прилагательных и существительных. Наиболее типичной функцией и прилагательного и глагола Платон и Аристотель считали функцию предикации, тогда как самая характерная функция существительного — это обозначение субъекта предикации. Это и заставляло их объединять прилагательное с глаголом; логики тоже придерживались этого взгляда. С другой стороны, в эпоху средневековья большинство грамматистов проводит между прилагательным и глаголом такую же резкую границу, какая проводится между глаголом и существительным. Мы можем, следовательно, задаться вопросом: что отличает (если они вообще различаются) прилагательное от глагола в общей синтаксической теории? Для простоты возьмем примеры из английского языка.

Две наиболее очевидных различительных черты лексических классов английского языка, традиционно называемых прилагательными и глаголами, связаны с поверхностным явлением словоизменения. (1) Прилагательное, будучи употреблено в предикативной позиции, не оформляется глагольными суффиксами, указывающими на признаки времени, наклонения и вида; вместо этого грамматикой порождается «фиктивный глагол» (be, become и др.), который и оформляется необходимыми словоизменительными суффиксами. Так, Mary is beautiful 'Мэри красивая', Mary would have been beautiful 'Мэри была бы красивой'; Магу dances 'Мэри танцует', Магу would have danced 'Мэри танцевала бы', но не *Магу beautiful-s или *Магу would have beautiful-ed и не *Mary is dance или *Mary would have been dance. (2) Глагол не так свободно участвует в трансформации, переводящей его в позицию определения в именной группе; если он и употребляется в этой синтаксической позиции, то в отличие от прилагательного он оформляется суффиксом -ing. Так, the beautiful girl 'красивая девушка': the singing girl 'поющая девушка', но не *the beautiful-ing girl или *the sing girl.

В «понятийных» определениях частей речи часто утверждается, что прилагательные обозначают «качества», а глаголы обозначают либо «действия», либо «состояния». Но различие между «качеством» и «состоянием» (если оно вообще не иллюзорно) менее разительно, чем различие между «действием» и «состоянием». Мы вполне могли бы задаться вопросом, например, что обозначают слова know 'знать', exist 'существовать', happy 'счастливый', young 'молодой' и т. д. — «состояния» или «качества»? Мы не сомневаемся, однако, в том, что с грамматической точки зрения объединяются, с одной стороны, know и exist, а с другой стороны — happy и young. Этот вопрос решается для нас на основе критериев, рассмотренных в предыдущем абзаце. Но существует множество языков (например, китайский), к которым эти критерии неприменимы; и лингвисты склонны говорить, что в таких языках нет противопоставления прилагательного и глагола, а есть противопоставление стативных глаголов и глаголов действия.

Разграничение между стативными глаголами и глаголами действия применимо и к английскому языку. Как мы уже видели, в английском языке имеются определенные стативные глаголы, которые обычно не употребляются в прогрессивной форме (ср. § 7.5.7); в противоположность им большинство английских глаголов, свободно употребляющихся в прогрессивной форме, могут быть названы глаголами «действия». Это видовое различие между стативными глаголами и глаголами действия находит себе аналог и среди английских прилагательных. Большинство английских прилагательных стативны в том смысле, что, будучи употреблены в предикативной позиции, они обычно не сочетаются с прогрессивным видом (например: Магу is beautiful, но не *Магу is being beautiful). Но существует несколько прилагательных, которые при соответствующих условиях свободно употребляются в сочетании с формой прогрессивного вида (ср. Магу is being silly now 'Мэри сейчас ведет себя глупо'). Другими словами, стативность — это обычное свойство для класса прилагательных, но необычное для глаголов; не-стативность обычна для глаголов, но необычна для прилагательных. Сочетаемость/несочетаемость с прогрессивным видом коррелирует с некоторыми другими важными чертами английского синтаксиса: прежде всего, со способностью употребления в ответе на вопрос типа What did she do? 'Что она делала?', What is she doing? 'Что она делает (именно сейчас)?'. В качестве ответов на эти вопросы могут выступать как предложения Магу danced (that's what she did) 'Мэри танцевала (вот что она делала)', так и предложение Mary is being silly (that's what she's doing) 'Мэри ведет себя глупо (вот что она делает)', но не выражения *Магу knows Greek (that's what she does) 'Мэри знает греческий (вот что она делает)' и не *Магу is beautiful (that's what she does) 'Мэри красивая (вот что она делает)'.

Мы говорим для английского языка о «стативных глаголах» (и отличаем их от прилагательных) и о «не-стативных прилагательных» (и отличаем их от глаголов) потому, что видовая оппозиция стативности vs. не-стативности в общем случае совпадает, но в некоторых случаях вступает в противоречие со словоизменительными характеристиками, которым традиционно приписывается особо важная роль в определении частей речи. Однако если какой-то признак и коррелирует с понятийным определением глагола и прилагательного в терминах «действия» и «качества», то это именно видовая оппозиция. 

Типичная традиционная дефиниция наречия звучит примерно так: наречие — это часть речи, которая выступает в роли модификатора (определителя) глагола, прилагательного или другого наречия либо обстоятельственного оборота.

По поводу этой дефиниции необходимо сделать, во-первых, некоторые терминологические замечания. В термине adverbum латинский префикс ad- (греческий epi-) можно перевести как 'присоединяемый к чему-либо и определяющий что-либо'. Но таков же смысл и термина «adjective» (греческое epithetos). Прилагательное считалось определением par excellence в традиционной грамматике: оно «присоединяется» к существительному и «определяет» его (и, по указанным выше причинам, в послеаристотелевский период оно рассматривалось как подтип имен). Прилагательное, следовательно, считалось именным определением (приименным элементом), а наречие — глагольным определителем (приглагольным элементом). Но в приведенной выше дефиниции наречия говорится об «определении» («модификации») как прилагательных, так и глаголов. Дело в том, что принцип употребления традиционного термина «adverb» (а также вообще дефиниции частей речи у Дионисия Фракийского и Присциана) неявно опирался на первоначальный более широкий смысл слова «verb». Иначе говоря, предполагалось, что «прилагательные» и «глаголы» (в более узком, современном смысле) должны входить в один и тот же основной синтаксический класс, что обеспечивало бы возможность описания их комбинаторных свойств по отношению к членам других основных синтаксических классов. Мы уже видели, что «прилагательные» и «глаголы» имеют много общего и что во многих языках (включая английский) их следует относить к одной и той же глубинной категории.

Во-вторых, по поводу приведенной выше дефиниции наречия надо заметить следующее: из нее следует, что наречие является рекурсивной категорией (гораздо в большей степени, чем другие части речи) в том смысле, что одно наречие может определять другое. Например, extraordinarily 'чрезвычайно' и well «хорошо' оба являются наречиями (степени и образа действия соответственно), выступая в предложениях типа Mary dances extraordinarily well 'Мэри танцует чрезвычайно хорошо' и Mary cooks fish extraordinarily well 'Мэри готовит рыбу чрезвычайно хорошо'; причем в эндоцентрическом обстоятельственном обороте extraordinarily well наречие well определяется наречием extraordinarily. Именно на основе этих комбинаторных возможностей в пределах простого предложения более тридцати лет назад Есперсен и Ельмслев построили свои теории частей речи (это было сделано ими независимо друг от друга и с определенными различиями, которые в контексте нашего рассмотрения можно игнорировать). Ниже мы кратко остановимся на их взглядах. Но сначала надо сказать еще несколько слов о наречиях.

В традиционной грамматике наречия составляют очень разнородный класс, и вряд ли какая-либо общая теория синтаксиса сможет объединить в одном синтаксическом классе все формы, которые традиционно считаются «наречиями». Мы ограничимся здесь рассмотрением наречий «образа действия» (представленных, например, словами well и beautifully в предложениях Mary cooks fish well 'Мэри хорошо готовит рыбу' и Магу dances beautifully 'Мэри прекрасно танцует').

Большинство наречий образа действия в английском языке (а также в некоторых других языках) отличны от «прилагательных», хотя морфологически и связаны с ними (ср. beautifully : beautiful).