маленькая голубая картинка – на ней были изображены цветы и море.

Он смотрел очень холодно и отрешенно и казался прямой противоположностью им с Оливером.

– Если хотите, у меня есть свободные комнаты, – вежливо предложил он.

Хлоя постаралась взять себя в руки и с достоинством ответила:

– В этом нет нужды. Как ты считаешь, Оливер?

– Ага, ни малейшей! – согласился он. – Не будем больше злоупотреблять гостеприимством Харта. Он, должно быть, мечтает, этот наш великий трезвенник, завалиться в свою холостяцкую постельку…

Том проводил их взглядом, чуть приподняв одну бровь. Когда они дошли до выхода, он вдруг резко окликнул Оливера:

– Оливер! Не садись за руль.

Оливер стремительно обернулся и, покраснев от ярости, прорычал:

– Все! Мы с тобой в расчете, самодовольный болван! Я сыграл в твоей пьесе! А теперь перестань за мной надзирать и быть моей нянькой! Оставь меня в покое.

Хлоя, конечно, была пьяна и мало что соображала от отчаяния, но у нее еще сохранились остатки здравого смысла.

– Мы пойдем пешком, – заявила она твердо, но не очень понятно, к кому обращаясь, – ведь сегодня такая чудесная ночь!

И она решительно взяла Оливера под руку.

– Ну, тогда доброй ночи! – бесстрастно отозвался Том.

Дверь захлопнулась, и они очутились на улице.

– Это прекрасная идея пройтись пешком, – сказал Оливер. – Здорово, что ты до этого додумалась, ведь я вообще-то забыл, где моя машина. Мы пойдем пешком, а когда доберемся до общежития, выпьем на ночь чайку. Ты составишь мне компанию?

– Да, – ответила Хлоя. – Я составлю тебе компанию.

Она смутно сознавала, что Оливер пьянее ее и ей следует доставить его в общежитие, а потом самой вернуться в Фоллиз-Хаус. Но боязнь одиночества и какое-то ожесточенное упрямство взяли верх. Ей не хотелось оставаться сегодня ночью одной, а значит, можно вытворять, что угодно!

Они брели по пустынным улицам Оливер обнимал ее за плечи.

– Какая ты восхитительно теплая! – прошептал он. – А я в последние дни все время мерзну.

Деревья и уличные фонари плыли перед глазами Хлои. Она повисла на руке Оливера, прекрасно осознавая, что он тоже нетвердо держится на ногах. Они дошли до колледжа Крайст-Черч, миновали Башню Тома, будка вахтера была на ночь закрыта. Кентерберийский Двор был погружен во мрак. Они вскарабкались в темноте по ступенькам и, войдя в комнату, зажмурились, когда Оливер включил свет.

Оливер оглядел помещение и скривился.

– О боже! – прошептал он.

На столе стояло два грязных винных бокала, он налил в них виски. Хлоя услышала, как бьется ее сердце, и сказала себе, что еще не поздно попрощаться и мирно уйти домой. Но она по-прежнему хранила молчание. Оливер слегка вспотел, его золотистые волосы потемнели и прилипли ко лбу.

Он протянул к ней руку, медленно размыкая пальцы.

– Мы с тобой нужны сегодня друг другу – сказал он и привлек ее к себе.

Хлоя прижалась к нему крепко вцепилась в мускулистые плечи, отгородилась его телом от завтрашнего дня и вообще от будущего Оливер погладил ее по голове.

– Пойдем! – требовательно сказал он. – Пойдем в постель.

Он повел ее в спальню, где они застали скомканные простыни и покрывало. Оливер попытался расстегнуть пуговицы на ее одежде, но застонал.

– Не могу, – простонал он – Лучше ты сама. Хлое пришлось раздеться самой. Она аккуратно сложила свои вещи на стул и выпрямилась тусклая лампа отбрасывала на ее тело голубоватые отсветы. Оливер посмотрел на нее, и в его глазах появилось то же отрешенное выражение, что и на банкете. Казалось он вовсе не знает Хлою. Однако он все-таки притянул ее к себе и уложил в постель. Она благодарно уткнулась ему в плечо, чувствуя тепло его тела и приготовившись отвечать на его ласки.

Что-то смутно промелькнуло в ее сознании, ей показалось, что она о чем-то позабыла..

Но вспоминать было уже некогда и никакой ласки она от Оливера не дождалась. Он вел себя просто по-зверски. Схватив Хлою за руки и не давая ей вырваться, навалился на нее. Потом впился ей в губы и так грубо овладел, что Хлоя сморщилась от боли.

«Нет!» – захотелось воскликнуть ей но Оливер налег на нее всей своей тяжестью, и ей нечем было дышать.

Его пальцы вцепились ей в волосы, он больно придавил ее. Несколько секунд Хлоя пыталась высвободиться.

– Оливер! – чуть ли не стонала она. – Оливер..

Оливер застыл. Слегка отстранившись, он содрогнулся в конвульсиях, это напоминало смертную агонию… Потом он снова упал на Хлою уткнувшись лицом в ее волосы, и она, дотронувшись до его спины, почувствовала, что он весь в холодном поту.

В наступившей тишине Хлоя оглядела незнакомую комнату. Никогда еще она не испытывала такого