деревьях мною были закуплены заранее в городе и привезены в деревенский дом. Искать в лесу подходящее место пришлось долго. Я ни как не мог обнаружить удобных для этого дела деревьев. А те деревья, которые подходили, не попадали под другие условия — на меня могли выйти случайные грибники или просто гуляки из близлежащих деревень. Место должно находиться в глухом, безлюдном, отдалённом лесу. И также не все деревья подпадали под мой магический план. Сосны, например, хоть и были крепкими и мощными, способными меня удержать, не позволяли на них забраться: их ветви начинались слишком высоко. Ветви елей и ёлок были неудобными, колючими, к тому же достаточно неустойчивыми и чрезмерно упругими. Другие деревья также обладали либо неудобством, либо своей слабостью. Наконец, в одном дальнем, нехоженом лесу я набрёл на то, что мне было нужным. Это оказался очень удобный веточный стык на большой высоте нескольких мощных, близко выросших друг к другу берёз…
И вот с запасом провизии дней на пять и с тёплой одеждой при помощи снаряжения я завис высоко- высоко на раскидистых мощных берёзовых ветках в дремучем лесу…
Ощущение, я вам доложу, — необыкновенное! Восприятие и самосознание — удивительные! Я затерялся, растворился в невесомости среди воздушной энергетической паутины. Землю почти не видно. А сверху сквозь листву обрушивается неожиданная близость неба. Ощущения шири, дали, высоты, расширения сознания вызывает восторженное чувство. А густая сеть веток деревьев, обозреваемых повсеместно, будто убаюкивало; зарождало чувство защищённости и неуязвимости. Зелень и весёлое щебетание птиц услаждали и радовали взор и слух. Убаюкивало и радовало и беззаботное покачивание тела от порывов тёплого, ласкового, летнего ветра в поле сознания берёз. И таким может быть ветер нагваля! Я самым сказочным образом неожиданно ввалился, проник в неведомый, интересный, оригинальный мир. Я стал ближе к сознанию обезьян, живущих на деревьях и скрывающихся от врагов. Я также приближался к мировосприятию больших лесных птиц, свивающих свои гнёзда на лесных верхушках, и пропитывался их сознанием свободы. Время резко останавливало свой ход, и я ещё становился лемуром — тропическим зверьком, известным своей ленью, пассивностью, заторможенностью. Однако в начале своей новой жизни мне никак не удавалось расслабиться. Страх сорваться вниз присутствовал ежеминутно. Кто знает, каковы и насколько надёжны эти корсеты и крепления? Он проявлялся особенно, когда я менял положение тела или место (я подготовил на высоте два места — одно для ночного сна в гамаке, а другое для дневного времяпровождения в корсете). Часы не взял с собой намеренно, ориентировался по световому дню. Но неглубокие зарубки на стволе для отсчёта времени наносил перочинным ножом. В общем, первые день и ночь оказались несколько нервными, спал урывками или почти не спал, опасаясь за свою жизнь. Отрывочно снились падения — открылась энергоматрица первобытного человека. Но постепенно стал привыкать. Сознание наполнялось воздушностью, легковесностью, прозрачностью. Я «отпустил» себя! Спешить было некуда, и я наслаждался одиночеством и неуязвимостью. Мир, такой знакомый и простой ранее, открылся мне незамедлительно и стал показывать мне свои новые, чарующие, совсем незнакомые стороны. Я наблюдал поведение птиц, я рассматривал всевозможных букашек, ползущих неспешно по ветке, летающих насекомых, я подолгу удерживал своё внимание на самих ветках и многочисленных листках, и каждый из листьев содержал собственный уникальный рисунок. Все листья были не просто немного похожи друг на друга — они выглядели совершенно по-разному!.. Я наблюдал за небом, облаками. Покачиваясь от ветра на ветках, я ощущал малейшие ньансы воздушного порыва и давления. Я становился необыкновенно чувствительным! У всех существ, мною наблюдаемых, были свои дела, но никто никуда не спешил! И все они были живыми… Время сильнее затормозило, замедлило свой ход. И где-то на третий день я обнаружил, что дерево, на котором я проживаю, тоже живое… Оно — разумное существо, да ещё какое!.. Я стал чувствовать настроения берёзы — они менялись! Дерево реагировало буквально на всё! На свет или тьму, на ветер и погоду, на воздух и давление, на влажность. Утром, днём и вечером берёза была разной! Она, вообще, обладала собственным неповторимым индивидуальным характером! Потому что я чувствал и «видел», что другие деревья ведут себя несколько иначе. Моя берёза обладала главным — сознанием, которое в своих проявлениях было весьма и весьма разнообразным! У меня с ней оказалось немало общих эманаций, что означало полноправное общение и взаимопонимание! Поначалу я ей не понравился. Дерево относилось ко мне с недоверием, подозрением. Оно капризничало, шевелилось, проявляло недовольство. Но вскоре, убедившись, что я не причиняю ему зла, покорилось, угомонилось и согласилось меня принять! С деревом возникал самый полноценный контакт, которое со временем становился всё глубже и яснее. Берёза сильно влияло на моё сознание. Собственно, кто мы такие, люди? Мы очень смешные, суетные существа, вечно находящиеся в беспокойном неудовлетворённом движении в поисках чего-либо. Сознание деревьев принципиально иного рода. Оно безмятежное, спокойное, замедленное, глубокое, стабильное. Оно полностью лишено человеческой суеты. Чтобы войти в поле сознания дерева, нам требуется длительное время. Мы, люди, должны значительно погасить свою активность, войти в унисон. И это очень трудно, ведь мы так динамичны…
Моя берёза утихомиривала меня. Точка моей сборки настраивалась на позицию дерева. Я принимал по своим эманациям такие же энергии, как и она, и заражался, пропитывался глубинным покоём. Такое непривычное ощущение новой позиции сознания! Да, что говорить про сознание дерева, я стал чувствовать, что и ветер… Да! И сам ветер является также разумным, живым! Ветер нагваля… А однажды я услышал, как текут соки и стучит живой пульс моей дорогой берёзы…
Любопытно, но и птицы стали ко мне привыкать и располагались всё ближе и ближе. А какое их разнообразие в лесу! В глазах пестрит!
В третью ночь мне удалось во многом освободиться от своих страхов возможного падения, и я хорошо отоспался. Приходилось кратковременно дремать также и днём. Самое загадочное и прекрасное время в природе — это часы полночи и самого раннего утра. А на четвёртый день я неожиданно и спонтанно оказался в Сновидении наяву!
Я шёл по дневному лесу в полном сознании. Я двигался по той самой лесной улице, которая приближала меня к заколдованому перекрёстку ИЗ ПОЗИЦИИ СНА! Сначала я увидел, что внутри ствола каждого из деревьев и по веткам вверх и вниз движется по особым каппилярам превеликое множество светоносных частичек. Они фосфорецировали. А потом я «увидел», что каждое дерево, большое и маленькое, низкое и высокое, и даже кустарники заключены в некое подобие прозрачного арбуза. Каждый арбуз имел тёмную корку и своеобразную внутреннюю розоватую «мякоть» с бледными прожилками и затёмнёнными продольными полосами. Внутри, в центре арбузов пребывало тусклое свечение, напоминающее семечку или пух. Причём каждому виду деревьев соответствовала своя форма семечки. А на поверхности такого арбуза, несмотря на значительную вытянутость и длину самих деревьев, на приблизительной высоте всего лишь не более полуметра или метра располагался любопытный плавающий глаз повышенной светимости — точка сборки растений!
Я не ушёл от своей берёзы слишком далеко. Она не позволила мне этого сделать. Как только я стал выходить за пределы её поля сознания, она, как мне показалось, своими эманациями, словно щупальцами, притянула, возвратила меня к себе, на своё место. Я «проснулся».
После пятой зарубки на дереве я стал всё более маяться. Затекало тело. Мне неодолимо хотелось движения, ходьбы, бега, хотелось размять кости и растянуть мышцы и сухожилия. Я стал сильно уставать. Я устал так жить… И я задумал проститься с приютившей меня берёзой. За своим снаряжением и другим хозяйством я решил придти чуть позже. И после непродолжительной, дневной дремоты я слез с дерева, чтобы отправиться домой в свою деревню. Но как только я достиг земли…
Ранее привычный, физический мир просто яростно набросился, обрушился на меня! Сам лес и его обитатели поразили меня своей живостью и плотностью населения. Всё, что было и существовало «внизу» и «вверху», обрело свою удивительнейшую явь. Оно всячески и на разные тона шипело, шелестело, кричало, визжало, пело, пищало, трепыхалось и трещало! Весь лес превратился в огромное сознание. «Оно» кишило повсюду… Я пробирался по лесу, и во мне звучало тысячи голосов, шумов и шорохов. Я чувствовал это не столько слухом, сколько своим непосредственным «энергетическим осязанием», словно разнообразные шевеления и звуки били мне не по ушам, а по всему телу одновременно! Деревья, особенно живые деревья, сверкали и провожали меня своими глазами. И как я раньше не замечал этот мир?! Мир рехнулся!
А когда я выбрался на лесную поляну, то и здесь меня поджидали невероятные сюрпризы. Мир сошёл с ума, он стал полностью другим. Изменилось всё — воздух, земля, небо. Я словно уменьшился в росте, в то время как облака стали плоскими и спустились ниже. Я мог их достать рукой! Деревья вытянулись и казались огромными, невероятных размеров. Сама земля из твёрдой и зелёной, превратилась в рыхлую,
