– Ваши пожелания очень кстати, сэр рыцарь. Как вы решились встать? Ваши раны не заживут как следует, если вы будете чересчур напрягаться.

Мальчишеская улыбка растянула его рот, отчего он вдруг показался ей гораздо моложе, чем она раньше думала.

– Для меня нет лучше лекарства, чем увидеть улыбку на вашем прекрасном лице, миледи.

Эннис почувствовала, как рядом с ней Рольф поднимается со своего места. Послышался его низкий голос:

– Вы не выглядите таким уж покалеченным, сэр Гай. Ваш язык, по крайней мере, совершенно здоров. А я уже подумал, что вы на смертном одре, – так некоторые девушки убивались о вашем здоровье.

Гай отвесил холодный поклон.

– Некоторые женщины склонны к истерии, мой господин. Как вы видите, я не настолько обессилел, чтобы быть не в состоянии передвигаться.

– Да, хвала Богу за это. Ведь все могло кончиться для вас куда хуже. Или для меня.

От Эннис не ускользнула странная интонация в голосе Рольфа. Заметил ее и Гай. Он принял еще более чопорный вид. Его челюсть окаменела, и он сказал словно сквозь зубы:

– В подобных обстоятельствах я снова рискну покалечиться, милорд.

Долго Рольф не говорил ничего. Затем медленно произнес:

– Я верю, что вы так и поступите, Гай. Вчера я не поблагодарил вас за помощь. Простите меня.

Напряжение отчасти покинуло Гая, и он кивнул:

– Мне не нужна благодарность. Я – ваш рыцарь, принесший присягу. Это мой долг – приходить к вам на помощь.

Их взгляды встретились и задержались на миг. У Эннис возникло ощущение, что она пропустила нечто важное. Потом она подумала, что ошиблась. Рольф еле заметно кивнул и вновь обратился к гостю слева от себя.

Гай посмотрел на нее.

– Миледи, – мягко сказал он по-английски, – не надо глядеть исподлобья. Радуйтесь этому вечеру. Верьте мне, если я говорю, что отдам все на свете, только бы видеть, что вы в порядке. Вам попался хороший муж, хоть он и бывает немного горяч.

Озадаченная, Эннис хотела ответить, но Гай покачал головой:

– Нет, миледи, не сейчас. Я устал и мечтаю забраться на свой соломенный тюфяк, пока не свалился прямо здесь и не стал похож на круглого дурака. Храни вас Бог.

Его смех заглушил ее протестующую реплику, и Эннис увидела, как Гай, хромая, пробирается сквозь толпу.

Жонглеры и акробаты с большой ловкостью демонстрировали свое искусство. Тут же группа маленьких дрессированных собачек не отставала от них: они прыгали через обруч, взбирались по крошечным лестницам, ходили на передних лапках, изрядно веселя гостей. Вдруг один из псов возмутился наглым присутствием этих захватчиков в его поместье и яростно бросился на крохотного черно-белого терьера. Взрывы хохота были наградой попыткам хозяина собачки защитить ее от страшной пасти огромного мастиффа. И только когда Рольф отдал короткий и громкий приказ, провинившийся пес оставил в покое свою жертву и покорно поплелся к хозяину.

Погладив массивную голову собаки, Рольф приказал ей лечь у его ног, и зверь повиновался. Эннис смотрела на пса, не сводившего с хозяина преданных глаз.

Такое ли будущее ждет и ее? Преданность и покорность хорошей собаки, которую можно подозвать свистом или же с безразличием отправить прочь? Нет, это не для нее. До последнего биения сердца, до последнего вздоха она будет сопротивляться тому, чтобы, как выразился однажды Рольф, стать покорной дрессированной сукой.

Она отвела глаза от собаки и вдруг поймала на себе взгляд Рольфа. Он смотрел неотрывно, в глазах был загадочный блеск, заставивший ее сердце сжаться. Неужели он ждет от нее этого – слепой, безотказной покорности? Если так, то он будет сильно разочарован, когда поймет, что его новая жена не собирается легко сдаваться…

Тонкая насмешливая улыбка тронула углы его губ, и Эннис с изумлением подумала, не высмеивает ли он ее растущий страх перед близящейся ночью.

Уже совсем немного времени оставалось до того момента, когда их проводят в брачные покои. Она прекрасно знала свои обязанности и понимала, что как-то ущемить его супружеские права – все равно что разрушить этот брак. Если она изберет такой путь, может выйти конфликт между ее и его вассалами, дойдет до кровопролития. Но просто уступить ему означает похоронить свое достоинство, свои надежды на духовную независимость. Она совершенно не представляла себе, как поступит, когда придет решающий момент.

Только Белл прислуживала своей госпоже в этом полутемном брачном покое, освещенном несколькими свечами. Она хотела бы ее подбодрить, но, готовя постель, сама нервничала ничуть не меньше Эннис. В комнате толпились веселые гости, отпускавшие шуточки, подчас самого грубого свойства.

Молодые стояли посреди комнаты возле стола с вином, холодным мясом и другими закусками. Эннис, не двигаясь, смотрела на своего мужа, Белл бормотала что-то насчет постели и белья, Рольф стоял рядом, безмолвный и отстраненный, прихлебывая вино из кубка. Один из гостей тронул его за локоть, говоря, что ему следует быть поживее, иначе он рискует, что его невесту уведет кто-нибудь более прыткий.

Рольф поставил свой кубок и изобразил на лице улыбку, больше похожую на гримасу:

– Прыткий, как вы, сэр Ридел? Будучи шерифом Линкольншира, вы, должно быть, ловко умеете орудовать нашими налогами.