Сибрука освободить пленницу.

Закрыв глаза, Эннис вцепилась в высокую луку седла. Ее лошадь вел за своим конем солдат, одетый в кольчугу. Они быстро скакали по грязной дороге. От дождя ручьи и реки вышли из берегов, и дважды им пришлось пересекать опасные потоки. Все тропы были залиты водой, так что казалось невероятным, чтобы Рольф отыскал следы.

Если, конечно, он кинется в погоню.

А если нет? Их брачные обеты были произнесены, документы подписаны при свидетелях, и брак осуществлен. Теперь ее земли как приданое перешли в распоряжение Рольфа. Ему будет достаточно просто «лишиться» тем или иным способом жены и сохранить контроль над ее землями. Агенты короля подтвердят законность брака. Он был заключен в присутствии вассалов и вилланов. Никто не опротестовал возможность союза, она не произнесла слов отказа. Все совершилось законно и согласно обычаю, и, говоря по правде, попалась она, словно заяц в ловушку…

С трудом балансируя в седле, поскольку лошадь все время скользила и спотыкалась на грязной дороге, Эннис обратилась к человеку, ехавшему впереди:

– Ваш командир отдает себе отчет в том, что мы прежде умрем, чем доберемся до места назначения?

Солдат бросил на нее безразличный взгляд.

– Когда остановимся, сами у него спросите, – угрюмо ответил он.

Было ясно, что эта скачка в такую погоду доставляла ему не больше радости, чем ей. По его шлему стекала вода, проникала под забрало, отчего борода совершенно промокла. Плащ, надетый поверх кольчуги, прилип к ней. Каждый раз, когда его конь встряхивал головой, крупные брызги летели во все стороны, обдавая воина с головы до ног. Остальные выглядели и чувствовали себя не лучше.

Деревья вплотную подступали к дороге, мокрые ветви касались лиц всадников. Ровный шум капель, разбивавшихся о землю, постоянно усиливался. Вдалеке слышались раскаты грома, тихое, зловещее сопровождение жуткого дня. Лошади вздрагивали и фыркали.

Наконец командир маленького отряда приказал остановиться. В одном месте высокие деревья росли так густо, что их ветви слились в какое-то подобие шатра. Под ним было темно и сыро, но он давал хоть какую- то защиту от дождя. Под этим природным навесом они и решили переждать надвигающуюся бурю.

Острый запах мокрых конских шкур, шерсти и земли мешался с ароматом цветущего боярышника. Его темно-зеленые зубчатые листья трепетали на ветру. Колючки вцепились в руку Эннис и вырвали из ее плаща кусок ткани. Крошечные розовые цветы усеивали колючие ветки. Новые почки готовы были распуститься вопреки непрерывным ударам дождя.

Солдат, ведший ее лошадь, разломил пополам кусок хлеба и молча подал Эннис. Она взяла. Возможно, другой пищи не будет, пока они прячутся здесь в темноте.

– Спасибо, – пробормотала она, и он коротко кивнул.

Хлеб был сырой и несвежий, но голод все-таки утолял. Скоро стало ясно, что дождь не намерен прекращаться. Эннис взглянула на своего стража. Тот молча жевал, глядя прямо перед собой в темноту размытой дороги.

– Далеко нам еще до места? – спросила она, не надеясь получить ответ.

Солдат обернулся к ней:

– Мы не едем прямой дорогой. Мы петляем и ищем окольные тропы.

– Чтобы обмануть погоню, я думаю.

Он кивнул:

– Да. Опасно навлекать на себя гнев Дракона.

Эннис уставилась на него:

– Вы что же, думаете, что уже не сделали этого? Святая Мария! Когда ле Дрейк нас найдет, вы сильно пожалеете, что были настолько глупы, чтобы присоединиться к этой безмозглой банде, сэр Дурак!

Солдат смерил ее спокойным взглядом:

– Вы можете задирать меня сколько угодно, но только в заложниках не я, а вы. И что, вам действительно так важно, кто хозяин?

В его словах было много горькой правды.

– Возможно, – сказала Эннис, – но вот вы, например, свободный человек. Вы можете сами выбирать свой образ жизни – или смерти. Кажется, вы уже определили и то, и другое.

Какое-то время слышался только шум дождя, фырканье лошадей и бормотание солдат. Затем страж произнес:

– Моя судьба решилась еще при рождении. Мой удел в точности такой, как и у других, свободных по рождению, но закабаленных нуждой. Мой отец был солдатом, и его отец тоже – и так со времен Вильгельма Первого [14]. Это все, что мы знаем.

Эннис молчала. Этот безымянный солдат говорил от лица большинства англичан. Все, казалось, были в тисках нужды, кроме некоторых достаточно сильных и жестоких, кому удалось разбить оковы и начать строить новую жизнь. Она не была в их числе. Она была поймана в сеть, порвать которую не могла. Что с того, что тюрьма ее отделана шелком и бархатом, а не построена из глины и грязной соломы? Тюрьма есть тюрьма… Правила безжалостны, решетки невидимы, и это, наверное, самое страшное, что их увидеть нельзя. Даже крепостные свободнее, чем она.

Если Рольф и придет на помощь, изменится ли что-то в ее жизни? Нет, как и прежде, она будет связана правилами своего сословия, жизнь ее будет вновь определяться другими. Если не муж, то король станет постоянно подрезать ей крылья.

Начался град. Ледяные шарики величиной с горошину засыпали разбитую дорогу и ветви деревьев,