В палате Кора поставила портрет своего погибшего супруга на столик, но сама не могла усесться на стул — для нее это было подобно тому, как человеку усесться на ручку зонтика. Она взяла со стола папку, принесенную, пока ее не было, из планетного управления: «Дело об убийстве профессора Гальени». Подошла к окну и, положив на подоконник, стала проглядывать документы.

Ничего нового. Протокол допроса ассистента Орсекки, обнаружившего труп профессора. Сообщение доктора Мурада Кшота, свидетельство о причинах смерти. Показания жены покойного… Что в них? Госпожа Гальени-папа показала, что они спят с мужем в разных помещениях, как то и принято у состоятельных ксеров. Поэтому она не может сказать, выходил ли ночью или вечером из дома ее супруг. А если выходил, то в какое время. Правда, он не мог выйти до ужина, который имел место в восемь вечера, так как пищу они принимали все вместе: профессор, она и ассистент Орсекки. Ночью никаких подозрительных звуков она не слышала. Что касается настроения профессора, то в последние дни он был в добром расположении духа, так как находки, сделанные на раскопках, его радовали. Они свидетельствовали, без сомнения, о том, что предки ксеров наверняка посещали эту планету и оставили здесь материальные следы. Были ли неприятности или трудности у профессора? Нет, если не считать его споров с господином Греггом ан-Грогги, который напоминал профессору, что срок контракта на раскопки завершается и администрация поселка не намерена его продлевать. Почему? К сожалению, я не знаю, что послужило причиной размолвок. Были ли у профессора враги? Нет, у него не было врагов и не могло быть, так как его интересовала только археология. Каковы были ваши отношения с мужем? Обычные хорошие отношения. В ином случае я бы не полетела с ним на эту богами забытую планетку. Какими были отношения профессора с его ассистентом? Отличные отношения. Орсекки горд тем, что считает себя учеником профессора…

Кора взглянула в зеркало. Надо привыкать к себе, надо помнить, что у тебя нет тонкой талии и длинных пальцев и что твои глаза потеряли не только голубизну, но и ресницы. Привыкай, Кора! Странно, подумала она, ведь это протокол допроса — меня! Вот этот клюв я раскрывала, отвечая Греггу ан-Грогги… но что же ты, моя милая, спешила поведать прилетевшему инспектору? Чего испугался убийца, решивший так жестоко остановить тебя и инспектора?

В тишине больничной палаты послышался тихий-тихий, неуверенный стук. Он доносился откуда-то снизу, словно некто, тайный доброжелатель, старался подать Коре сигнал.

Кора отступила на два шага и поглядела вниз. Пол палаты был затянут паласом — снизу не пролезешь. Стук повторился. Снова снизу. Кора отступила еще на шаг. Стучавший также переместился назад. И только тогда Кора поняла, что источник стука находится в ее животе.

Но что же это может быть? Позвать медсестру? Но что медсестра понимает в анатомии ксерянок?

И тут Кора обреченно замерла. Она догадалась, что означает тихий стук: очевидно, зародыши куриц, подобно человеческим зародышам, уже обретают способность двигаться и даже стучать клювиком по скорлупе, находясь в материнской утробе. Так ли это? Но как узнать правду? Кора подошла к видеофону и вызвала дежурную сестру.

Та сначала поглядела на нее ошарашенно: видно, была новенькая и не привыкла еще к такой пациентке. Потому смущенно улыбнулась.

— Девушка, — приказала Кора, — свяжите меня с библиотекой. — Но там уже закрыто.

— Тогда подключите меня к галактическому информаторию.

— Это невозможно! — воскликнула девушка. — Для этого надо открывать Дом Правления, вызывать господина Грегга ан-Грогги, потому что только у него есть ключи шифр особой галактической связи.

— О провинция! — вздохнула Кора. — На Земле любой мальчишка может получить совет или информацию в Справочном бюро! Любой!

— Мы в самом деле живем очень далеко от центра, — сказала девица не без ехидства. Ей, видно, нравилось здесь жить.

Коре не хотелось звонить ассистенту. Он оставался одним из свидетелей, а следовательно, и подозреваемым в убийстве профессора. И чем меньше с ним общаешься, тем лучше. Но вынашивание яиц для Коры превращалось в проблему номер один. А узнать об этом больше не у кого.

Кора соединилась с домом археологов. Ассистент отдыхал — он испуганно моргал черными глазками — желтая пелена наезжала на зрачок сбоку, как тень Луны на Солнце в затмение.

— Орсекки! — сказала Кора, не прося прощения за неожиданный звонок. — Скажите мне, сколько дней самки на вашей планете вынашивают яйца, по сколько яиц одновременно и что происходит после того, как они снесут яйца. Вы меня поняли? — Конечно, конечно же… — Ассистент замялся. — Что вас смущает?

— Поймите меня правильно, но на нашей планете мужчине и женщине нельзя разговаривать о таких вещах. — Это табу? Запрет?

— Не совсем табу, но это немного неприлично! — К счастью, я не отношусь к вашим самкам, — съязвила Кора. — Так что можете смело открывать мне ваши секреты.

— Не знаю, что вы думаете по этому поводу, — возразил ассистент, — но для меня вы самая типичная самка, и даже самка с икрой. — Что?

— Это простонародное выражение, — пояснил ассистент. — Яйца в обиходе называются икрой. В этом нет ничего обидного.

— Может, в этом нет ничего обидного, но раз уж я попалась в ловушку, я хочу сидеть в ней с открытыми глазами. Забудьте, что я кажусь вам соотечественницей. Сколько времени происходит между зачатием и родами?

— Два месяца, — прошептал молодой петушок. — Что происходит дальше? — О, не мучьте меня!

— Я не мучаю, я выясняю. Вас это не касается. — Затем вы снесете яйца… родите яйца. — Снесу их. Хорошо. Сколько за один раз? — Это зависит от любви. — От чего?

— Количество яиц в самке находится в прямой зависимости от глубины ее чувства к супругу или возлюбленному. — А сколько яиц вы ожидаете от меня?

— Боюсь, что по крайней мере три, — признался ассистент.

— Значит это, что я страстно любила профессора Гальени? — Я не знаю, о, я не знаю! Я так недавно сюда прилетел!

— Разве вы прилетели не все вместе? — Но это было так недавно! — Хорошо, оставим этот пустой разговор. Просветите лучше меня: сколько времени надо насиживать яйца?

Ассистент замолчал и демонстративно отвернулся от экрана. Его профиль, завершенный клювом, был трогателен и даже мил. Гребень скосился набок, как берет бравого французского стрелка.

— Об этом тоже не принято говорить? — спросила Кора. — Вы правы, ах, вы правы! — И все же!

— У нас… у нас дома это делается в инкубаторах. Правда, есть консервативные семьи, патриархальные — там насиживает мать или нанятая для этой цели насиживательница. — Сколько?

— Нам, мужчинам, об этом не рассказывают. — Сколько?

— Чуть больше недели! Не мучьте меня. И ассистент отключил связь. Кора поняла, что звонить снова бестактно.

Но самого главного вопроса Кора, конечно же, не задала — она не знала, через какое время ей придется нести яйца. Правда, Орсекки мог и не знать об этом. По простой причине: он не знал, когда будущие птенцы были зачаты.

Вернувшись к окну. Кора продолжала перелистывать папку «Дело об убийстве профессора Гальени».

Вот и копия документа, заставившая Кору прилететь на эту богом забытую делянку цивилизации: официальная нота правительства планеты Ксеро Галактическому центру: «По имеющимся у нас сведениям,