— Будут, — ответил я.

— Ага! Мне недавно звонил Хозяин. Сказал, что есть намерение показать реактивную технику, и спрашивал мое мнение — не завалимся ли? Я сказал, что пролетят хорошо. Он ответил, что хотел знать мое мнение.

— А твой будет? — спросил я.

— Будет.

В день авиации их показали. Правда, диктор молчал, зато говорили за себя самолеты. Впечатление от них я написал в отчете. Автор дикторского текста Василий Ардамацкий рассказывал мне, что вначале, в утвержденном тексте, он о них даже не знал.

20 сентября.

Опять бездну времени не записывал. Надо записать о Дне Танкистов — 8 сентября. В этом году он праздновался впервые (хотя разговоры о нем шли еще в прошлом году, как д.б. помечено по ходу дневника). Долго рядили: где проводить. Хотели в Тушино, но это значило испоганить аэродром на несколько тел. Подсмотрели чистое поле у села Коломенское, но там огороды — тоже нельзя. Решили совсем отказаться от показа танков и провести Деть в беседах и заседаниях. Прошли к Хозяину, доложили.

— Ну, раз негде, значит — придется на Красной площади, — сказал он.

И сразу все встало на свои места. Восьмого там и провели боевой марш 4-ой гвардейской Кантемировской дивизии. Все было так, как бывает обычно на площади. Народу — вагон. Я с Брагиным писал отчет (до этого — на 8 сентября — написал передовую). Для отчета важно было знать, как Хозяин оценил праздник. На трибуне, вместе с Хозяином, из танкистов был только маршал бронетанковых войск Рыбалко. Начал искать его: на банкете в ЦДКА. Позвонил туда, попросил найти, дал свой телефон. Через несколько минут звонок: Рыбалко. Я объяснил, в чем дело.

— Завтра «Правда» выходит одна? — спросил Рыбалко.

— Да.

— Я очень прошу дать отчет побольше, чтобы задать тон другим газетам. Это — первый наш праздник.

— Нам важно знать, как вы сами понимаете, оценку.

— По-моему, т. Сталин остался доволен. Он был весел, оживлен, шутил. А когда он недоволен, тогда у него бывает другое настроение. Вот, например, кто-то сзади, кажется, т. Попов, сказал, что тяжелые танки разворотили какую-то мостовую, вымощенную булыжником. Сталин засмеялся и сказал: «Если мы хотим иметь хорошие танки — надо иметь и хорошие дороги». Понравилось ему, как шли «ИС», он отметил, что и машины хорошие, и темп хороший. Когда шли первые полки, он говорил: «Надо быстрее, быстрее». Похвалили СУ-100. Когда шли СУ-76, он отметил, что они сыграли большую роль на войне. Давал нам общие указания о применении танков на поле боя, — впрочем, это вряд ли нужно для отчета. Еще раз — прошу написать побольше и поярче.

Дали отчет на всю первую полосу.

Только что закончился шахматный матч СССР — США, до этого наши шахматисты были на Грёнингенском турнире в Голландии. Сейчас только и разговоров об этом. В Грёнингене Ботвинник занял первое место, Смыслов третье, на втором был Эйве, отставший от Ботвинника на полочка.

Матч (как и прошлогодний по радио) закончился нашей победой со счетом 12,5: 7,5, мы выиграли 8, проиграли 3, остальные — ничья. Вокруг матча много занятных историй.

Флор играл со Стейнером. В первой партии он выиграл пешку и тянул до перерыва, не доигрывая.

— Почему? — спросили мы у шахматиста Рохлина.

— Сало знает, что пешка — это деньги, — сказал этот близкий гроссмейстерам друг, — он просидит дома ночь за анализом и превратит ее в плоть и мясо.

Лилиенталь очень боялся за исход матча (он встречался с видным аналитиком Дейком). В Сочи он отдыхал вместе с известным угадывателем мыслей и полу-гипнотизером Вольфом Мессингом. Лилиенталь спросил его: может ли тот внушить, что бы Лилиенталь сделал ничью. Тот: «Да!» Лилиенталь всячески ублажал его. На матче Мессинг сидел примерно в шестом-седьмом ряду. У Лилиенталя создалось сложное положение. Смотрим, подходит к Мессингу жена Лилиенталя, что-то шепчет ему на ухо, и быстро оба выходят из зала: видимо, пошли внушать. Лилиенталь обе партии свел вничью.

Вчера я пригласил Ботвинника, Кереса, Смыслова, Рагозина и Котова приехать в редакцию. Они приехали, конферец-зал был полнехонек. Пришел Поспелов. Я председательствовал и, по поручению редакции, поздравлял шахматистов. Ботвинник поделился своими впечатлениями о турнире и матче и произвел на всех превосходное впечатление, выступили и остальные. Потом сидели за чаем.

— Почему Решевский отказался играть в субботу?

— Раньше, хотя он и еврей, — говорит Ботвинник, — он отлично играл в субботу, но только не записывал ходы. Во время войны у него умер отец. Решевский говорит, что это — кара Божья за то, что он не соблюдал правил. Но, как мы узнали, у него есть старый дядя, который может оставить ему наследство, а дядя очень религиозный.

— Каковы перспективы матча на первенство мира?

— Заседала шахматная федерация (ФИДО), которая решила провести матч-турнир шести сильнейших: Кереса, Смыслова, Ботвинника, Эйве, Решевского, Файна в 1947 году в Голландии. Сейчас в Москве шли официальные переговоры. Эйве был уполномочен от ФИДО и имел доверенность от Файна, плюс Решевский, плюс мы. Очень жарко говорили вчера, и чуть не дошло до полного разрыва. Эйве требовал, чтобы матч игрался в Голландии. Он говорил, что терпеть не может играть в Голландии, что ему там мешают, что он там нервничает, что там слишком много о нем пишут, но не может назвать ни одной другой страны, где бы мог играть. Я перебрал все страны — сверху до низу — и везде не может, даже в Англии. Объясняется просто: везде, кроме Голландии Эйве играет плохо и знает это. Поскольку у Эйве был мандат от Файна, следовательно, и Файн стоял за Голландию. Неожиданно к ним присоединился и Решевский, это было странно, но потом выяснилось: Эйве обещал Решевскому 2000 долларов от себя за согласие посетить Голландию. И вот уперлись и никак. Разговор шел очень резко, был на грани полного разрыва. Тогда я заявил, что вынужден буду опубликовать во всей шахматной печати: почему не договорились, и привести все, что говорилось на встрече (в том числе подразумевалось и 2000 долларов). Наконец, они стали сговорчивее. Договорились так: половину играть в Москве, половину в Голландии, играть четыре партии, определили условия игры и проч.

— Почему в последней партии с Решевским вы предложили размен ферзей?

— Атака уже иссякла, обмен — для обострения.

— Почему отдали пешку на В7?

— Для обострения.

С 16-го сентября введены новые цены на нормированные продукты и снижены коммерческие цены. Объясняется так:

1). В результате нынешней засухи мы не добрали 200 млн. пудов хлеба, и дали колхозам больше 150 млн. пудов ссуды.

2). Худо с кормами.

3). Придется закупать хлеб и корма у крестьян по повышенным ценам.

4). Во время войны пайковые цены были стабильными, хотя во всех странах повышались не раз.

5). Начал дешеветь рубль.

Повышение довольно значительное: в 2.5–3 раза. В больницах, детских учреждениях, домах отдыха, санаториях цены прежние, разницу покрывает государство. На молоко, овощи, картошку, табак — цены прежние.

Разговоров в связи с этим — уйма. Цены такие:

хлеб ржаной был 1 р. 10 к. — стал 3 р. 40 к.,

хлеб белый 1р 70к. — 5 р.

пшено 2 р. 20 к. — 7 р.

макароны 3 р. 50к. — 11 р.

мясо 12 р. — 30 р.

масло сливочное 23 р. — 60 р.