горжетки, и дали им с Аликом возможность побыть вдвоем. Диана! Это ж ясно, как день! А тебя она с нами отпустила, потому что знала, что я отправлюсь тебя провожать, у меня шанс побыть с тобой наедине. У командора соображалка приотличная!

- Вы обсуждали этот вопрос? - с опасением и готовностью обидеться проговорила Диана.

- Обсуждений не требуется. Мы хорошо знаем повадки друг друга. Нас с тобой видно насквозь.

- Ванхоффер ничего не подозревает, у меня будут неприятности, если он узнает.

- А мой командир в мои дела не вмешивается, если это делу не вредит. Это преимущество дружбы с начальством, - с довольной улыбкой заявил Дмитрий. - Это ж они прикрыли нас в первую ночь. Скажу по секрету, Игорь с Аликом подправили картинку системы наблюдения. Ты их не выдашь?

- Вы? Вы в первый день влезли в систему наблюдения?

- Ой, какие мы плохие. Зато Ванхоффер тебя не отчитал.

- Вы ведете себя, как бандиты.

- Как дикари, - поправил он. - Вот когда Игорь и Ольга освоятся, вот тогда мы станем полноценной бандой. Пока мы просто хулиганим.

- Ты говоришь это без оглядки. Как не стыдно. Я этого не слышала.

- Вы увязли по уши, моя дорогая. Сначала вы попустительствовали мне в кутеже, потом едва не соблазнили меня, потом помогли Эл в театре, сегодня подыграли нам с Игорем. У нас есть общие тайны.

- Подобные инсинуации не делают вам чести. Я имею в виду конкретно вас, господин Гаруди, поскольку ваша командир в моих глазах остается человеком чести.

- Слава Богу, вы так великодушны, Диана. Эл, как правило, приходиться оправдываться больше нас всех. Благодарю, что вы оставили ее репутацию незапятнанной.

- Я еще кое-что заметила. Стоит Эл проявить свою женскую обаятельную сторону, вы все тут же начинаете виться вокруг нее. Не случайно она намекнула мне на реакцию Александра. Почему-то Грэг действительно думал об Эл, а не о своей невесте. О прелестных плечах своего командира, как он выразился. А ваша последняя фраза просто убедила меня, что вся ваша мужская компания боготворит ее.

- Уж не ревнуете ли вы? - удивился Дмитрий.

- Ничуть. Это наблюдения, я просто говорю, что вижу. Пока она изображает кузена Элберета, вы ведете себя, как товарищи, как подчиненные, а стоит ей набросить на плечи мех, вы кидаетесь оказывать ей знаки внимания.

- У меня нет на то внятного объяснения, скорее нечто мистическое.

- Ваш персонаж склонен к мистике, положение обязывает. И каково же объяснение?

- С одной стороны Эл - настоящий вояка, лидер, за которым мне всегда хотелась следовать безоглядно. Мы каждый по-своему ее обожаем. Без нее наша команда не могла бы существовать в принципе. Но в ней есть иная сторона, которая к моей печали неоднозначно действует на мужчин. И дело тут не в дамском обаянии. Рядом с ней начинаешь ощущать силу, о которой все мужчины грезят. Во все времена в женщинах мужчина ищет утешения, нежности, любви, душевного покоя, чего-то возвышенного, вдохновляющего, мира, наконец. С Эл иначе. Подъем, азарт. Рядом с ней ощущаешь силу, вызывающую перемены, хочется стиснуть зубы и ринуться в неизвестность. Если есть видимость покоя, то он обманчив.

- Это не женские качества.

- Понаблюдай. Половина мужчин завтра будет виться вокруг нее, но даже не это интересно. Прислушайся к разговорам.

- Сегодня я уже видела результат действия ее женского обаяния.

- Мы примчались посмотреть на Алика. Эл большую часть жизни прожила в штанах, к такой Эл мы давно привыкли, а тут - юбки и декольте. Интересно же. Такая почва для шуток. Она сама нам ее предоставила. - Он закусил губу и хитро улыбнулся.

- Я тоже объект для шуток? - спросила Диана.

Он перестал улыбаться.

- Ты нарочно так спросила?

- Мне понятна твоя позиция относительно Эл, а вот, что ты думаешь о женщинах вообще? Что мы для тебя? Какой объект?

Он задумался.

- Так трудно ответить? Или прикидываешь, что бы я хотела услышать? - продолжила она задавать вопросы.

- Я не хочу отвечать на этот вопрос, - ответил он.

- Почему?

- Для этого мне пришлось бы рассказать многое из своей жизни, а мне этого нельзя делать.

- Но однажды ночью ты рассказывал о себе. Что на сей раз тебя останавливает? Несчастная любовь?

- Еще добавь, что к Эл, - он стал не просто серьезен, а чуть разозлился.

Диана посмотрела на него иным взглядом.

- Прости, если я тебя задела. У меня и в мыслях не было, - осеклась она.

Как стремительно он изменился. Диана даже остановилась, ощущая, как от окутавшего его напряжения, у нее по коже пошли мурашки. Как трудны для него ответы на столь, казалось бы, несложные вопросы. Она обхватила руками его крепкую кисть. То, как он злился, невозможно было вынести, она испытала желание немедленно остановить этот его порыв.

- Прости, - извинилась она снова, заговорив нежным голосом.

- Ты хочешь знать, как я к тебе отношусь?

Его свободная рука скользнула к ее шее, обхватил ее, и его губы замерли в полу сантиметре от ее губ. Она не смогла бы отклониться, ощущая крепость его руки, наоборот ей захотелось податься вперед, к нему. Но она услышала, как он набрал в грудь воздуха и замер, затаил дыхание.

- Примерно вот так, а до всех остальных женщин мне нет дела, - на выдохе прошептал он. - И больше не спрашивай о том, что сама чувствуешь.

Она поняла, что в его поступке нет ни доли игры.

- Хорошо, - согласилась она.

Она смогла отстраниться, когда он отпустил ее. Взгляд остановился на его губах. Они были красивыми, по-восточному хорошо очерченными, чуть припухлыми, она не удержалась и поцеловала их, они оказались горячими и мягкими.

- Что ты делаешь? - нежно и осуждающе сказал он.

- Не смогла сдержаться. Ты, как магнит. Благослови Господь, твое самообладание.

- А ну, марш домой. До базы - полквартала. И чтоб я три дня тебя не видел. Я завтра пришлю Игоря к вашему специалисту.

Диана улыбнулась страдальчески.

- Завтра ужин у Карла.

- О, черт! Тогда не подходи ко мне.

- Ты больше не сердишься?

- Сержусь, - строго сказал он, но глаза его выдали. - Иди. Иди, я сказал. Ничего с тобой не случиться. Спокойной ночи.

- Угу.

Она удалялась от него, и ему становилось легче дышать. Он не видел, как ее лицо расцвело в счастливой улыбке, она боялась обернуться, чтобы не показать свое состояние необыкновенного счастья.

- Это мне за все прошедшее, - грустно вздохнул он и побрел в другую сторону.