извлекать уроки из ошибок и неудач. Поэтому процесс изменений должен включать в себя организационные эксперименты и устранение организационных ошибок. Это очень непростой процесс, потому что организационные ошибки могут быть не только случайными, но и систематическими, вытекающими из идеологий, дающих отдельным группам людей предпочтительные возможности для принятия таких решений, которые не направлены на повышение адаптивной эффективности.

Итак, различные институциональные правила создают различные стимулы для развития совокупности общественных знаний. Иными словами, конкретный институт не только определяет, какие виды экономической деятельности выгодны и жизнеспособны, но и формирует адаптивную эффективность внутренней структуры фирм и других организаций — например, путем регулирования правил вхождения (entry) на определенный рынок, структур управления и степени организационной гибкости. В частности, для эффективной организации большое значение имеют правила, стимулирующие развитие и использование накопленного общественного знания и творческих предпринимательских способностей. Работы Нельсона и Уинтера (1982) и Пеликана (1987) вносят важный вклад в изучение эффективности организаций.

Очевидно, что очень большое значение для эффективности организаций имеют конкуренция, децентрализованное принятие решений и четко определенные контракты на права собственности, а также законы о банкротстве. Важно иметь такие правила, которые устраняют не только проигравшие экономические организации, но и проигравшие политические организации. Поэтому эффективная структура правил не только вознаграждает за успех, но и накладывает вето на возможность выживания плохо приспособленных частей общественной организационной структуры — то есть эффективные правила прекращают неудачные усилия и поддерживают удачные усилия.

Мы еще далеки от понимания того, как создать адаптивно эффективную экономику, потому что эффективность распределения ресурсов и адаптивная эффективность не всегда совпадают друг с другом. Правила эффективности распределения ресурсов обеспечивают безопасность и надежность сегодняшних фирм и решений — но часто за счет процесса созидательного разрушения,

окотором говорил Шумпетер. Более того, сама природа политического процесса поощряет рост ограничений, которые поддерживают существование влиятельных общественных групп сегодняшнего дня. Но адаптивно эффективная институциональная система существовала и существует, так же как существовала и существует адаптивно неэффективная институциональная система.

Субъектом институциональных изменений является индивидуальный предприниматель, реагирующий на стимулы, заложенные в институциональной системе. Источниками изменений служат меняющиеся относительные цены или предпочтения. Процесс изменений носит почти исключительно инкрементный характер. Эти разрозненные элементы институционального процесса я собираюсь свести воедино в данной главе.

Изменения обычно состоят из адаптаций в рамках допускаемых возможностей к комплексу правил, норм и принуждений, которые образуют институциональную систему. Общая стабильность этой системы делает возможным сложный обмен, протекающий в пространстве и во времени. Для лучшего понимания природы инкрементного процесса институциональных изменений полезно сделать краткий обзор характеристик институциональной стабильности.

Стабильность обеспечивается сложным набором ограничений, которые включают формальные правила, связанные друг с другом иерархическими зависимостями, где изменение каждого уровня иерархии требует больших затрат, чем изменение предыдущего уровня. В этот набор входят также неформальные ограничения, которые являются продолжением, развитием и конкретизацией формальных правил и хорошо способны к выживанию благодаря тому, что составляют часть привычного поведения людей. Они позволяют членам общества совершать повседневные акты обмена, не вдумываясь в детальное содержание условий каждого акта обмена. Привычки, обычаи, традиции и условности — вот те слова, которыми мы обозначаем устойчивость неформальных ограничений. Именно сложное взаимодействие формальных правил и неформальных ограничений, наряду с механизмами принуждения к их исполнению, формируют нашу обычную жизнь и направляют нас в тех повседневных (само это слово вызывает в сознании представления об институциональной стабильности) делах, которыми наполнена наша жизнь. Хотя, как я уже писал, правила и нормы соединяются в различных сочетаниях, каждая комбинация тем не менее дает нам возможность с удовлетворением осознавать, что мы знаем, что делаем и куда идем.

Однако важно еще раз подчеркнуть, что эта совокупность черт, характеризующих устойчивость институциональной системы, ни в коей мере не гарантирует эффективность институтов, на которые мы опираемся (в том понимании термина “эффективность”, которым мы оперируем в данном исследовании). Хотя стабильность может быть необходимым условием для сложного человеческого взаимодействия, она, конечно, не является достаточным условием эффективности.

I

Институты меняются, и самым важным источником этих изменений являются фундаментальные изменения в соотношении цен. Человеку, не знакомому с экономикой (а возможно, и для некоторых экономистов), может быть трудно понять, почему такое значение придается изменению в соотношении цен. Но дело в том, что оно изменяет стимулы, испытываемые индивидом в процессе человеческих взаимоотношений, и единственным другим источником институциональных изменений выступают изменения вкусов.

Все нижеперечисленные источники институциональных изменений являются изменениями в соотношении цен: это изменения в пропорциях между ценами факторов производства (например, между ценами земли и труда, труда и капитала, капитала и земли); изменения в стоимости информации и изменения в технологии (при этом очень важное значение имеют изменения в военной технологии). Некоторые из этих изменений в соотношении цен экзогенны по отношению к аналитическим принципам, представленным в предыдущей главе (таковы изменения в пропорции цен на землю и труд, которые стали результатом распространения чумы в Европе позднего средневековья). Но большинство изменений в соотношениях цен носят эндогенный характер и отражают результаты текущей максимизирующей деятельности индивидов (в экономике, политике и военном деле), которые изменяют соотношения цен и, вследствие этого, индуцируют институциональные изменения. Процесс, посредством которого индивид приобретает знания и навыки, ведет к изменению соотношений цен путем изменения воспринимаемых им издержек оценки и принуждения и путем изменения воспринимаемых им издержек и благ, которые будут сопровождать новые сделки и контракты.

Изменения в соотношении сил сторон, вступающих в контрактные отношения, приводят к тому, что одна из сторон начинает прилагать усилия к реструктурированию контракта — будь то политического или экономического. Поскольку в предыдущих исследованиях (Норт и Томас, 1973; Норт, 1981) я уже писал о той роли, которую играют изменения в соотношении цен, здесь я не буду более подробно рассматривать этот вопрос. Лучше обратиться к гораздо более дискуссионной и сложной проблеме изменения вкусов.

Нам очень мало известно об источниках изменения предпочтений или вкусов. Ясно, что здесь определенную роль играют изменения в соотношении цен. Иными словами, фундаментальные изменения в соотношении цен с течением времени приводят к изменению стереотипов поведения и рационализации людьми того, что образует стандарты поведения. Возьмем пример из нашего времени. В ХХ веке структура семьи претерпела изменения под определяющим влиянием изменения относительных цен труда, досуга и контрацепции. В широко известных работах Фукса (1983) и Беккера (1981) представлена детально документированная картина того, как изменилась структура семьи в нынешнем столетии. Эти изменения сопровождались переменами в идеологическом отношении людей к вопросам морали и роли женщины в обществе. Однако объяснять сложные изменения в нормах поведения женщин в современном западном обществе только изменениями в соотношении цен было бы слишком большим упрощением сложных и пока мало изученных аспектов человеческого поведения. Изменения относительных цен проходят сквозь фильтр пред-существующих в нашем сознании ментальных конструкций, которые формируют наше толкование этих