Иеремиас И. С. 16.

Интересно, что, например, во французском языке слово rйvйlateur, помимо других значений, имеет и такие: 1) открывающий (напр., см. Дан. 2, 29, BJ) о Боге, и 2) проявитель (в фотографии). См. Charpentier E. Р. 12.

Если, например, в Мф. 13 дается семь притчей Иисуса Христа, то это для того, чтобы их лучше было запомнить.

Более подробно об этом см. Иеремиас И. С. 18-9.

Koinh значит «общий», точнее, «общая», т. к. по-гречески «язык», «наречие» (h( dia/lektoj) — женского рода.

Тот факт, что Господь говорил на одном языке, а главные письменные свидетельства о Нем — Евангелия — и, главное, сами Его слова были записаны на другом, очень знаменателен. Он лишний раз заставляет задуматься о том, стоит ли упрямо настаивать на сакральности того или иного языка (к примеру, латинского или церковно-славянского), делающей этот язык исключительным по отношению к другим «несакральным» языкам: «Даже самые речения Основателя христианства были восприняты Вселенской Церковью в переводе на язык тех, к кому обращена была апостольская проповедь. Концепт культового языка, совершенно неизбежный для язычества, требуемый логикой иудаизма и ислама, Церкви чужд по существу; ее подлинный язык — не горделиво хранимое свое наречие, но речь, внятная спасаемым». — Аверинцев С.С. Вступительное слово к книге «Православное богослужение. Русифицированные тексты Вечерни, Утрени, Литургии св. Иоанна Златоуста». Вып. I. Изд. 2-е. М. 1999.

Мень А., прот. Евангелия. // Библиологический словарь. Т. I. М. 2002. С. 386.

«Является ли слово e)ffaqa/ арамейским или древнееврейским — вопрос спорный». — Иеремиас И. С. 22.

См. Иеремиас И. С. 20-22.

См. Мень А., прот. Евангелия. // Библиологический словарь. Т. I. М. 2002. С. 386.

О том, какой все-таки следует реконструировать исходный текст — на арамейском или на еврейском языке — споры ведутся до сих пор (см. Мень А., прот. Евангелия. С. 13). Более широкую популярность среди исследователей имеет идея арамейского прототипа, так как арамейский язык действительно был в то время распространенным семитским диалектом. Но в то же время в отношении еврейского языка, как оказалось, суждение было вынесено слишком опрометчиво, будто к концу дохристианской эры он напрочь вышел из употребления, сохранившись лишь как язык богослужения. Возможно, его неплохо знали и могли выражать на нем свои мысли. Или по крайней мере он употреблялся как язык литературы, права и торжественной речи в иудео-христианской среде, в которой было написано Евангелие от Матфея или даже произнесена Иисусом речь на Тайной Вечере — см. Иеремиас И. С. 23. Как в пользу первого, так и в пользу второго высказываются веские аргументы, основанные на конкретных примерах. По поводу возможного еврейского прототекста Синоптических Евангелий см.: Грилихес Л., свящ. Археология текста. Сравнительный анализ Евангелий от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции. М. 1999; Карминьяк Ж. Рождение Синоптических Евангелий. М. 2005.

Существует, например, гипотеза о том, что Евангелие от Матфея имело и письменный еврейский или арамейский оригинал или какой-то текст, легший в основу первого канонического Евангелия. Эта гипотеза основана на древнем (IV век) свидетельстве Евсевия Кесарийского, но нигде больше и никак