В 1793 году русская экспедиция под началом Адама Лаксмана смогла договориться с японским правительством о некоторых уступках – одному русскому кораблю дозволялось зайти в гавань города Нагасаки. Этот успех Лаксмана и предстояло развить миссии Резанова. Восточная торговля всегда привлекала Россию, а морское министерство было весьма заинтересовано в возможности захода русских кораблей в японские порты. Однако миссия Резанова потерпела фиаско – полгода посольство жило на клочке японского берега, огороженном глухим забором, после чего японцы отказались от каких бы то ни было переговоров, не приняли подарков русского императора и передали Резанову грамоту, в которой российским судам запрещалось даже приближаться к берегам Японии.
В одном из своих писем Ратманов так охарактеризовал «дипломатические усилия» российского посланника: «…фарсы господина действительного камергера Резанова то наделали, что мы потеряли те права, которые были в 793м году Лаксманом получены».
18 апреля «Надежда» оставила Нагасаки и пошла Японским морем, где путешественники, не приставая к берегам, описывали по пути острова, заливы и мысы. О дальнейших действиях экспедиции Ратманов пишет: « …дошед до мыса Терпения острова Сахалина далее следовать не позволили большие льды, а как посол хотел скоро отправиться в С.Петербург, для чего и пришли в Гавань Св. Петра и Павла 23 мая, где нашли казенный транспорт и Американской компании судно – Господин действительный Камергер Резанов, получа здесь депеши, переменил намерение, что для нас не новое, и к тому уже мы зделали большую привычку – а 13 июня на компанейском судне отправился на Кодьяк, с нами распрощавшись вовсе. Не думаю, чтобы о сей разлуке кто-либо из нас надел траур. Мы ходили окончать… опись и сюда возвратились 17-го августа, куда прибыл и казенный транспорт из Охотска, чрез которой получены депеши, и к удовлетворению нашему, капитан наш Крузенштерн Всемилостивейше пожалован Орденом Св. Анны 2-ой степени…»
9 октября «Надежда» отбыла с Камчатки – ей предстояло пересечь Индийский океан и, обогнув Африку, вернуться в Россию. Обратное плавание было относительно благополучным и бесконфликтным, хотя его в немалой степени омрачило неожиданное самоубийство в районе острова Св. Елены второго лейтенанта судна Петра Головачева. В качестве непосредственной причины этой трагедии Ратманов называет информацию об объявлении войны России с наполеоновской Францией – Головачев, являвшийся поклонником французской культуры и Наполеона, не представлял себе возможности оставаться офицером боевого корабля, перед которым была поставлена задача топить французские суда. Такова трактовка Ратманова, которую он сам не счел нужным каким-либо образом доказывать. На решении Головачева свести счеты с жизнью, возможно, сказалась его особая позиция в конфликте Крузенштерна с Резановым. Головачев был практически единственным офицером «Надежды», поддерживавшим камергера. Нельзя также сбрасывать со счетов громадную усталость всех членов экспедиции, которая, кстати, проявилась в последних дневниковых записях самого Ратманова, сделанных им при подходе к Кронштадту, они выглядят бессвязными и свидетельствуют о его крайнем нервном истощении. 19 августа 1806 года «Надежда» бросила якорь в Кронштадтском порту. Двумя неделями раньше из похода вернулась «Нева». Первое русское кругосветное плавание, длившееся 3 года, благополучно завершилось. Оба судна посетил император, а 27 августа он принял в своей резиденции на Каменном острове И.Ф. Крузенштерна, уже награжденного к тому времени орденом Святого Владимира III степени.
Основываясь на материалах Ратманова, можно с уверенностью сказать, что экспедиция достигла успеха именно благодаря действиям Крузенштерна, который как капитан отвечал за выполнение задания и безопасность людей. И то, и другое было бы под угрозой, если бы вся полнота власти перешла в руки Резанова, человека, просто не способного возглавить морскую экспедицию.
Крузенштерн Иван Федорович (1770—1846)
Один из крупнейших русских мореплавателей, адмирал, член-учредитель Русского географического общества. Его деятельность с момента поступления в Морской кадетский корпус и до самой кончины была связана с морем. Главным делом жизни И.Ф. Крузенштерна стала первая русская кругосветная экспедиция, научные результаты которой заложили основы новой отрасли знаний – океанографии. Возглавив в 1827 году Морской кадетский корпус, Крузенштерн вывел его в ряд лучших учебных заведений страны, из этих стен вышла целая плеяда русских моряков и исследователей. По свидетельству современников, это был необыкновенно приветливый, справедливый и обаятельный человек, о гуманности и вежливости которого ходили анекдоты.
Резанов Николай Петрович (1764—1807)
Действительный статский советник, камергер, член Правления Российско-американской компании. Искусный царедворец, пользовавшийся расположением весьма влиятельных лиц государства, он сделал блестящую карьеру благодаря женитьбе на дочери Г.И. Шелихова и высокому покровительству Г.Р. Державина. Получил широкую известность, совершив плавание на кораблях первой русской кругосветной экспедиции и вояж в Русскую Америку и Калифорнию. Изворотливость Резанова, умение интриговать и заводить нужные знакомства составили ему крайне противоречивую репутацию.
Ратманов Макар Иванович (1772—1833)
Видный российский морской офицер, вице-адмирал. Более 40 лет безупречной и доблестной службы в военном флоте принесли Ратманову заслуженную славу и авторитет опытнейшего мореплавателя и военачальника. Считая, что нужно дать дорогу молодым, он уступил Ф.Ф. Беллинсгаузену должность главы экспедиции, которой суждено было открыть Антарктиду. Из воспоминаний современников Ратманова возникает образ храброго, предприимчивого в сражениях и скромного, молчаливого и даже замкнутого в общении человека, не склонного рассказывать о тех значимых событиях, в которых он принимал самое деятельное участие.
Алексей Постников, профессор, академик РАЕН, Дмитрий Иванов
Лидия Сергеевна Блэк, профессор, историк и этнограф, один из крупнейших специалистов по истории русскоамериканских связей XVIII—XIX веков.
Л.С. Блэк уже много лет живет на Аляске. За вклад в изучение истории Русской Америки Президент России наградил ее орденом Дружбы.
В отечественной историографии за Резановым утвердилась репутация серьезного государственного деятеля, едва ли не подвижника, положившего немало сил ради расширения государства и развития Российско-американской компании. Однако если подходить к анализу документов объективно, то окажется, что все это миф. Много лет занимаясь историей Русской Америки, исследуя реальную деятельность Резанова в Новом Свете, просматривая многочисленные материалы, связанные с его личностью, в том числе и документы, имеющие отношение к первому кругосветному плаванию, я пришла к выводу, что это был крайне неоднозначный, нечистый на руку, очень тщеславный человек. Полагаю, что и дневники Ратманова служат подтверждением этой характеристики.
Резанов никогда не был ни учредителем, ни директором РАК, он являлся одним из членов правления компании, получив эту должность как зять Г.И. Шелихова. В славянском отделе Нью-Йоркской публичной библиотеки хранится письмо Резанова одному из своих друзей, из которого видно, что еще во время правления Екатерины II Резанов был послан в качестве ревизора в Иркутск для проверки компании Шелихова. В этом письме Резанов похваляется своей удачливостью – он обставил все дела так, что обзавелся молодой женой и акциями компании, которую должен был проверять. После смерти Шелихова Резанов стал крупнейшим акционером его компании, которая затем была преобразована в РАК. И по большому счету в кругосветной экспедиции он был назначенцем компании. Титул камергера ему был присвоен лишь накануне выхода кораблей в море, дабы поднять статус японского посольства. Ратманов описывает размещение на «Надежде» колоссальной свиты Резанова. Надо сказать, что Крузенштерн был крайне недоволен тем, что из-за ее многочисленности пришлось снять с корабля нужных для дела людей. В частности, экспедиция лишилась профессионального художника, и все дошедшие до нас зарисовки – это в основном любительские работы натуралистов, участвовавших в плавании.
О степени порядочности Резанова можно судить уже хотя бы по тому, что доверенные ему перед отправкой экспедиции казенные деньги, предназначенные для православной миссии в Русской Америке, бесследно исчезли. Судебное дело по возмещению растраченных средств длилось до 1820-х годов. Кроме того, на «Неве» находился посланный Синодом с инспекци-ей на Кадьяк и Камчатку иеромонах Гедеон. Жалованье, предназначавшееся Гедеону, было также доверено Резанову. Так вот, из этих денег Гедеон не получил ни копейки.
