под сигналом «Самый полный вперед». Через неделю Болгария вступила в войну на стороне Оси, и германские войска хлынули на Балканы потоком. Таковы были последствия недальновидного решения Муссолини напасть в октябре 1940 на Грецию.
Переброска британских войск в Грецию началась 5 марта. В последующие 3 недели конвои непрерывно следовали между Египтом и Пиреем с регулярным интервалом в 3 дня. Главные трудности проистекали от неспособности наших слабых ВВС обеспечить конвоям сильное истребительное прикрытие. Мы также не имели достаточно бомбардировщиков, чтобы разгромить германские аэродромы. В ходе операции «Ластр» были потеряны 25 транспортов водоизмещением 115000 тонн. Но большинство из них были потоплены или после прихода в гавань, или уже на обратном пути в Египет, поэтому в Грецию мы доставили почти все, что собирались. Более 58000 солдат, большое количество техники и боеприпасов были благополучно высажены в Пирее. Пока мы вывозили солдат из Ливии, противник делал прямо противоположное — он доставил туда Африканский Корпус генерала Роммеля. Так как Мальта с трудом отбивала воздушные атаки, а флот был полностью занят в восточном бассейне, то мы не смогли помешать этим перевозкам. К концу марта Роммель, зная, что перед ним только слабые силы, нанес удар.
25 марта Средиземноморский флот находился в море, прикрывая один из греческих конвоев. Радиоразведка сообщила, что готовится выход крупных сил итальянского флота для атаки этих конвоев. Адмирал Каннингхэм стремился использовать любую возможность навязать противнику бой. Поэтому он спешно вывел транспорты из угрожаемой зоны, одновременно попытавшись создать у противника впечатление нашей неготовности. Одновременно он приказал своему заместителю вице-адмиралу Г.Д. Придхэм-Уиппелу к рассвету 28 мая сосредоточить легкие силы (4 крейсера и 9 эсминцев) южнее Крита. Все морские и воздушные силы в Греции, Египте и на Крите были подняты по тревоге. Каннингхэм подождал
