фьордами, через которые на семи паромных переправах общей протяженностью 60 км предстояло переправить каждого человека, каждую лошадь и каждую машину армии.

До сего времени все атаки финнов отражались успешно. По мере продвижения 18–го горнострелкового корпуса заградительный фронт постепенно свертывался. 1 октября одна финская дивизия высадилась в районе Торнио и оседлала дорогу, идущую вдоль шведской границы. Быстро переброшенная туда дивизия «К» вступила в бой, но на трудной местности оттеснить финнов не смогла. Только что описанная обстановка, сложившаяся у 19–го корпуса, заставила меня этот длившийся неделю бой приостановить. Часть сил была подтянута к 19–му корпусу, остальным приказано прикрывать направления Рованиеми и Мунио. Здесь также местность была скалистая, покрытая густым лесом. Кстати, ее характер не менялся до самой норвежской границы, где начинался район голых скал.

В то время как основная часть сил армии была занята участием в упомянутых событиях, в 19–м горнострелковом корпусе царило относительное спокойствие. Русские подтянули свои войска ближе к фронту и, как ожидалось, стали готовиться к наступлению.

Утром 7 октября это наступление началось. Главный удар пришелся прежде всего по опорным пунктам 2–й горнострелковой дивизии. Не выдержав массированного артиллерийского огня и не имея возможности ответить на охватывающие маневры русских, которые нередко наступали по грудь в ледяной воде, дивизия отошла на новый рубеж. Она заняла оборону в скалистой тундре, примыкавшей к району болот. Вследствие отхода 2–й дивизии оголился южный фланг 6–й горнострелковой дивизии, и этому соединению пришлось загнуть свой правый фланг.

8 и 9 октября здесь с новой силой разгорелись бои, причем условия местности были более благоприятны для владевшего инициативой противника. Своевременная переброска резервов была связана с огромными трудностями, преодолеть которые мы в большинстве случаев просто не могли.

Ввиду того что на этот раз решающего значения обороне не придавалось, я разрешил командиру корпуса в ночь на 9 октября отвести 6–ю дивизию с рубежа реки Лица на рубеж Титовки, реки, впадающей в Ледовитый океан чуть восточнее перешейка полуострова Рыбачий. Теперь русские предприняли попытку атакой десанта, высаженного на полуострове Рыбачий, в тылу наших обороняющихся войск, и ударом с юга разгромить 6–ю дивизию. Как показали пленные, противник хотел устроить дивизии «Сталинград». Его атаки, продолжавшиеся весь день, были отбиты. Северный фланг дивизии, которому угрожал русский десант, обеспечивался наступательными действиями дивизионной группы 230.

Одновременно русские, имея превосходство в силах, предприняли наступление против 2–й горнострелковой дивизии с явной целью прорваться к шоссе, ведущему в Петсамо, и выйти в тыл главных сил корпуса. Здесь противник, используя сравнительно густую сеть дорог, ввел в бой танки. Срыв замысла противника имел для армии жизненно важное значение, ибо кроме 19–го корпуса под угрозой оказывался не только район Ивало. На этих направлениях у нас имелись очень слабые силы.

С целью усиления корпуса я придал ему только что прибывшую в Ивало самокатную бригаду «Норвегия» и переброшенный в Салмиярви моторизованный батальон 6–й горнострелковой дивизии СС; кроме того, в этот район была переведена почти половина дивизии «К», вышедшей из боя в районе Кеми. Вскоре после этого в 19–й корпус я направил на автомобилях батальон 163–й горнострелковой дивизии, который до этого вел бои в районе Саллы. Корпус же по собственной инициативе оттянул части дивизионной группы 230 от побережья и передал 2–й горнострелковой дивизии батальон из состава 6–й дивизии.

Было необходимо перебросить крупные силы в район Салмиярви. Эти силы можно было взять только у 36–го корпуса, который, решая важную задачу, вел бои в районе Саллы. Если бы корпус смог продержаться три дня, любая угроза 18–му корпусу — собственно, только его 7–й дивизии и тылам — была бы устранена. Но этого не случилось. 7–й дивизии пришлось ускорить свой марш.

Я решил бой в районе Саллы прервать ранее намеченного срока, 169–ю пехотную дивизию с боями отвести в Рованиеми с тем, чтобы обеспечить марш 7–й горнострелковой дивизии и спасти тылы 36–го корпуса.

163–я пехотная дивизия должна была сразу же оставить свои позиции и, погрузившись на автомашины, всем составом направиться в район Салмиярви. Для этого ей предстояло совершить марш в 550–650 км. Таким же образом туда должна была прибыть и моторизованная лыжная бригада. Штабы частей и соединений корпуса умело провели снятие войск с фронта, а мой штаб в течение нескольких часов мастерски организовал их марш. Тысячи автомашин, занятых вывозкой материально–технического имущества, оставили свои грузы на сборных пунктах и, преодолев несколько сот километров пути, собрались в назначенном районе. Трудность состояла в том, что сосредоточение машин и войск, а также их погрузка могли осуществляться большей частью только на шоссе Салла — Рованиеми и Рованиеми — Ивало, так как несколько небольших площадок, пригодных для погрузки, имелось лишь у дорог. Пехота с ее повозками и лошадьми, а также личный состав и лошади артиллерийских частей были погружены. на машины, а орудия прицеплены к тяжелым, грузовикам — эластичное покрытие шоссе Рованиеми — Ивало позволяло их буксировку.

Через шесть часов после моего приказа о переброске войск первые колонны тронулись в путь. Когда мне доложили об этом, я понял, что угрозу, нависшую над армией, можно устранить.

На шоссе Рованиеми — Ивало я выслал офицеров с задачей наблюдать за движением колонн и докладывать мне обо всем, что происходит на этой дороге. Один из офицеров, прибывший туда ночью, докладывал: «На шоссе — движение как на Курфюрстендамм в шесть часов вечера. Одна за одной машины идут непрерывным потоком без остановок».

163–я дивизия почти вовремя прибыла в район боев восточнее Салмиярви. Русские бросали в бой все новые силы, но благодаря прибытию этой дивизии положение наших войск улучшилось, кризисная обстановка миновала, и мы получили возможность планомерно осуществлять все передвижения.

Чтобы облегчить командиру 19–го корпуса управление подчиненными ему частями и соединениями, я переподчинил находившуюся восточнее Салмиярви группу (более двух дивизий) командиру 36–го корпуса, прибывшему из района восточнее Рованиеми.

Таким образом, только перемещение основных усилий с южного фланга на северный обеспечило возможность проведения дальнейшей операции. Оно осуществлялось сначала отдельными группами; решающую роль в этом мероприятии сыграла переброска всей 163–й дивизии.

В южную группу первоначально входили два корпуса (пять дивизий и лыжная бригада), в северную — один корпус (2³/₄ дивизии).

После перемещения основных усилий южную группу составлял один корпус (2 ? дивизии), северную — два корпуса (5 ? дивизии). При этом подсчете дивизионные группы 210 и 230, самокатная и лыжная бригады, а также батальон 6–й горнострелковой дивизии GC приравнены к двум дивизиям.

169–я дивизия, подчинявшаяся непосредственно армии, после выхода 18–го корпуса (6–я дивизия СС,1/2 дивизии «К» и 7–я дивизия) на шоссе Рованиеми — Шиботн прибыла в Рованиеми и направилась в Ивало (350 км). До прибытия в этот населенный пункт 169–й дивизии северная группа должна была оставаться на месте и удерживать свои позиции.

Рованиеми был оставлен 16 октября. Русские преследовали наши войска лишь до Саллы; продолжать боевые действия на юге они поручили финнам. С ними 18–му корпусу и 169–й дивизии пришлось вести длительные бои во время своих маршей.

Русские с еще большей мощью обрушились на 19–й и 36–й корпуса. Натиск противника стал настолько сильным, что 24 октября мне пришлось отвести 19–й корпус в район Киркенеса. Это, в свою очередь, заставило меня подтянуть 36–й корпус ближе к Ивало.

С подходом 169–й дивизии в Ивало 19–й корпус получил возможность собраться на государственном шоссе 50, а 36–й корпус — на дороге, ведущей на Ивало. Когда был оставлен Киркенес, связь между обоими корпусами прервалась.

Наконец колонны 19–го корпуса пошли по государственному шоссе 50, колонны 36–го корпуса — по дороге Ивало — Лаксельев, а 18–го — по шоссе, протянувшемуся вдоль финско–шведской границы, в направлении на Шиботн. Удаление одной дороги от другой составляло почти 600 км. Между ними простирались непроходимые леса или скалистая тундра. В случае если бы Пришлось вести бои, корпуса не смогли бы поддержать друг друга. Русские продолжали преследование через Киркенес вплоть до Тана– фьорда и до района западнее Ивало. По пятам 18–го корпуса, ведя длительные бои, неотступно шли финны.