подлинную тайну! Она неисчерпаема. На всём протяжении существования цивилизованного человечества отдельные художники, писатели, скульпторы, танцоры, поэты пытаются её отобразить и не могут!
«Меня охватил страх» (из кн. 2, гл. 11);
«Жуткая паника охватила меня» (из кн. 2, гл. 14);
«Меня захлестнула волна вполне рационального страха… Я похолодел, внутри меня всё сжалось, меня охватила жуткая тревога» (из кн. 2. гл. 16);
«Странная сила ввергла меня в состояние дикого неуправляемого ужаса» (из кн. 3, гл. 4);
«Дон Хуан обладал коварной способностью из состояния полнейшей удовлетворённости мгновенно загнать меня в состояние дикого ужаса» (из кн. 3, гл. 7);
«И тут вдруг меня охватил дикий ужас… Я ощутил ужас, от которого по всему телу прошла холодная волна» (из кн. 3, гл. 9);
«Я был практически в панике… Две-три минуты у меня ушло на то, чтобы вернуть себе дар речи. Нервные судороги пробегали по мышцам живота, не давая мне внятно говорить», «У меня возникло странное чувство испуга. Живот сжало», «Ужас буквально душил меня… В течение секунды мой испуг был безграничным (из кн. 3, гл. 14).
Отдаёт ли любитель Кастанеды себе отчёт в том, что столь явные разрушительные признаки являются наиболее характерными и часто повторяемыми, а не относятся к отдельным исключениям?
«Волосы мои самым натуральным образом встали дыбом. Секунду я был парализован» (из кн. 3, гл. 17);
«Как бы там ни было, но мой страх был вне всяких пределов… Это ощущение швырнуло меня в состояние полнейшей паники. Я закричал. Мой крик прозвучал захватывающим дух воплем… по спине бегали мурашки, заставляя меня непроизвольно дёргаться» (из кн. 4, ч. 3. гл. 3);
«Я проснулся в ужасе, не в состоянии дышать» (из кн. 6, ч. 1, гл. 2).
Я прошу большое прощение у той части здравомыслящих читателей, которым и так давно всё ясно и которым не требуется такого количества цитат и примеров разрушения психики человека на пути толтеков. Однако позвольте мне всё-таки продолжить, поскольку я знаю, насколько захватывающей, властной и подавляющей силой на сознание обладают книги Кастанеды на целый ряд отдельных искателей. Такое обилие цитат, возможно чрезмерное, есть не что иное, как попытка дезомбирования, распрограммирования сознания многочисленных последователей учения толтеков. Быть может они, пойманные на крючок, серьёзно задумаются и осознают, куда и к чему они по своей глупости стремятся…
«Я вновь погрузился в состояние дискомфорта и страха… Я внутренне затрясся от невыразимого ужаса. Мне показалось, что кровь в моём теле кипит… потому что давление приблизилось к точке взрыва» (из кн. 6, ч. 2, гл. 8);
«Эти улыбки почему-то наполняли меня ужасом. Я уже совсем было принялся орать от страха, когда дон Хуан ударил меня по спине» (из кн. 7, гл. 4);
«Всего за несколько секунд мой страх и подозрительность выросли до неимоверных размеров. Сердце колотилось, меня прошиб пот» (из кн. 7, гл. 5);
«Моё тело непроизвольно подпрыгнуло. Мой страх был так велик, что на глаза навернулись слёзы» (из кн. 10 «Введения»).
В другом подобном эпизоде: «…этому способствовал небывалый ужас, на несколько недель подорвавший моё здоровье».
И отдельное, особое внимание следует обратить на более эзотерический момент, он касается непосредственного энергетического контакта с неорганическими существами:
«Единственное, что меня беспокоило, это всё чаще повторяющееся ощущение некоторой помехи, что-то вроде приступов страха или дискомфорта»;
«Я обнаружил, что неизменно сталкиваюсь лицом к лицу с глубоким, непонятным страхом; он был тёмным и навязчивым, неотступно преследуя меня, заставляя меня ёжиться» (из кн. 9).
Дон Хуан называет страх истинным кошмаром пути. У Карлоса встают дыбом от страха волосы, холодеют конечности, «разрывается» и исчезает сердце, не выдерживает кишечник и мочевой пузырь, он теряет сознание… Но не таков путь любви!
Следует отметить, что в подобных повествовательных откровениях Кастанедой вмонтирована одна очень опасная и коварная установка. Кастанеда как бы выставляет себя на посмешище, словно говоря: «Ну, вот такой я пугливый и нервный дурак. И сопротивляюсь обретению желанной свободы. Но ты, читатель, конечно же, не такой!» В результате зловещая, угрожающая реальность магических сил воспринимается читателем крайне несерьёзно и легкомысленно. Духовный искатель, небрежно почитывая Кастанеду в домашней умиротворённой обстановке, лёжа на диване, снисходительно, лениво и высокомерно посмеивается: «Вот я бы на его месте ничего не боялся! Чего там страшится? Я б сразу — к свободе…» Нет, бесспорно, читатель отличается от ученика Карлоса. Он и в самом деле не такой, как глупый Карлос. Он — другой, не нагваль. А это означает, что он в десятки раз слабея Кастанеды. В действительности же, любитель магии толтеков не дома на диване, а в конкретной и реальной обстановке, вступивший в прямой контакт с магическими энергиями, уже через несколько месяцев сошёл бы с ума, получил бы серьёзное пожизненное психическое заболевание, погрузился бы в тяжёлую многолетнюю депрессию, стал бы инвалидом психическим, физическим, погиб бы…
При воздействии магических сил на духовном уровне в сознании практикующего магию толтеков проявляются различные серьёзные болезни внутреннего духа, такие состояния отличаются особой глубиной, деградацией и длительностью… Они проявляются крайне неуравновешенностью и сменой настроений, приступами гнева, некой надрывностью и душевным надломом, тяжёлой депрессией, безысходностью, желанием самоубийства и разнообразными психическими расстройствами. Перед нами жуткие, демонические состояния из описания Кастанеды:
«Это было длительное, очень болезненное и тревожное состояние»;
«Я забыл, что я человек! От безнадёжности меня охватила такая печаль, что я заплакал» (из кн. 1, гл. 2);
«Это была странная смесь воодушевления, страдания и страха» (из кн. 2, гл. 8);
«Приехал я в этот раз для того, чтобы сказать дону Хуану, что накапливающийся эффект установки «видеть» стал сказываться на моём состоянии. Мне всё чаще становилось не по себе, я почти постоянно ощущал беспричинное смутное беспокойство, уставал не утомляясь» (из кн. 2, гл. 14);
«Я почувствовал какую-то подавленность… Я сделался угрюмо-раздражительным… Я впал в состояние подавленности и какой-то иррациональной прострации» (из кн. 2,гл. 16);
«На меня накатила какая-то неописуемая мука. Я непроизвольно застонал» (из кн. 2, гл. 17);
«Я забился в припадке истерического хохота. Тело встряхивали судорожные нервные спазмы» (из кн. 3, гл. 18);
«Я хохотал всё сильнее и сильнее и довёл себя до истерики» (из кн. 3, гл. 18);
«Страдание охватило меня и снизошло чувство невыразимого одиночества» (из кн. 3. гл. 20);
«Я чувствовал себя утомлённым и безучастным. Было ощущение безразличия… Я чувствовал не испуг, а необъяснимую печаль. Мне хотелось плакать»,
«Я продолжил бороться, пока не начал задыхаться… какая-то неконтролируемая ярость овладела мной и достигла такой степени, что я рычал и визжал, как животное» (из кн. 4, ч.1, гл. 3);
«Я уже чувствовал, что готов открыть источники неземной печали, заставившие меня неконтролируемо плакать», «Тут меня охватила неконтролируемая ярость», «У меня вновь вспыхнул приступ ярости» (из кн.6, гл. 5);
«Меня всего трясло, как в припадке эпилепсии. Руки метались вокруг, описывая самые невероятные траектории», «Я начал тихонько всхлипывать. А потом разозлился так, что взревел от ярости» (из кн. 7, гл. 5);
