мы вернемся в настоящей главе ниже (§ 1.4.2).

Обратимся к рассмотрению наиболее важных средств грамматического анализа, предложенных греческими учеными для описания их языка.

Тем, кто со школьной скамьи знаком с традиционной грамматикой греческого языка, может показаться очевидным выделение именно тех грамматических категорий, которые в ней используются. Даже поверхностное знакомство с историей древнегреческого учения о языке показывает, что это не так. Та система анализа, которая принята в стандартных грамматиках греческого языка, была отнюдь не очевидной: для ее разработки потребовалось около шести столетий (с IV в. до н. э. по II в. н. э.). Более того, эта система не является ни единственно возможной, ни даже наилучшей. Во всяком случае, вряд ли разумно считать, что различные способы описания языка, предложенные греческими учеными, непременно уступают тому описанию, которое известно нам как каноническая грамматика греческого языка. В предлагаемом ниже кратком обзоре традиционного грамматического учения мы не будем останавливаться на категориях, введенных древними греками и их последователями; подробное обсуждение этих категорий см. в главе 7.

Выделение трех родов в греческом языке приписывается Протагору, одному из ранних и наиболее влиятельных софистов (V в. до н. э.). Насколько нам известно, первым, кто стал различать существительные и глаголы, был Платон (429—347 гг. до н. э.). Однако следует отметить, что определяемые Платоном два класса слов отнюдь не совпадают с классами слов, называемых существительными и глаголами в тех более поздних лингвистических воззрениях, на которые опираются современные школьные грамматики. По определению Платона, существительные — это слова, которые могут выступать в предложении как субъекты предикации, а глаголы — это слова, которые могут выражать предицируемое действие или свойство. (Грубо говоря, субъект предикации называет вещь, о которой нечто утверждается, а предикат — это та часть предложения, которая утверждает нечто о вещи, обозначенной субъектом; ср. § 8.1.2.)

В связи со сказанным можно отметить два факта. Во-первых, указанное определение основных грамматических классов — глаголов и существительных — опирается на чисто логические основания: существительное и глагол определены как составные части суждения. Во-вторых, по этому определению к классу глаголов относятся те слова, которые мы называем глаголами и прилагательными. Греческие грамматисты более позднего времени, отвергнув классификацию Платона, ввели вместо нее не трехчленную систему «глагол — существительное — прилагательное», принятую в настоящее время, а другую — двухчленную — систему, в которой в один класс объединены существительные и прилагательные. Тем же словам, которые не принадлежали к главным классам, уделялось мало внимания.

Подразделение слов на существительные, глаголы и прилагательные не было осуществлено вплоть до средних веков. Аристотель (384—322 гг. до н. э.) принял платоновское различение существительных и глаголов, прибавив к ним третий класс слов — союзы. К союзам Аристотель относил все слова, не вошедшие в два основных класса. Он заимствовал также у своих предшественников систему трех родов; при этом он заметил, что названия многих неодушевленных предметов (= 'вещей'), которыеp по классификации Протагора относятся к третьему роду, принадлежат в греческом к мужскому или женскому роду; для этого третьего рода он ввел название «промежуточный». (Позже класс существительных, не принадлежащих ни к мужскому, ни к женскому роду, был назван «никаким» родом, а латинский перевод дал используемый в традиционной грамматике термин «средний род».) Значительным достижением Аристотеля было открытие им категории времени у глагола: он заметил, что определенные формы глагола могут быть соотнесены с настоящим временем, а другие формы глагола — с прошедшим временем. Эта часть учения Аристотеля содержит много неясного (хотя в общем учение Аристотеля более понятно, чем учение Платона).

Из всех школ греческой философии наибольшее внимание языку уделяли стоики. Это объясняется их общей концепцией, согласно которой жизнь человека должна протекать в гармонии с природой, а знание — это соответствие наших мыслей реальным «вещам» в природе; наши мысли являются образами «вещей» (или по крайней мере должны быть таковыми). Язык занимал центральное положение в философии стоиков, особенно в той ее части, которую они назвали логикой и которая включала наряду с грамматикой эпистемологию и риторику. Одним из первых и наиболее значительных достижений стоиков было противопоставление формы («того, что обозначает») и значения («того, что обозначается»). Стоики не рассматривали язык как прямое отражение природы. Они были в основное аномалистами и отрицали прямое соответствие между словами и «вещами», опираясь на иррациональности языка. Стоики раннего периода различали четыре части речи (существительное, глагол, союз и артикль); позже класс существительных был подразделен на два подкласса — существительные нарицательные и существительные собственные. Прилагательные относились к классу существительных. Категория, получившая впоследствии название словоизменение (то есть отношение между такими словоформами, как boy — boys или sing — sang — sung), была введена и развита стоиками. Именно стоики придали понятию падежа тот смысл, который позже перешел в традиционные грамматики; они выделили «прямой» падеж (=именительный) и «косвенные» падежи, рассматриваемые ими как отклонения от прямого падежа. Стоики поняли, что для греческого глагола, помимо времени, необходимо выделить еще категорию завершенности/незавершенности действия. Они также различали в глаголе формы действительного и страдательного залога и подразделяли глаголы на переходные и непереходные.

Основные идеи стоиков получили развитие у александрийских грамматиков. Именно в Александрии сформировалось учение, называемое теперь традиционной грамматикой греческого языка. В отличие от большинства стоиков александрийские философы были аналогистами; благодаря их исследованиям регулярностей в языке были выделены типы (или модели) словоизменения. Насколько нам известно, первой полной и систематической грамматикой в западном мире была грамматика Дионисия Фракийского (конец II в. до н. э.). В дополнение к четырем частям речи, различаемым стоиками, Дионисий Фракийский выделил также наречие, причастие (названо вследствие «причастности» как к глагольным, так и к именным характеристикам), местоимение и предлог. Все греческие слова были описаны посредством таких категорий, как падеж, род, число, время, залог, наклонение и т. п. (см. гл. 7). Дионисий Фракийский в своей грамматике не рассматривал вопросов синтаксиса, то есть тех принципов, в соответствии с которыми слова соединяются в предложении. Синтаксис греческого языка был описан три столетия спустя Аполлонием Дисколом (II в. н. э.); по систематичности это описание уступает грамматике Дионисия Фракийского.

Мы кратко рассмотрели развитие грамматического учения в Древней Греции. Работы латинских грамматистов заслуживают меньшего внимания. Хорошо известно, что во всех областях науки, в искусстве и литературе римляне находились под сильным влиянием греческой культуры. Начиная со II в. до н. э. (а в некоторых случаях и ранее) римские аристократы заимствовали многое из греческой культуры и системы образования. Их дети учились говорить, читать и писать не только по-латыни, но и по-гречески и нередко завершали образование в крупных греческих центрах философии и риторики. Поэтому нет ничего удивительного в том, что латинские грамматисты почти полностью восприняли греческие образцы. Влияние александрийцев и стоиков прослеживается в работах Варрона (I в. до н. э.), посвященных латинскому