африканскими человекообразными обезьянами, в том числе и нами.
С другой стороны, теория «наши предки все время обитали в Африке» для обоснования распределения человекообразных обезьян требует шесть событий миграции из Африки в Азию:
1. Гиббоны, приблизительно 18 миллионов лет назад
2. Ориопитеки, приблизительно 16 миллионов лет назад
3. Люфенгпитеки, приблизительно 15 миллионов лет назад
4. Сивапитеки и орангутаны, приблизительно 14 миллионов лет назад
5. Дриопитеки, приблизительно 13 миллионов лет назад
6. Уранопитеки, приблизительно 12 миллионов лет назад
Конечно, весь этот список миграций справедлив, только если у Стюарта и Дизотелла есть правильное генеалогическое дерево, основанное на анатомических сравнениях. Они считают, например, что среди ископаемых человекообразных обезьян, уранопитек – самый близкий кузен современных африканских человекообразных обезьян (его ветвь, ведущая к африканским обезьянам – последняя, отделившаяся от генеалогического дерева на диаграмме). Следующие самые близкие кузены, согласно их анатомическим оценкам, являются выходцами из Азии (дриопитеки, сивапитеки, и т.д.). Если их анатомические данные неверны: если, например, африканский ископаемый кениапитек в действительности наиболее близок к современным африканским человекообразным обезьянам, то количество миграций должно быть пересчитано вновь.
Генеалогическое дерево само было построено на основании экономичности. Но это – разные стороны экономичности. Вместо того чтобы пытаться минимизировать количество географических миграций, мы забываем о географии, стараясь минимизировать число анатомических соответствий (сходящееся развитие). Получив наше генеалогическое дерево без учета географии, мы затем добавляем географическую информацию (черно-белое маркирование на диаграмме), чтобы посчитать события миграций. И мы делаем вывод, что, наиболее вероятно, «современные» африканские человекообразные обезьяны, такие как гориллы, шимпанзе и люди, пришли из Азии.
Теперь – небольшой интересный факт. Передовой учебник человеческой эволюции Ричарда Г. Кляйна (Richard G. Klein) из Стэнфордского Университета дает прекрасное описание того, что известно об анатомии основных ископаемых. В одном из мест Кляйн сравнивает выходца из Азии уранопитека и африканского кениапитека и спрашивает, кого из них в большей степени напоминает наш собственный близкий кузен (или предок) австралопитек. Кляйн заключает, что австралопитек напоминает уранопитека больше, чем кениапитека. Он продолжает, что, если только уранопитек жил в Африке, он мог бы даже достоверно быть человеческим предком. «На взятых вместе географическо-морфологических основаниях», однако, кениапитек – лучший кандидат. Вы видите, что получается? Кляйн делает молчаливое предположение, что африканские обезьяны вряд ли происходят от азиатского предка, даже если анатомическое данные об этом свидетельствуют. Географическая экономичность подсознательно позволяет уничтожить категорию анатомической экономичности. Анатомическая экономичность предполагает, что уранопитек – наш более близкий кузен, чем кениапитек. Но, не будучи явно так называемой, географическая экономичность, как предполагается, превосходит анатомическую экономичность. Стюарт и Дизотелл утверждают, что, когда Вы принимаете во внимание географию всех ископаемых, анатомическая и географическая экономичность соответствуют друг другу. География, оказывается, согласовывается с первоначальным анатомическим суждением Кляйна, что уранопитек ближе к австралопитеку, чем кениапитек.
Этот вопрос все еще не может быть улажен. Это – сложный предмет, манипулирующий анатомической и географической экономичностью. Работа Стюарта и Дизотелла развязала процветающую переписку в научных журналах, как за, так и против. В настоящее время на основании доступных данных я думаю, что мы должны в итоге предпочесть теорию эволюции человекообразных обезьян «прыжок в Азию и обратно». Два миграционных события более экономичны, чем шесть. И действительно, кажется, есть немало впечатляющих сходств между вымершими миоценовыми обезьянами в Азии и нашей собственной линией африканских человекообразных обезьян, таких как австралопитек и шимпанзе. Это – только предпочтение «с учетом всего вышесказанного», но оно принуждает меня определять место Свидания 3 (и Свидания 4) в Азии, а не Африке.
У «Рассказа Орангутана» двойная мораль. Экономичность всегда находится в центре внимания ученого, выбирающего между теориями, но не всегда очевидно, как ее оценить. И обладание хорошим генеалогическим деревом часто является существенной начальной предпосылкой к сильным дальнейшим рассуждениям в рамках эволюционной теории. Но построение хорошего генеалогического дерева само по себе трудноосуществимо. Достоинства и недостатки этого будут проблемой гиббонов, в рассказе, который они расскажут нам в мелодичном хоре после того, как они присоединятся к нашему путешествию на Свидании 4.
СВИДАНИЕ 4. ГИББОН
Свидание 4, где к нам присоединяются гиббоны, происходит приблизительно 18 миллионов лет назад, вероятно в Азии, в более теплом и более лесистом мире раннего Миоцена. В зависимости от автора, на которого Вы ссылаетесь, есть до двенадцати современных видов гиббонов. Все живут в Юго-Восточной Азии, включая Индонезию и Борнео. Некоторые авторы помещают их всех в род Hylobates. Черный гиббон сиаманг обычно обитал отдельно, и люди говорили о «гиббонах и сиамангах». В варианте, когда они делятся на четыре группы, а не на две, это различие стало устаревшим, и я назову их всех гиббонами (
Гиббоны – маленькие бесхвостые обезьяны, и, возможно, самые прекрасные древесные акробаты, которые когда-либо жили. В Миоцене было много маленьких обезьян. Уменьшение или увеличение в размерах в процессе эволюции достигается легко. Так же, как гигантопитек и горилла стали большими независимо друг от друга, многие обезьяны в миоценовом Золотом Веке обезьян стали маленькими. Pliopithecids, например, были маленькими обезьянами, которые процветали в Европе в раннем Миоцене и, вероятно, вели похожий образ жизни с гиббонами, не будучи предковыми по отношению к ним. Я предполагаю, например, что они использовали брахиацию.
Brachia – по-латински рука. Брахиация означает использование для передвижения Ваших рук, а не ног, и гиббоны в этом, очевидно, преуспели. Их большие цепкие руки и сильные запястья похожи на перевернутые семимильные сапоги, с помощью которых гиббон, пружинисто раскачиваясь, перебирается с ветки на ветку и с дерева на дерево. Длинные руки гиббона, отлично приведенные в соответствие с физикой маятников, способны перебросить его через сплошной десятиметровый просвет в куполе из крон деревьев. В моем воображении высокоскоростная брахиация кажется мне даже более захватывающей, чем полет, и мне нравится представлять себе моих предков, наслаждающихся тем, что, несомненно, было одним из величайших жизненных переживаний, которое возможно испытать. К сожалению, современные теории вызывают сомнения, что наша родословная линия когда-либо проходила стадию, полностью подобную гиббону, но разумно предположить, что Копредок 4 – наш прародитель в приблизительно 1-миллионном поколении – был маленькой, живущей на дереве бесхвостой обезьяной, обладающей, по крайней мере, некоторым мастерством в использовании брахиации.
Среди обезьян гиббоны также занимают второе место после людей в трудном искусстве вертикальной ходьбы. Используя свои руки только для стабилизации, гиббон будет двигаться на двух ногах, перемещаясь вдоль ветки, тогда как брахиация нужна ему, чтобы путешествовать поперек, с ветки на ветку. Если Копредок 4 упражнялся в том же искусстве и передал его своим потомкам гиббонам, то мог ли некоторый остаток этого навыка сохраниться также в мозгу его человеческих потомков, ожидая, чтобы проявиться снова в Африке? Это – не более чем приятное предположение, но верно, что у обезьян вообще
